– Не отвлекайся, следи внимательно! – приказным тоном велела Всезнайка.

– Да слежу я, слежу. – Пришлось подойти ближе, хоть это и не нужно, потому что знаю, что сейчас произойдёт, ведь совсем недавно пережил всё это в реальности, а затем просмотрел уже тут, во сне. Мне интересно другое – я пытался определить местонахождение снайперов и охранников, но не мог, потому что в воспоминаниях за грань неувиденного не шагнёшь. Тут всё не так, как в реальности, тут есть только то, что записалось в память. Если я не увидел снайперов своими глазами, то хоть расшибись в труху, но в памяти их не найдёшь. Не существует, и точка!

Ладно, хрен с ними, со снайперами, самое интересное начинается, шарик-пуля достиг груди Росса, сильно вмял её, затем начал деформироваться и в итоге разорвался, выплеснув наружу бордовую жидкость, идеально подобранную по цвету крови.

– Ускоряй, – попросил я. – А то в таком замедлении мы до китайской пасхи будем ждать, когда же Росс откинет меня с лавки и рухнет на песок псевдомертвецом.

Заметное ускорение воспоминаний, я реальный начинаю уходить в сторону, но Росс быстрее, он без труда хватает меня и отшвыривает с поразительной лёгкостью.

Опасный момент, реальная пуля пробивает лавку в том месте, где я сидел. Красиво сработано, не поспоришь. Правда, риск был предельный, малейший промах, и либо меня, либо Росса в живых бы не было.

Новое действие – дядя Вова валяется на песке, ничуть не отличаясь от трупа, под ним растекается кровавое пятно. В замедлении можно увидеть руку, которая сильно прижимается к рёбрам и тем самым раздавливает пакет с кровью. Дядька сделал всё идеально, не прикопаешься, труп трупом. Снайпер тоже не оплошал, пометил тело Росса ещё двумя кровавыми пятнами. Так сказать, добил.

Заключительная часть представления, в котором я – главное действующее лицо, мало отличающееся от брошенного на раскалённые угли ужа, – извиваюсь, будто не имею в теле костей, и при этом умудряюсь ползти в сторону воды. Пули попадают в землю очень близко, и они настоящие, никаких шаров с краской.

– Сейчас меня как бы ранят, – прокомментировал скучное «видео» я. – Ещё охранники повылазят и устроят громкую пальбу. Всезнайка, может, уже прекратишь крутить одно и то же? И, это, выпей пустырника, тебе нужно успокоиться.

– Я пытаюсь донести до тебя, что это была инсценировка! – истерически выпалила Всезнайка. – Росс спланировал убийства. Его цель – спрятаться от Основы!

– Всезнайка! – Второй начал проявлять заметное беспокойство. – Мы с Никитой как бы не идиоты, поняли это с самого начала. Наверное, тебе и вправду не помешает успокоительное, но точно не пустырник, от него толку не будет. Нужно что-то такое, что колют буйным психам в дурке.

– Мы во сне! – напомнила Всезнайка. – Зачем паясничаете?

Я решил, что пора заканчивать цирк, ведь всем ясно, инсценировка смерти налицо, хоть и дальнейшее происходящее пока неизвестно. Как поступят Росс и остальные – загадка, которую хочется узнать. Мне срочно нужно выйти в мир реальный, а для этого не требуется многого, надо всего лишь проснуться.

– Всезнаечка, ты давай, успокаивайся, но уже без меня, я устал тут без дела торчать, возвращай в реальность.

– Ты ещё спишь! – Всезнайка и не думает становиться прежней. – Верну, когда будешь близок к пробуждению.

– Нет уж, – я покачал головой. – Возвращай сейчас, мне так удобнее. Оставшееся время просто посплю, без сновидений, это не сложно, всего лишь мгновение. Все дискуссии проведёшь в одиночестве или, на худой конец, в компании Второго…

– Труп ожил! – Макс Ефименко громко известил всех обитателей неизвестного мне дома о моём пробуждении и тут же куда-то поспешил.

С трудом заставив деревянное тело повиноваться, я сел. Одежды на мне нет, только бинты. Ну и боль, как без неё, она всегда со мной. Ключица ещё не зажила и заживёт не скоро.

Судя по обстановке, комната два на три служит больничной палатой, весьма уютной, со всем необходимым, включая мизерного размера санузел. Интерьер весёлый, располагающий к хорошему настроению, но без минусов не обошлось, есть в нём что-то такое, что сильно бесит, но при этом остаётся незамеченным. Может, цвет стен? Какой идиот додумался покрасить их оранжевой краской? Белая бы смотрелась менее агрессивно…

– Вижу, что тебе не по душе это место. – Росс, живой и здоровый, вошёл в комнату, не забыв прикрыть дверь. Усевшись в кресло, нагретое Максом, растянулся в широкой улыбке. Редкое явление, жаль, под рукой нет фотоаппарата, сделал бы фото для семейного альбома, который давно мечтаю завести.

Осторожно вернув себя в лежачее положение, я пробормотал:

– Не жалеешь ты меня, дядь, нервы и так ни к чёрту, а тут такие потрясения. Предупредить нельзя было?

– Можно, но тогда бы эффект не тот был, а нам нужен именно такой, какой получился. Ты, Никита, стал главным героем фильма, который мы снимали для Светлого Будущего. И, в жизни не поверишь, награда за твою и мою смерть теперь достанется нам… Точнее, уже досталась.

– Подробнее объясняй, – попросил я. – Мы как бы мертвы, это понятно, но причём здесь вознаграждение? Ты что, созвонился с отделом ликвидаций Светлого Будущего и заявил, что убил сам себя и меня в придачу?

– Нет, я не дурак, губить идеально проделанную работу не стану, всё намного сложнее, хотя с виду может показаться простым. Моя и твоя смерти как бы лежат на совести Нугуманова и Мусина. Именно они выступали в роли исполнителей и сотрудничали со Светлым Будущим, и на их счета пришла оплата за выполнение заказа. Около часа назад Мусин посетил филиал Единого Банка и отправил Светлым видеозапись наших смертей, а также последующие похороны. После того как «фильм» посмотрел кто-то из доверенных лиц, контракт был закрыт, а деньги отправлены исполнителям. Пятьдесят пять миллионов кредитов разделены пополам – двадцать семь с половиной упали на счёт Мусина и ровно столько же на счёт Нугуманова. Это не такие большие деньги, но они не будут лишними, и я уже знаю, как потратить их с пользой.

– Подожди, не торопись, – мне пришлось снова сесть, так лучше думается. – Для начала проясни временные рамки, хочу знать, сколько времени прошло с момента, когда мы были как бы убиты. Сутки или больше? Сколько проспал?

– Почти трое суток, таков был расчёт. Первые сутки шло расследование твоего и моего «убийства», поиск исполнителей, их уничтожение и подготовка к похоронам. Первая половина вторых суток – похороны, в которых ты и я, тщательно изображающие мертвецов, лежали в гробах, а затем нас закопали в землю. Вторая половина вторых суток – нас выкопали, перевезли сюда, начали будить. Я проснулся ещё вчера, доза «мёртвого» снотворного была одинаковой для каждого, но мой организм справился с ней почти на полдня раньше.

– Что за мёртвое снотворное? И, это, насчёт гробов, ты не врёшь?

Дядя Вова вместе с креслом перебрался поближе ко мне. Он сел так, чтобы смотреть пристально, и ответил:

– Я ни на секунду не соврал, Никита, всё чистая правда. «Мёртвое» снотворное – это яд одной из местных змей, он делает человека неотличимым от мертвеца, за одним лишь исключением – не убивает, а усыпляет на долгое время. Несколько граммов жидкости имеют нехарактерно завышенную цену, но они того стоят. Если хочешь прикинуться трупом, то без «мёртвого» снотворного не обойдёшься.

– Кто был снайпером? – вопросов у меня уйма, и хочется получить ответы на все.

– Заведите снайперов! – крикнул Росс, и практически сразу же дверь открылась.

Немой – первый вошедший, одет в шорты и футболку. Следом за ним, одетая в лёгкий сарафан, вошла Раиса Серкова. Впервые вижу её в такой одежде, даже как-то не по себе, привык к другой, армейской.

– Кто стрелял пейнтбольными шарами, а кто настоящими пулями? – спросил я.

Росс медленно встал, поглядел на снайперов, пожал плечами и объяснил:

– Я ничего не говорил ему про настоящие пули и про шарики с краской тоже молчал. Как видите, он знает больше, чем должен. Это разве не странность?