– Оставим метафоры, Миша. Все твои заявления одно громче другого. Из твоих слов выходит, что Советский Союз так же под контролем, как и все остальные государства мира. Так?

– Лаврентий Павлович, всё именно так, и доказательства вы уже получили. Ваш человек, общаясь со мной в поезде, получил достаточное количество инструкций, я дал вам прекрасный сценарий, но вы решили немного упростить его, сделать удобным… И что же вы получили? Получили перестрелку в бункере и покушение на Иосифа Виссарионовича. Будь по моему, ничего такого бы не случилось, но случившегося уже не воротишь. Тем не менее, произошедшее в бункере остаётся прекрасным доказательством того, что Советский Союз давно на крючке. Вы видели количество агентов, и это многих, включая вас, повергло в шок. Думаете, все эти люди работали на англичан, как я утверждал ранее? Нет, не все. Кто-то из них трудился на американцев, кто-то на французов, а кто-то на евреев. Некоторые, будьте уверены, даже не знали, на кого работали. Вы, конечно же, спросите, почему же они действовали так, будто получили одинаковые инструкции. И ответ тут же получите, инструкция и вправду у всех была одинаковой, специально адаптированной под тот или иной случай. Не согласитесь со мной, лаврентий Павлович?

– К своему сожалению, соглашусь, Миша. Факты слишком весомы для сопротивления.

– Именно так, – кивнул Росс. – Организация, с которой нам совсем скоро придётся вести войну, имеет очень большое количество агентов даже здесь, в Советском Союзе, и та часть, которая явила себя сегодня, лишь крупицы. Нераскрытых, я уверен, в десятки раз больше. Мы под колпаком и возможности избавиться от него у нас пока что нет. Именно поэтому я предлагаю пойти немного альтернативным путём. Боюсь, что вам, Лаврентий Павлович, он не понравится.

– Говори, Миша. – Берия сделал короткую запись в блокноте и вновь посмотрел на Росса.

– Нам нужно попытаться быть выгодными для тайной организации, вот что нужно сделать максимально быстро, чтобы обеспечить себе дальнейшее существование хотя бы здесь, на Земле. Объявить войну сейчас – значит, проиграть в самом начале. А проигрывать не хочется.

– Совсем недавно ты говорил о предположениях, Миша. Давай мы не будем спешить и прямо сейчас переведём разговор на другую, не менее важную, тему, которая имеет огромную связь с темой предыдущей. Во время разговора в поезде ты сказал Ивану, что Адольф Гитлер, которого все считают мёртвым, на самом деле жив. Нам нужны доказательства, ты должен это понимать и, я уверен, они у тебя есть.

Михаил, качнув головой, ответил:

– В данный момент доказательств нет. Но я могу предоставить их в скором времени. Для этого мне потребуется шагнуть в портал, затем найти Адольфа Гитлера и убить его. А после отправить его тело сюда, на Землю. Остальные фашисты, все до одного, так же будут найдены и уничтожены. Но вы должны понимать, что одному столь масштабную работу мне не выполнить, поэтому я буду вынужден выставить ряд обязательных условий…

– Пока что рано говорить об условиях, – перебил Росса Берия, сменив тон голоса со спокойного на умеренно-недовольный. – Вся информация, которую ты добыл, была полезной и помогла нам наконец-то связать все ниточки воедино. За это большое спасибо, но так же есть некоторые “но”. Прежде чем мы вернёмся к доказательствам, Михаил, я дам тебе один совет. Обманывать плохо, ты должен это знать. Понимаешь, о чём речь? Если нет, то я просто скажу: Йозеф Геббельс и Генрих Гиммлер, убежавшие в портал и ныне живые и здоровые, представляют не меньшую опасность, которую мог бы представлять живой Адольф Гитлер. Понимаешь это?

На лице Росса не дрогнул ни один мускул, но в душе у него на несколько секунд разыгралась буря. Сумев совладать с ней, Михаил дождался, когда эмоции отступят, оставив лишь спокойствие, и начал думать. Берии известно гораздо больше, чем предполагалось. Он не должен был знать, что Гиммлер и Геббельс живы, но всё оказалось иначе. Вывод прост, Росс не единственный, кто работает по теме Иного Мира и сбежавших туда немцев.

– Про Геббельса и Гиммлера мне известно, – заговорил Михаил. – Но я не посчитал их настолько важными в сравнении с известием о живом фюрере. Вынужден использовать поговорку – за что купил, за то и продаю. О Гитлере мне поведало несколько немцев, умерших в муках от пыток и я даже подумать не мог, что эти люди могли солгать. У вас, так понимаю, есть другая информация?

– Да. Ты не один, Михаил, делом немцев и Иного мира занимается большой штат людей и нам точно известно, кто в данный момент пребывает в здравии по ту сторону портала. Адольф Гитлер умер в сорок пятом, а вот Геббельс и Гиммлер, увы, нет. Мы, конечно же, не можем закрыть на это глаза и просто обязаны достать их.

Росс, хитро улыбнувшись, сказал:

– В таком случая я просто повторюсь. Дайте мне возможность шагнуть в портал и спустя некоторое время вы получите желаемое. Всё просто, Лаврентий Павлович.

– Нет, Миша, ты глубоко ошибаешься. Всё совсем не просто. Скоро ты узнаешь гораздо больше и будешь сильно удивлён…

Дорога в Москву порядком измотала Юру и его команду. Сначала они долго добирались на перекладных на поезде, но за двести километров от столицы поезд внезапно был остановлен.

Железнодорожное сообщение было прервано намерено. На всех дорогах стояли усиленные блокпосты с неразговорчивыми бойцам, которым было плевать на удостоверение Егорова и обещания разобраться с ними впоследствии. Кое-как дозвонившись до Кравцова из Обнинской комендатуры, капитан попытался прояснить ситуацию, но был тут же оборван злым окриком и приказом ожидать прибытия машины.

В итоге в Обнинске пришлось провести целых два дня. Как назло, в городе скопилось огромное количество военнослужащих, которые по тем или иным причинам ехали в столицу и точно так же были вынуждены застрять в этом богом забытом месте. Все общежития, казармы и квартиры были давно переполнены. Мест не было не только для рядового, но и высшего офицерского состава. С горем пополам удалось договориться о ночлеге на чьём то сеновале на окраине города.

Когда прибыла машина из Москвы, злые и голодные бойцы едва не линчевали ни в чём не повинного водителя. Шипя и огрызаясь, влезли в тесный Москвич и ещё пять часов тряслись по объездным дорогам в сторону столицы. Ближе к вечеру, на очередном блокпосту, группу Егорова встретил сам Кравцов. Иван Петрович сухо поздоровался с командой и коротким жестом отозвал капитана в сторону.

– Что происходит? – спросил Юра, когда они отошли достаточно далеко от остальных. – Почему Москва закрыта? Такого ведь даже во времена войны не было.

– Много что произошло, Юра, – уклончиво ответил Кравцов и окинул взглядом стоящих у машины бойцов. – Как я и ожидал, ты за нашей старой командой поехал. А Плетнёва почему нет? Забраковал?

– Нету больше Олега, – покачал головой Егоров. – Пол года назад… насмерть…

– Не знал… Эх, хороший был парень… – по стариковски вздохнул полковник. – Ну, пусть земля ему будет пухом, а нам сейчас некогда и помянуть его по человечески. Дел у нас очень много.

– Иван Петрович, я вроде не чужой человек, может проясните ситуацию.

– Да я бы и рад, но не могу пока, – нахмурился Кравцов и раздражённо швырнул на обочину смятый окурок. – Пока указания такие. Сейчас едем в город, мужиков есть где разместить?

– У меня в общежитии потеснимся.

– Добро, – кивнул полковник. – У вас ровно сутки. Сейчас в машину садитесь, пропуск я вам привез. Выспаться, привести себя в порядок и завтра в шесть вечера быть готовыми к выезду. Машину я за вами пришлю, вместе поедем. А там уже и новостями поделиться смогу. Приказ понятен?

– Вопросов не имею, – ответил Егоров и вернулся к стоящим у блокпоста товарищам.

Спустя ещё полтора часа группа выгрузилась из осточертевшей машины у дома Егорова. Довольно потягиваясь и разминая затёкшие ноги, парни весело перекидывались шутками и лишь короткими удивленными взглядами выдавали истинные чувства, бушующие под беспечными масками.