Мы покинули посёлок. Витя, настроение которого значительно улучшилось, принялся болтать:

– А напугал ты своим безумным оскалом китайца, Ермак, он чуть в штаны не наложил. Весёлая, кстати, ситуация выходит, древние лютуют против своих же потомков. Ты реально хочешь туда плыть на барже или просто, чтобы от деда отвязаться, это сказал? И что по поводу совпадения, почему корабли Основы часто оказываются именно там, где люди добывают полезные ископаемые?

Зная, что мой ответ Витю расстроит, я сказал:

– По поводу острова, плыть или не плыть туда, будем решать на месте, когда в посёлок Штормовой придём. По части кораблей Основы всё проще, они садились ни куда придётся, а искали на планете места с повышенным содержанием полезных ископаемых. Они им были нужны так же, как и нам, поэтому совпадение закономерно. Ещё вопросы будут?

– Да, один имеется. Я что-то проголодался не на шутку, когда уже привал устроим?

– Я не голоден, поэтому до Штормового никаких привалов.

Витя обречённо застонал…

– Замри!

Я отдал команду довольно громко и на английском языке. Товарищ замер практически одновременно со мной. От посёлка Галечный мы отошли всего на километр с небольшим и нам уже повезло нарваться на неприятности. Мой немного модифицированный слух спас, услышал хорошо знакомый звук – щелчок снимаемого с предохранителя автомата.

– Медленно подними руки вверх и опять не двигайся! – отдал я вторую команду так же громко, как и первую.

Я и Витя стоим с поднятыми руками и просто ждём. Надеюсь, нас не пристрелят.

Кусты наконец-то зашевелились и себя явили четверо мужчин в камуфляжной одежде с автоматами калашникова в руках. Нас не очень умело разоружили и потащили обратно в кусты.

Успел подметить главные детали. Первое – все четверо до безобразия худые, последние пару-тройку месяцев они точно не ели досыта. Второе – одежда на каждом из бойцов не является подходящей по размеру, раньше она принадлежала более крупным людям и они, по её общему состоянию, скорее всего мертвы. С обувью всё аналогично. Выводы делаю железные, нас пленили бывшие рабы с Гиблого острова, которые каким-то образом умудрились свалить с него. Хорошего от такой компашки можно не ждать, в данный момент они озлоблены и готовы убить любого, лишь бы их вновь не лишили свободы.

Четверо привели нас к остальным, ещё семь человек расположилось на небольшой полянке с оружием наизготовку. Один из конвоиров, который удерживает Витю, на английском сказал:

– Старый, взяли их без проблем, крупный нас как-то услышал и приказал этому не шевелиться. Сам тоже фокусов не выкинул, а мы ведь убить их хотели. По одежде видно, что это не местные, что делать с ними будем?

– Любить и ценить, – сказал я на русском и, расправив плечи, улыбнулся. Сильный удар по затылку не заставил ждать, удержаться на ногах не смог, упал.

– Не бить! – человек крикнул на русском, а затем повторил то же самое на английском.

Голова гудит похлеще церковного набата, по ней ни разу не кулаком прилетело, а каким-то предметом. Около минуты мне потребовалось, чтобы кое-как прийти в себя. Увидев ноги совсем рядом, я посмотрел наверх уже зная, кого увижу. Мой дядя, Владимир Росс, довольно улыбаясь, сказал:

– Если бы Джек не врезал тебе, то это бы сделал я. Ну здравствуй, Ермаков…

Остров Гиблый отменяется. Остатки дня и полную ночь пришлось провести на ногах, младший Росс и его команда, и я с Витей вместе с ними, совершили приличный марш-бросок по джунглям, и только с рассветом, взойдя на покрытый плотной растительностью холм, наконец-то встали на привал.

Дождавшись, когда Росс переговорит со своими, я подошёл к нему и сказал:

– Не знаю, что ты там в своей голове напридумывал, но оружие я советую нам всё-таки вернуть. Без автомата мне неуютно, будто голый на оживлённой площади стою.

– Ермаков, я разве разрешал тебе говорить со мной? – суровым тоном спросил дядя. – Раз ты ещё не понял этого, то я скажу тебе прямо, ты и твой дружок теперь наши пленники.

Марш-бросок прошёл в молчании, было не до разговоров. Оружие, даже ножи, у нас отобрали ещё на дороге. А вот рюкзаки оставили и всё наше имущество, которое мы тащили всю дорогу, было отобрано только сейчас, когда встали на привал. Раздражение – вот что я испытываю в данный момент. У меня даже желание убить кого-нибудь проскакивает эпизодически и есть вероятность, что в скором времени оно будет выполнено.

– Пленник, говоришь? – я усмехнулся и встал с бревна. – Интересное у тебя спасибо, дядя.

Росс, усмехнувшись в ответ, сказал:

– Ты, конечно же, сейчас будешь убеждать меня, что оказался в этих краях не просто так, а пришёл с целью спасти меня. Всё верно?

– Верно, я пришёл спасти родного дядю, который умудрился натворить много всего интересного в моё отсутствие. Меня не было совсем недолго, но ты за это время успел попасть в рабство на Гиблый остров. Это было частью твоих великих планов? Или всё-таки случился форс-мажор?

– Ты мне не родственник, Ермаков! – Росс болезненно ткнул пальцем в мою грудь и, схватив меня за подбородок, прорычал: – Я тебе не верю, щенок, не верил тогда, и не верю сейчас! Ты – причина большинства бед, из-за тебя погибли многие и всё, что я сейчас хочу – просто пристрелить тебя! – в мою грудь, в районе сердца, уперся пистолет.

Откинув руку, удерживающую подбородок, я кивнул на пистолет и сказал:

– Не того человека ты на понт взял, дядя Вова! Если бы хотел убить, то сделал бы это ещё там, у дороги. Заканчивай свой дешёвый спектакль или я за себя не ручаюсь. Заканчивай, я сказал!

Последняя фраза прозвучала грубо. Злости вложил в неё по максимуму, и с трудом погасил в себе желание отвесить младшему Россу хорошего тумака. Если бы он не был моим родственником, то вряд ли бы сдержался.

– Хорошие у вас отношения, – сказал Витя, решив поучаствовать в перепалке. – Сразу видно, что близкие, вы слишком похожи. Злитесь и то одинаково!

Трое бойцов без промедления похватали автоматы и направили их на поднявшего на ноги Витьку. Увидев это, он на русском сказал:

– Вот дурни, дали ишакам оружие, с трёх сторон стрелять будете? Даже утки по пути на водопой организованнее себя ведут!

Росс, убрав пистолет от моей груди и оттолкнув меня, на английском рявкнул:

– Убрать оружие! Разошлись все! – посмотрев на меня, он добавил: – Тебя тоже это касается, не зли меня Ермак! Не зли, от греха подальше!

Вновь присев на трухлявое бревно, я пробормотал:

– Нервные все, куда деваться, не мешало бы вам успокоительное прописать. Будете злить дальше – выпишу…

Витя, сев рядом со мной, буркнул Россу:

– Мотай на ус, дядя, Ермак слов на ветер не бросает. Если психанёт по-настоящему, то полетят клочки по закоулочкам и даже пукалки ваши вам не помогут!

– Нервные, говоришь, племянничек? – дядя Вова навис надо мной. – А ты часом не позабыл, откуда мы прибыли? Не на курорте, знаешь ли, отдыхали!

– Мы тоже не с санатория, – спокойным тоном сказал я. – Орать друг на друга мы можем хоть три дня и три ночи, вот только толку от этого не будет никакого. Дядь Вов, ты слишком голодный, от того и бесишься, просто пожри и станет гораздо лучше…

Вся имевшаяся в наших рюкзаках еда была уничтожена. Уверен, будь её в два раза больше, то так же бы не осталось ничего. Слишком долго бывшие рабы не ели вдоволь, поэтому тормоза к ним вернуться не скоро.

– Пожрали и взгляды добрее стали, – усмехнулся Витя, дожёвывая последнюю полоску мяса. – Теперь, думаю, не мешает и поспать.

– Отбой! – дал команду Росс. Он единственный из всех, кто так и не присел, поел стоя и сейчас продолжает расхаживать вокруг да около.

Намеренно дождавшись, когда я лягу на собственноручно сделанную лежанку из веток и травы, дядя рявкнул:

– Я дежурю первые два часа, затем меня меняет Джек, а после него дежурит Ирт. Шесть часов на отдых, а затем мы идём дальше. – Последнее фраза прозвучала на русском языке: – Ермаков, ты не спишь вместе со мной.