– Думаешь лёгкой смертью отделаться, пока моего напарника рядом нет, сучонок? Считай, что попытка не удалась. Ты мне сейчас всё расскажешь!

Михаил Росс отсутствовал не более десяти минут. Вернувшись к Егорову, он вкратце обрисовал ситуацию:

– Немцы сбежали, ушли в портал, а всё оборудование, стабилизирующее его, взорвали. Так же на воздух взлетело большинство зданий, поэтому обзавестись чем-то ценным в тех горящих руинах нам вряд ли суждено. Нас каким-то образом засекли, где-то был наблюдатель, которого мы не заметили. Уход был слишком поспешным, поэтому нужно будет всё-таки провести обыск руин, когда всё догорит. – Кивнув на пленника, лежащего без движения, Михаил поинтересовался: – Он хотя бы живой? Выглядит как-то ненадёжно. Кажется, ты неправильно понял меня, Юра, я просил подлечить его, а не избивать до смерти.

– Пока что живой, – ответил Юра. – А вот будет ли он живым в ближайшем будущем – это уже другой вопрос. Всё зависит от его поведения.

Шольц, услышав сказанное, застонал и попробовал перевернуться с живота на спину. Росс, не церемонясь, подхватил пленника и поставил на ноги. Не обратив внимания на вызванный болью крик, громко сказал:

– То, что ты сейчас чувствуешь, господин Шольц, совсем не больно, если сравнивать с тем, что тебя ждёт совсем скоро. Будет максимально неприятно, я тебе обещаю.

– Я хочу жить… – сумел вымолвить немец. – Сделка: расскажу очень многое в обмен на жизнь… останови дьявола…

– Вижу, что ты был плохим мальчиком, – сказал Михаил, заметив в траве блеснувшее при свете луны лезвие. – Хотел убить Юру, а теперь просишь сделку? Егоров, так и будешь молчать или хоть как-то прокомментируешь столь наглое поведение фашиста?

– Мы сохраним ему жизнь и доставим его в Москву, – беспристрастным голосом сказал Егоров. Трезвый рассудок всё-таки победил, нельзя поддаваться эмоциям, нужно действовать так, как этого требуют инструкции.

– Ты снова за старое, да? – Михаилу надоело держать немца и он швырнул его на землю, чем вызвал новую порцию стонов и криков.

Дождавшись, когда пленник затихнет, Егоров тихо сказал:

– Да, я неисправим и тебе придётся с этим смириться. Шольц должен прибыть в Москву живым, это моё единственное условие. Насчёт отсутствия рассудка я ничего не говорил, делай с ним всё, что пожелаешь, только не убивай.

Улыбке, появившаяся на лице Михаила, наверное позавидовал даже Дьявол. Подняв лежащее в траве лезвие, он весело сказал:

– Больно не будет. Будет очень больно…

* * *

Более двух часов Егоров потратил на исследование острова и наконец-то нашёл что-то интересное. Грузовик, нагруженный золотом, не доехал до места открытия портала около сотни метров. Всему виной оказалась жадность фашистов, они хотели утащить в другой мир все имеющиеся богатства, но машина не выдержала тройного перегруза и опрокинулась набок.

– Мост оказался слабоват… – пробормотал Егоров, обходя находку по кругу. Он уже успел прикинуть примерную массу золота, которая перевозилась в кузове грузовика, и цифра получилась очень внушительная, не меньше шести тонн, а может и значительно больше. Две тонны, не больше, вот разрешённый максимум старого Форда. Если ехать не далеко и не долго, то можно рискнуть и положить в кузов ещё одну тонну. Но никак не шесть.

Машина с драгоценным грузом оказалась единственной находкой, которая представляет ценность. Всё остальное спешно убегавшие в портал фашисты уничтожили, взорвали или просто сожгли.

– Вижу, что времени даром ты не терял.

Егоров не смог сдержать выработанного годами рефлекса и, обернувшись максимально быстро, направил пистолет на голову Росса. Тут же опустив оружие, виновато сказал:

– Извини, испугался, ты слишком бесшумно ходишь.

– Летаю. – Михаил улыбнулся. – Если захочешь, то могу научить тебя некоторым своим фокусам. Они все полезные.

– Хочу, но сейчас нам точно не до этого. Нужно как можно скорее убраться с острова, потому что с рассветом на всех ближайших островах дым от пылающего склада ГСМ станет виден и вызовет много вопросов. И что с Шольцем, он рассказал что-нибудь интересное?

– О да, рассказал, много всего интересного рассказал. Ты будешь не рад, я самую малость переборщил и немец умер от болевого шока. Мне правда жаль, я трепетно пытался выполнить твоё условие, но не предполагал, что бедняга Шольц окажется таким слабым.

– Трепетно? – Егоров покачал головой. – Не верю я тебе, Миша, не умеешь ты врать.

– Ты глубоко ошибаешься, врать я умею, но не вижу смысла делать это сейчас. А вот ты, в отличии от меня, врать не умеешь совсем. Ну разве лишь самому себе, ведь ты, оставляя меня с фашистом наедине, прекрасно понимал, что живым я его не оставлю. Понимал, но тешил своё достоинство какими-то ненужными принципами! А теперь пойми, что вся твоя упёртость, которая направлена в мой адрес – это просто пустота. Егоров, ты должен уяснить раз и навсегда, что как я захочу, так оно и будет. Не иначе!

Юра открыл рот, чтобы сказать Россу всё, что он думает об услышанном, но вдруг понял, что смысла в этом и вправду нет. На втором плане, именно там и не выше – вот место Егорова. Пора уже признать и смириться с безоговорочным лидерством Михаила. И прекратить завидовать…

* * *

Егоров, войдя в каюту Росса, и увидев, как тот укладывает золотые слитки в деревянный ящик, не удержался и пропел:

– Там царь Кощей над златом чахнет…

– Для Кощея я слишком молод и красив. – Что-то записав в журнал, Росс объяснил: – Занимаюсь самым ненавистным для меня делом, произвожу подсчёт приобретенного имущества.

– Боишься, что кто-нибудь решится на кражу? Всё-таки решил отдать всё золото на хранение капитану?

– Что за глупость ты спрашиваешь, Юра, когда я чего-то боялся? Пусть хоть всё золото украдут, мне плевать. Снятие ответственности – вот как это называется. Через несколько часов я отдам Колосову все семь с небольшим тонн золота, а затем оно будет опечатано и на всех бумагах появятся нужные мне печати. В будущем, когда мы прибудем домой, возникнет множество вопросов, и отвечать на них будет гораздо проще, если в наличии будут иметься соответствующие документы. Ты ведь не хуже меня знаешь эту дурацкую систему, поэтому я не вижу смысла говорить об этом дальше.

– Смысла и вправду нет, – пробормотал Егоров. – А вот смысл помочь есть и я пришёл именно для этого.

Росс, указав на свою кровать, сказал:

– Если пришел помочь, то просто сядь и молча жди, когда я закончу. Мешать мне не нужно…

Спустя два часа с золотом было окончательно закончено. Колосов, получив на хранение семь тысяч триста пятьдесят три килограмма драгоценного металла, был крайне недоволен. Егоров, поставив себя на его место, вёл бы себя точно так же. Слишком много ответственности и слишком высока вероятность бунта на корабле. Золото и неприятности слишком близкие друзья, это известно всем. А если золота очень много, то и неприятности, в случае их возникновения, будут соответствующими.

– Кормить нас сегодня, похоже, не будут. – Росс, вернувшись в свою каюту в компании Егорова, достал из тумбочки две банки тушёнки и поставил их на стол. Открыв ножом первую, вместе с вилкой отдал гостю и занялся своей банкой.

– Меня беспокоят некоторые люди из команды, – сказал Юра и закинул в рот блин белого жира, который тут же начал таять во рту.

– Решать проблемы будем по мере их возникновения. Пока что я не вижу поводов для беспокойства. Если кто-то и задумает выкинуть какой-нибудь фокус, то будет это точно не сегодня и не завтра. Пока скучкуются, пока обдумают план действий – всё это затянется минимум на неделю. Время есть, предотвратим всё в зачатке.

– Мне бы твою уверенность, Миша. – Егоров отодвинул успевшую опустеть банку. – Думаю стоит поговорить с Колосовым. Нужно убедить его устроить обыск сухогруза и найти всё неучтенное оружие, оно тут имеется, я в этом не сомневаюсь.

– Оружия на корабле много, как учтёного, так и неучтёного. Но разговаривать по этому поводу с Колосовым я тебе запрещаю. Капитан уже получил от меня приказ раздать всем доверенным людям имеющиеся на корабле стволы. Мы находимся в очень неспокойных водах с интересным грузом, поэтому стоит сосредоточиться на угрозах внешних. Если пиратам станет известно количество золота, которое мы перевозим, то о спокойном путешествии до дома останется лишь мечтать.