– Будь осторожней. Хозяева острова не жалуют незваных гостей.

– Это я уже понял, – ответил Юра. – И может уже расскажешь какого черта ты ломанулся в глубь острова без разведки?

– Боюсь, что она теперь не нужна, – продолжив движение по тропе, ответил Михаил. – Часового убили свои. На острове не банк фашистов, это перевалочная база.

– Ты имеешь в виду…

– Вот именно! – не дал закончить фразу Росс. – Немцы приезжали сюда не для хранения своих сокровищ. Похоже, что здесь есть стационарный портал в Иной мир. И ведь правда, все мои осведомители говорили только о том, что фашисты посещали этот остров и ни один не обмолвился о том, что они его покидали. Я проверял, сюда приходили крупные корабли и разгружали много грузов. Я считал, что они нужны для строительства укрепленной базы на острове, но ошибся.

– Похоже, сами того не ведая, мы наткнулись на ту самую дверцу, которая ведёт в логово третьего рейха, – стиснув цевье винтовки, Егоров сделал шаг по тропе в направлении сердца острова.

– Смотри не споткнись, – обойдя Юру, Росс двинулся первым. – В темноте я вижу получше тебя, мне и прокладывать дорогу.

Около получаса разведчики двигались молча. Дважды встречались аналогичные ловушки с противопехотными минами, еще один раз пришлось обходить ловчую яму с торчащими из нее остро заточенными колышками. Если наступить в такую, то не умрешь, но способность ходить вернется к тебе не скоро, а может и не вернуться, есть высокая вероятность, что придётся насовсем отнять ступню.

Джунгли закончились внезапно. Просто в один момент заросли разошлись в сторону и путешественники оказались на границе огромного топняка заросшего высокой травой и расстилающегося до подножия вулканического пика в центре острова. Все это Егорову получилось разглядеть благодаря вышедшей из-за горизонта луны. И пока капитан любовался открывшимся ему пейзажем, Росс успел найти цель поинтересней.

Не говоря ни слова, Миша сорвался с места и с поразительной ловкостью заскакал по торчащим из воды кочкам в сторону мелькающего в зарослях огонька ручного фонарика. Буквально через минуту он обрушился на убийцу часового и опрокинул его в дурно пахнущую жижу.

Когда Егоров подоспел, Росс уже крепко прижал к земле грязно ругающегося немца и периодически наносил короткие удары в район шеи.

– Почему ты убил часового! – монотонно повторяя один и тот же вопрос на немецком, Михаил в очередной раз ударил по уже сломанной ключице. – Отвечай, или это будет повторяться бесконечно!

– У меня приказ! – задыхаясь от боли, прошипел фриц и судорожно дёрнулся от очередного удара. – Лориц! Ганс Лориц приказал!

– Врёшь! – ещё один удар Росса заставил немца буквально завыть от боли. – Ганс Лориц покончил с собой в январе сорок шестого года перед его выдачей СССР.

– Нет! Не покончил! Не бей, я всё расскажу!

Не отвечая на просьбу, Михаил молча поволок своего пленника назад, к границе джунглей. С нечеловеческой силой швырнув немца на землю к ногам капитана, он присел на корточки напротив скорчившегося от боли пленника и без предисловий вонзил в его бедро короткий нож. Когда крики боли прекратились, Росс тихо сказал:

– Правила простые, я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. У меня мало времени, поэтому любое увиливание от правды будет тут же караться. Будет очень больно. Если решил, что познал боль, то могу открыть для тебя несколько новых граней этого состояния. Ты меня понял?

– Я понял! – захлёбываясь собственной слюной, заверещал фриц. – Я всё скажу, только больше не надо… А-а-а!

– Я сказал отвечать только на вопросы, – раздражённо прошипел Росс, вынимая из бедра пленника тонкое лезвие карманного ножа. – Я задал вопрос – ты на него ответил. Пробуем ещё раз?

– Да-да, пожалуйста, только не убивайте! – прокричал немец, с ужасом глядя на обильно идущую из раны кровь.

– Как тебя зовут? Звание? Твои обязанности?

– Группенфюрер СС Фриц фон Шольц. Начальник безопасности внешнего периметра базы Мерешпорталь.

– Почему ты убил часового?

– У меня приказ от коменданта базы. Это Ганс Лориц приказал убить часовых ровно в час ночи…

– Что ты должен был делать дальше?

– Вернуться к порталу…

– Где портал! – нетерпеливо рявкнул Росс и грозно надвинулся на сжавшегося от страха фрица. – Быстрее!

– За болотом, в одной из пещер у основания скалы, – чуть слышно пролепетал побелевшими губами Шольц. – Я могу показать…

Последние слова немца были произнесены им на границе слышимости. Закатив глаза, пленник обмяк и потерял сознание.

– Слабоват оказался, – недовольно потёр лоб Михаил и обернулся к молча стоявшему всё это время Егорову. – Останови ему кровь и свяжи покрепче. Я постараюсь не дать остальным уйти. Юра? Юра, ты меня понимаешь?

– Ты со всеми своими жертвами так? – с трудом отведя взгляд от лежащего на траве тела, капитан посмотрел в глаза Росса. – Как животное?

– С волками жить – по волчьи выть, – ответил Михаил поговоркой и, поднявшись на ноги, быстрыми движениями проверил висящее на поясе снаряжение. – Если ты хочешь поднять тему гуманизма, то я тебе дам такую возможность по возвращении на корабль. А сейчас, займись её материальной частью, не дай нашему группенфюреру сдохнуть от болевого шока и потери крови. Если мы опоздали, то он может оказаться единственным живым свидетелем.

Не дожидаясь ответа, Росс скользнул в темноту и растворился в болотных зарослях, оставляя Егорова наедине с пленником. Достав полевую аптечку, капитан сноровисто наложил повязку на бедро Фрица и попытался зафиксировать поврежденное плечо. Но при попытке его перевернуть, немец застонал и открыл глаза. Мутный взгляд долго бродил из стороны в сторону и в конце концов остановился на лице Егорова.

– Teufel… Дьявол… Он ушёл?

– Ненадолго, – заметив недобрый блеск в глазах пленника, Юра добавил: – Лучше отбрось эти мысли. Я, конечно, не настолько кровожаден, но нянчиться с тобой не стану. Давай, помогу тебе сесть и обработаю рану.

– Он монстр…

Словно оправдывая свои дурные намерения, выдохнул Шольц и при помощи капитана сел на землю. Егоров зафиксировал плечо пленного тугой повязкой, и заодно лишил конечность возможности двигаться. Даже если бы немец оказался неплохим бойцом, с одной рукой и дырой в бедре он мало что мог бы противопоставить хорошо подготовленному разведчику.

Юра с удивлением заметил, что на фоне кровожадности Росса, начинает проявлять какую то стыдливую жалость к фашистам, которые попадали в его руки. К тем самым врагам советского народа, которых он ненавидел всем сердцем. Словно сама природа пробуждает в нём милосердие в противовес жестокости, порожденной его напарником. В глубине души назревало чувство несправедливости. Миллионы советских людей погибли, чтобы искоренить звериные повадки фашистов, избавить мир от разделения его жителей на сорта и уровни качества. И вот сейчас Росс делает с немцами именно то же, что они творили во времена Великой Отечественной Войны с его соотечественниками.

Немец, сидящий перед ним в потертом кителе офицера вермахта, не поднимал в груди былую волну ярости. Он был жалок. А враг жалким быть не может.

– Говорить можешь? – спросил Егоров, возвращая голосу стальные нотки. – Расскажи мне подробно, чем вы здесь занимались.

Где то в глубине острова прогремел оглушительный взрыв. На секунду небо озарила яркая вспышка и у подножия клыка Морского бога поднялось облако раскалённой пыли. В отблесках пламени капитан заметил, как изменилось лицо пленника. Он словно ждал этого взрыва и теперь, вместе с облаком пыли, вверх поднялся его боевой дух.

– Говорить? А зачем мне это делать? – с вызовом ответил фриц и презрительно посмотрел на стоящего перед ним капитана. – Пусти мне пулю в лоб и дело с концом.

Со змеиной ловкостью немец выбросил вперед кулак с зажатым между пальцам лезвием. Сместившись в сторону, капитан рефлекторно обезоружил противника и наотмашь двинул в нагло ухмыляющуюся рожу. Чувствуя, как разгорается в груди ярость, он несколько раз ударил по безвольно болтающейся голове и процедил зло стиснув зубы: