Тот, что задаёт вопросы, отлично болтает на английском. Точно так же в Сирии болтали американские вояки. Ответил ему человек с сильным акцентом. Скорее всего латиноамериканец.
— Я по джунглям с рождения хожу. Доу, ты можешь не сомневаться, они прошли здесь. Наследили так, что даже ребёнок увидит. Мы их догоняем. Меньше часа назад они прошли здесь.
— А стрельба? — продолжил сыпать вопросами Доу. — Они слышали стрельбу? Я говорил о глушителях! Эта зверюга напала не вовремя!
— Звери вовремя не нападают, — ответил следопыт. — Стрельбу они наверняка слышали и поэтому ускорились. Ускоряться в джунглях — потерять бдительность. Скоро мы услышим их. Или их кто-нибудь сожрёт.
Метров сорок и будут в зоне видимости. Сбросив жуков со штанов и ботинок, а затем быстро раздавив их, я приготовился. Андрюху не вижу.
— Поваленное дерево — идеальное место для засады, — сказал кто-то третий. С английским у него всё в порядке.
— Место хорошее, — согласился следопыт. — Но засады здесь нет. Они бегут. Засаду не устраивали. Следов не видно.
Понятно, что не видно. Мы ведь не идиоты. Возвращались обратно не прежним маршрутом, а по дуге. Не наследили.
— Может проверить? — заговорил кто-то четвёртый. — Лейн предупреждал, что они опасны. Он знает одного из…
Автоматная очередь прозвучало громко. Я отлично видел девятерых человек, идущих друг за другом. И видел, что двое больше никогда не встанут. Первому Андрюха попал в голову и зрелище было неприятное. Второму досталось в тело и не раз. Дальше последовала ответная атака. Слишком быстрая. Двое негров с пулемётами всё же были на готове и накрыли позицию Андрюхи шквальным огнём, не забывая пятится назад. Остальные пятеро начали отступать. Отступать к моей позиции, как мы и рассчитывали.
Один пулемётчик прекратил стрелять, перебежал на метров пять ближе к своим и принялся прикрывать второго. Андрюха успел сместиться ближе к корню упавшего дерева и не высовываясь наугад отправил немного подарков пулемётчикам. Продолжая отступать в моём направлении, они перенесли огонь на новую позицию Бокова.
Секунд десять и группа преследования заняла позицию. От меня до них метров пятнадцать. Пятеро улеглись у тех самых карликовых пальм и держат поваленное дерево на прицеле. Пулемётчики залечь не решились. До них почти двадцать метров. Оба негра встали на одно колено и готовы обстрелять дерево в любую секунду. Семь человек расположились ко мне задом! Именно этого мы добивались.
Доу — дядя за сорок с огромной рыжей бородой, отлично экипированный и вооружённый штурмовой винтовкой «FN SCAR», зарычал:
— Матеус, следопыт сраный, помер урод! И Джонаса зацепило! Не жилец он, отлично видел! Бара, их там двое? С двух позиций атака была?
Один из пулемётчиков, негр в серой бандане, не оборачиваясь кивнул и ответил:
— С двух мест стреляли. Второй стрелок совсем никакой. Скорее всего ранен. Давай я заброшу к ним гранату, босс.
— Забрось, но подальше, чтобы не убить, — сказал Доу. — Они живые нам нужны, помнишь? Лейна приказ не забыл?
Бара что-то сказал второму пулемётчику, выпустил свой пулемёт из рук и отцепил с пояса гранату.
Я приготовился. Стрелять придётся быстро и точно. Проклятые жуки!
Бара отвёл руку для броска, и я выстрелил. Попадание в голову. Вторая пуля, вылетевшая из ствола моего автомата, досталась Доу. Попал прямо в затылок. Сомневаюсь, что он успел что-то понять.
Третья пуля свалила бойца в метре от уже мёртвого Доу. В голову не попал. Вошла в позвоночник у поясницы и прошла большую часть тела. Тоже не жилец.
Трое перевернулись на спины и выискивают цель. Второй пулемётчик успел развернуться, но выстрелить не успел. Андрюха снял его. В груди один за другим образовались три отверстия.
Бабах!
Оставшиеся трое от взрыва гранаты пришли в ужас и потерялись в пространстве. Молодой белый паренёк начал палить во все стороны, дёргая стволом штурмовой винтовки, словно словил судорогу. Андрюха пристрелил его прямо через ствол пальмы, за которым тот укрылся.
Меня всё еще не заметили. Оставшиеся двое пытаются понять, что происходит, постреливая совсем не в мою сторону.
Прицелившись, я выстрелил. Мужику с перекошенной от злости рожей стало плевать на всё. Когда из горла хлещет кровь, много не навоюешь.
Последний, блондин с навороченной винтовкой, решил сдаться. Отбросив оружие в сторону, он перевернулся на живот и сложил руки за головой. Молодец, поживёшь ещё.
Стряхивая жуков с одежды, я понял, что в районе шеи меня кто-то кусает. Испуганно схватив рукой, почувствовал, что в шею впилось что-то небольшое, размером с изюмину. Ухватив эту изюмину, потянул. Вырвать не удалось. Щипать начинает сильнее. Ну неужели я сдохну от укуса какой-то местной твари, после всего, что со мной произошло?
Бросив попытки оторвать прицепившуюся к шее изюмину, я подбежал к сдавшемуся бойцу и от души приложил ему ботинком по голове. Надеюсь, не убил. Пусть пока поспит. Не до него.
— Андрюха, — жалобно позвал я, чувствуя распространяющуюся от места жжения слабость. — Мне какая-то хрень в шею впилась. Посмотри!
Боков, позабыв про осторожность, подлетел ко мне, посмотрел на шею и зарычал:
— На колени падай и терпи.
Я послушно упал на колени, прижал голову к груди и приготовился. Андрюха ухватил изюмину и потянул. Отрываться сразу она не захотела. В момент, когда терпеть было почти невозможно, изюмина с хрустом оторвалась. Жечь не перестало.
По расквашенной роже Бокова я понял, что мои дела плохи. Изюмина — это похожая на клеща хреновина с четырьмя небольшими лапками, которыми она активно шевелит. На морде имеются жвалы, которые совсем недавно были в моей шейной мышце.
Я, борясь с дрожью, спросил:
— Плохо мои дела, да?
— Щипет и слабость или просто больно? — вопросом ответил Андрюха.
Чувствуя, что ноги меня уже не держат, я сел на землю. Голова начала сильно кружиться. Последнее, что услышал, били слова Андрюхи:
— Прощай, дружище. Встретимся в следующей жизни…
Перед тем, как потерять сознание, я успел мысленно сматериться на Андрюху. Другого, более душещипательного, прощания не нашлось? Не хочу умирать…
Глава 2
Фрагмент 1
Бредовый мир, бредовый я…
Матушка Земля…
Планета боли и страданий…
Люди, самые жестокие обитатели планеты…
Люди, когда же вы успокоитесь?
Где я и кто я? Память. Её рваные клочки. Бросок и я в одном из них.
«— Товарищ старший прапорщик, а можно вопрос?
Прекратив смотреть в бинокль, я сел на мешки с песком, облегчённо вздохнул и жестом показал сержанту Васильеву, что можно.
— Александр Македонский был царём при Российской Империи или князем на Руси? — с довольной рожей спросил Васильев.
Улыбнувшись, я ответил:
— Царём он был.
— А чьим царём? — не унимается Васильев. Трое других сержантов ждут с интересом на уставших лицах. — Империей правил Российской или Англией? Или даже Римом?
Я лёг на мешки с песком, потянулся, закрыл лицо панамой, чтобы его не жгло адское солнце Сирии, и тихо заговорил:
— Александр Македонский — царь Македонии из династии Аргеадов. Выдающийся полководец, создатель мировой державы, распавшейся после его смерти… Ты, Васильев, понапрасну решил тягаться со мной в истории. Я, конечно, академий не кончал, но читать люблю. Особенно люблю историю. И люблю копаться в ней. Пусть я прапорщик… поправлю себя — старший прапорщик. Стереотип о нашей тупизне в мой адрес не работает. И в адрес многих мне знакомых прапорщиков тоже. Не греби всех под одну гребёнку. И будь осторожен с вопросами. Если бы вместо меня ты задал эти вопросы прапорщику Ибрагимову — он бы набил тебе лицо… А теперь, сержант Васильев, ответь ты на мой вопрос: погиб ли Александр Македонский, когда его войско разгромили персы?
Васильев замялся. Тихо переговорив с сержантом Соколовым, воспрял духом и ответил:
