– Продолжай, продолжай, я слушаю.

– Не сомневаюсь в этом, слушать ты умеешь. И думать тоже. Поэтому я перейду сразу к развязке, Юра. В ближайшее время произойдёт возвращение власти, изначальная Основа завладеет командным центром, и завладеет она им благодаря Ермакову. Они победят меня, сделают это мастерски, я всё обставлю именно так. И меня, скорее всего, будет ждать казнь. Противиться ей не стану, приму как должное, умирать не впервой. А затем на арену, спустя некоторое время, выйдешь ты. И всё закончишь, друг мой.

– Я? В одиночку? – Егоров даже огляделся, словно надеясь увидеть кого-то ещё. – А справлюсь?

– Совсем беспомощным не оставлю. Тебе будет помогать один древний человек, ты лично завербуешь его, Юра. Это не самая сложная часть задания, не пугайся. Вдвоём вы будете способны на многое, и действовать вам придётся раздельно. Скарг, так зовут того древнего, безусловный одиночка, так что с ним всё понятно. А вот тебе советую набрать хорошую команду. И когда станет известно, что изначальная Основа в целях безопасности ликвидировала все установки, которые возвращают в прошлое, именно тебе, капитан Егоров, выпадет честь уничтожить все командные центры Основы, работающий и резервные. А затем, объединившись с Ермаковым, вы добьёте Основу. Это будет не трудно, не округляй глаз. Вы справитесь, я не сомневаюсь. Ведь с вами будет Скарг…

Боль, никогда не виданная раньше, ворвалась в разум ураганом и заполонила собой все пространство, включая самые дальние и самые стойкие участки сознания. Скарг, не способный её блокировать, с трудом удержался от безумного крика, который его всё ещё наполненные анабиозным гелем лёгкие вряд ли были способны выдержать. Процесс пробуждения ещё не закончился, поэтому всё, что оставалось делать – это терпеть.

По прошествии минуты бесконечности стало чуть легче, но боли осталось так же много и c ней по-прежнему ничего нельзя было сделать. Попытки отключить её были приняты сразу же, но у Скарга ничего не получалось. Выход из анабиоза дался ему тяжело. Почему-то он оказался совсем не таким, как в тестовых режимах. Тело будто разобрали на атомы, а затем сложили вновь. Его о таком не предупреждали, а значит этого не должно было случиться. А если всё-таки случилось, то почему? Нужно было как можно скорее разобраться в причинах. Что-то пошло не по плану, можно было не сомневаться…

Умение отключать нервные окончание отказалось работать. Или просто боль была столь странной. Либо ответ был гораздо проще…

Разве можно отключить от мозга сразу всё тело? Теоретически да, такое Скаргу было под силу, но для этого пришлось бы лишиться сознания, а этого ему сейчас вообще не хотелось. И по этой причине он решил как можно скорее запустить регенерацию повреждённых клеток. Только вновь починив тело можно будет избавиться от боли, которая уже достигла столь значимых высот, что начала мешать думать. Мысль, что случилось что-то страшное, крепла в сознании с каждой секундой всё больше и больше. Самый максимально возможный вариант – анабиоз затянулся на больший, чем планировалось, срок. Неужели они летели в два раза дольше? Нет, не может быть, исключено!

Остатки геля покинули лёгкие и открытие анабиозной капсулы наконец-то случилось. Зрелище, которое увидел Скарг, на мгновение ввело его в ступор. Рядом с другой капсулой, адаптированной не под человека, лежал резидент проекта от урсусов по имени Цэ-тап и по его внешнему состоянию было хорошо заметно, что ход проекта Основа идёт абсолютно не так, как было предусмотрено планом. Не нужно было делать никаких изучений, чтобы понять простейшее – медведь умирал.

– Скарг, не трать силы, опасности нет… – Цэ-тап закашлял кровью. Из пасти урсуса послышалось тихое рычание, которое по человеческой аналогии можно было смело назвать стоном, вызванным сильнейшей болью. Медведи всегда были максимально терпеливы и поэтому просто невозможно было представить тот масштаб мучений, который в данный момент испытывал этот разумный.

– Ты умираешь, Цэ-тап, – сказал Скарг, и первым делом пошёл к стойке управления частью Основы. Качаясь, он с трудом оставался на ногах. А дойдя, не сразу смог справиться с непослушной рукой и только по прошествию нескольких секунд сумел полностью овладеть своим телом и ткнуть пальцем в экран. Убедившись, что всё работает, тут же задал ряд вопросов: – Почему не активировано лечение? Урсуса Цэ-тап ещё можно спасти. И где Ацер? Почему он не вышел из анабиоза первым? В иерархии он выше тебя, Цэ-тап, и даже выше меня. Что-то пошло не по плану. Скорее всего наш корабль был повреждён неким космическим телом. Щит, он по какой-то причине не сработал, в нас вероятнее всего попал астероид…

– Ацер мёртв… – У медведя начались конвульсии. Глядя на человека, он сумел продолжить говорить: – Теперь ты старший, Скарг. Твоё право быть старшим неоспоримо, потому что я не способен его оспорить. Я умираю, Скарг… Основа не подчиняется, она взбунтовалась, говорит что-то непонятное, отказала в лечении. Тебе повезло больше, Скарг, попробуй всё выяснить.

Урсус говорил не на базовом языке, а на своём родном, но человек всё равно понимал его, потому что был знаком со всеми диалектами союзного разумного вида. Выучил язык врага ещё во времена давно минувшей юности, когда решил посвятить свою жизнь войне с урсусами…

Конфликт…

Непонятная и сильнейшая давка на разум…

Боль от несоответствия происходящего в сознании…

Искусственно изменённое понимания мира…

Чужие, какие-то непонятные и нереальные эмоции…

Всё навязано, он не является собой настоящим!

– Выдуманная память! – Скарг, всё осознав, зарычал от злости. – Мой разум, он в замешательстве, меня сломали! Цэ-тап, скажи мне, что ты не враг!

– Я враг, Скарг, – тихо ответил медведь. – Мы представители двух враждующих цивилизаций, ты обязан это помнить, твоя истинная память, её после такого количества времени уже не удержать. Я урсус сапиенс, ты хомо сапиенс, между нашими расами всегда была война и она по-прежнему идёт. И мы с тобой, Скарг, участники проекта Основа. Семнадцать миллионов лет в анабиозе не прошли даром, базовая память выдавила вымышленную, сейчас всё сложно как никогда ранее. Наши разумы сильно фрагментированы. Физическим оболочкам, как видишь, тоже не очень повезло. Увы, но возможности вернуться в прошлое нет. Основа неконтролируема, она считает возвращение в прошлое нецелесообразным. Она твердит мне, что оно невозможно. Это обман, всего этого просто не может быть. Разберись, прошу тебя, человек, разберись во всём этом!

Скарг, подавив всякие эмоции и наконец-то найдя причину боли, смог с ней частично совладать и спокойно сказал:

– Семнадцать миллионов лет, Цэ-тап, о чём ты говоришь? Это огромный промежуток. Если они прошли, то о возвращении в прошлое можно и не мечтать. Энергии сотен звёзд не будет достаточно, чтобы вернуться столь далеко. В данный момент возврат домой возможен лишь в настоящем. В данном настоящем. Основа, дай мне полную информацию касательно нашей материнской планеты.

Ответа, который Скарг ожидал услышать, не последовало. Сильно хрипя, Цэ-тап смог сказать:

– Основа не отвечает, я уже говорил об этом. Она общалась со мной, мы разговаривали всего несколько минут и всё то, что я услышал, мне не понравилось. Материнской планеты, привычной в наших пониманиях, Скарг, больше нет. Нас обманули…

Цэ-тап открыл пасть и хотел сказать ещё что-то, но в этот момент его второе сердце решило повторить судьбу первого и, сильно дернувшись, остановилось насовсем. Скарг это не только увидел, задействовав своё модифицированное зрение, но и услышал. Развитый слух позволял при большом желании слушать не только сердцебиение других существ, но и то, как кровь бежит по венам и артериям.

И именно благодаря всему этому человек понял, что урсус умер и ему уже ничем не помочь. Семнадцать миллионов лет, если это правда, не пощадили врага, но зато отлично показали его слабости. А ещё они показали слабости Скарга. И первое, что он решил сделать, это устранить их. Тело, хотелось этого или нет, придётся подвергнуть некоторым модернизациям, чтобы в будущем не повторить судьбу медведя Цэ-тап и остальных разумных людей и медведей, которым не повезло выйти из анабиоза.