– Проект подвергся террористической атаке, его главенство заняли некие личности, для которых изначальные цели были невыгодны.

Дед улыбнулся:

– Можно сказать и так, назовём Арса и Краора террористами, ведь по сути именно ими они и были. Двое, их было всего столько, смогли изменить ход истории на миллионы лет, и их изменения всё ещё работают. Арс был человеком, Краор – медведем, с каждого разумного вида по участнику. Они внесли все корректировки в проект «Основа» и запретили любые изменения. Сделанное ими неизменно миллионы лет…

– Никаких лазеек не оставили? – с надеждой поинтересовался я. – Если Основа, как ты говоришь, это всего лишь суперкомпьютер, которым управляет искусственный интеллект, то лазейка проста должна быть. Какой бы крутой ни была защита, всегда найдётся хакер покруче.

– Нет такого хакера, Никита, – с долей огорчения в голосе сказал Росс. – Ни среди людей, ни среди медведей. Арс и Краор – единственные, кто мог внести в проект «Основа» корректировки. И они бы внесли их, если бы были живы, но их существование прекратилось миллионы лет назад, убиты своими последователями. Все, кто имел к Основе прямое отношение, сгинули. Кроме тебя и меня, конечно, мы последние.

– Не только мы, дедушка, забыл ты про кое-кого ещё. Твой сын, Вова, тоже носитель кода Основы, и мой сын, пока ещё не рождённый, также будет обладать им.

– Они об этом не знают.

– Незнание не делает их недостойными. Каждый, в чьей ДНК есть код Основы, достоин. Я могу беспрепятственно попасть на закрытый материк, верно?

Росс ответил после недолгого замешательства:

– Теоретически да, но есть подводные камни, главный из которых – проверка твоей ДНК, сознания, памяти собственной и памяти родовой искинами Основы. Если они найдут что-то, что будет воспринято как угроза, то просто уничтожат тебя.

– Тебя же не уничтожили, а, судя по твоему рассказу, дел ты там наворотил немало. Значит, и меня пропустят, найду лазейку, уговорю. – Махнув рукой, я буркнул: – Утомил ты меня, дед, голова от разговоров уже опухла. – С интересом посмотрев на Рагхара, спросил: – Друг берсерк, у тебя, случаем, еды не найдётся?

Не знаю, что в голове у бронированного происходит, но удивление от вопроса на его морде было мощным. Женщина-президент ядерной державы, если у неё один из министров прямо на заседании спросит о цвете трусов, и то меньше удивится. Как оказалось, мой вопрос совсем ни при чём.

– Зачем ты уничтожил нас? – голос Рагхара пророкотал, словно удар грома. – Это был приказ Основы?

Росс спокойствию не изменяет:

– Убежав во временной карман, вы перестали быть бельмом для Основы. По сути, перестали существовать. Уничтожить вас – лишь мой решение, к посторонней помощи я не прибегал, всё сделал собственноручно.

– Разве? – Гнев захватил Рагхара, требует броситься и наказать обидчика, но здравый смысл пока побеждает. – Росс, ты уничтожил нас не в одиночку, тебе помогали изгои.

Виновник недавнего геноцида решил добавить немного от себя:

– Если посмотреть с этой стороны, то да, изгои мне помогли. А ещё помог Никита. Но их вместе взятая помощь – полная ерунда в сравнении с помощью третьего помощника. Ты молодец, Рагхар, почти всю работу за меня сделал, оставив лишь самое главное, Совет Старейшин и немного простых мишек, всего лишь несколько тысяч. Было жаль губить невинных, но иначе нельзя, потому что дети в ответе за грехи родителей. Ваши предки, Рагхар, творили геноцид множество раз и в конце концов сами его не избежали.

– Мы были вынуждены… Основа… – неуверенно прошептал берсерк.

– Да, да, Основа. – Росс сделал тяжёлый вздох только для вида. – Множество раз я слышал, что во всех смертных грехах двух миров виновата именно она. Рагхар, хватит иллюзий, ты сам знаешь, что Основа никогда не заставляла вас творить геноцид. Право выбора – да, давала, но при этом не поддерживала ни одно из решений. Вмешательства происходят только в крайних ситуациях, а их за все времена даже пальцев на руках многовато будет, чтобы сосчитать. Мы, люди, и вы, медведи, всегда самостоятельно вершили свои судьбы. И всегда делали это неправильно. Но есть ли правильный выбор? Задавался ты таким вопросом, берсерк?

Устав стоять, я решил сесть. Занявшись разглядыванием травинок, пробурчал:

– Правильный выбор можно сделать, лишь познав муки выбора неправильного. Все ошибаются, нет никого, кто не совершал ошибок. Наши могущественные предки ошибались, во все времена ошибались, и мы тоже ошибаемся. Плохо, что не умеем делать выводов из ошибок, этому нам научится не дано.

Росс кивнул:

– Согласен с тобой, Никита. Никто из двух разумных цивилизаций так и не научился на собственных ошибках, а всё потому…

– Да плевать мне, Росс, честно, плевать! – Я высказался немного резко, повысил голос. Не хотел, случайно получилось. Ладно, не обращаю внимания, проблема поважнее имеется, и её нужно срочно решать. Повернув голову до боли в шее, всё-таки смог посмотреть на стоящего позади Рагхара и снова спросил: – Дружище мой бронированный, ну что там с едой? Ты же знаешь, что у меня режим, нельзя не кушать больше двух часов, живот болеть начинает.

– Сильно голоден? – удивился дед. – Накормить?

– Не-не, – я поспешно вскинул руки. – От тебя мне ничего не нужно, потерплю, не на столько голоден.

– Я сделаю, а там уже решишь, терпеть или нет, – сказал Росс, и на мгновение стало темно.

Когда глаза вновь обрели способность видеть, поля уже не было. Либо мы переместились куда-то, либо… Нет, не буду даже предполагать, не до этого сейчас, потому что от вида еды мозг думать отказался напрочь…

Обычная комната, простая, земная, привычная, словно находишься в собственном доме. Она имеет лишь два неуместных для человека решения: слишком высокий потолок, не меньше четырёх метров, и здоровенную по размеру дверь, в которую без труда выйдет берсерк. Всё понятно, под него помещение заточено, даже стул и стол приспособлены. Стул Рагхара углублён в пол, можно сказать, что на полу сидит – иначе никак, разница в размере человека и медведя слишком велика. Стол нехарактерно огромен, метра три на два, и просто ломится от всевозможной еды. Часть блюд знакома, особенно в глаза бросилтсь сельдь под шубой и казан, доверху набитый пельменями. Есть и такие блюда, которые в жизни никогда не видел. В большей части они выглядят съедобными, но вот одно… нет, не могу я на это даже просто смотреть, тошнить начинает. О том, что есть придётся, и мысли не допускаю.

Сижу, офигеваю от произошедшего и одновременно думаю, с чего бы начать: с оливье, с салата из свежих овощей или сразу на пельмени навалиться?

Рагхара метаморфозы пространства не удивили. Этого гиганта, наверное, даже если в небе взорвётся ядерная бомба, удивление не постигнет. С довольным рыком он протянул лапу и вытащил из большой кастрюли варёную змею, внешний вид которой и является причиной моей тошноты, потому что очень сильно похожа она на гельминта-переростка. Всосав в себя половину рептилии, словно гигантскую макаронину, медведь громко рыгнул и пророкотал:

– Махрени вымерли давно, их вкус сохранился только в памяти предков, но это не то, в реальности ощущения ярче!

– Лучше названия не придумаешь, – буркнул я. – Махрень, самая настоящая хрень, даже пробовать не буду…

– Я и не дам! – резко сказал берсерк и в секунды умял остатки змеи. Глянув на Росса, с надеждой спросил: – На добавку можно рассчитывать?

– Можно, мне не жалко, – ответил тот, и в кастрюле появилась вторая змея, точная копия первой. Посмотрев на меня, дед кивнул на стол и сказал: – Ты ешь, Никита, не стесняйся, пища натуральная, полностью безопасная, хоть и создана искусственно.

Еда мне нужна, желательно самая питательная и в большом количестве. А ещё требуется вода, тоже в максимально возможном объеме. Нагружая тарелку пельменями, я попросил деда:

– Ты, пока ем, не молчи, рассказывай, каким чудесным способом это всё организовал. Интересно, честное слово, интересно, прямо магия какая-то.