– А разве есть разница? – грустно усмехнулся Миша. – У всех этих людей есть кое-что общее, их вина доказана. Смерть – единственное достойное наказание.

– Вот только до этих людей, – палец полковника постучал по лежащим на столе фотографиям, – ты никогда не дотянешься. Конечно, если я тебе не помогу. Ты готов стать кадетом моего училища, активно заниматься подготовкой и в дальнейшем истреблять врагов нашей Родины?

Вместо ответа Михаил встал и протянул ладонь для рукопожатия:

– Я готов на сделку…

* * *

– Десять лет назад я обманул Глеба Воронова, – Росс, сам не зная зачем, решил поделиться частью своего прошлого с Элизабет.

Девушка, не понимая о чём речь, не рискнула перебить любимого, и просто слушала, крепко держа его за руку во время прогулки по палубе лайнера. Михаил продолжил рассказывать:

– Красное Возмездие было легендой, которую мальчишки просто боготворили. Каждый мечтал попасть в этот специнтернат, но почти все думали, что на самом деле он не существует. Мне ещё не было двенадцати, когда я убедился, что Красное Возмездие реальная организация. В городе регулярно происходили события, в которых были замечены подростки, слишком молодые для работы в милиции. Информация всегда была рядом, просто бери и пользуйся, но не каждый знал, как это делается. Я знал. Нужно было всмотреться в преступную жизнь города, стать её частью. Хорошей, конечно же.

Михаил замолчал и Элизабет, воспользовавшись паузой, осторожно поинтересовалась:

– Ты говоришь о каком-то особом месте, где в Советском Союзе создавали таких, как ты?

– Да, именно о таком месте я говорю. Красное Возмездие, один из его филиалов, возглавляемый полковником Бротом. Глеб Воронов, один из воспитанников, тогда ему было шестнадцать лет и он ждал восемнадцатилетия, ведь только по достижению этого возраста можно было отправиться на войну с фашистами. Нет, уйти воевать мы могли и раньше, хоть в пятнадцать, но тогда ни о какой заброске в тыл врага не было бы и речи. И всё равно, многие сбегали на фронт, потому что не могли смотреть, как терзает фашизм нашу родину. Глеб был из терпеливых, он ждал, когда придёт его время, но в ожидании не сидел без дела, следил за порядком в городе, одновременно набираясь опыта. Этот парень до последнего считал, что нашел меня случайно, но, на самом деле, в той встрече не было случайности, я знал, чего добивался своими действиями, и добился, меня взяли в Красное Возмездие. Там я стал лучшим из лучших, но побывать на войне мне так и не довелось, она закончилась, когда мне было всего пятнадцать. С окончанием войны програма Красное Возмездие потеряла смысл и была закрыта, а Брот отправлен в запас. Нас, бывших воспитанников, не оставили, одних отправили продолжать обучение в военные училища по всей стране, а других, кто постарше, привлекли к агентурной деятельности в операциях СМЕРШ.

– Ты был шпионом с рождения, – Элизабет сказала это так, словно сделала комплимент. – Придумал целую операцию для своего поступления в училище.

– Разведчиком! – резко оборвал немку Михаил. – Шпион работает на государство для достижения его целей, а я хотел восстановить справедливость!

Тяжело дыша, он обернулся и посмотрел в глаза девушки. В его взгляде читалось недоумение в том, что его так и не поняли. Однако, через пару секунд на лицо Росса вернулась маска невозмутимости, и он устремил свой взор к горизонту.

Сидя на веранде с великолепным видом на морской порт Сиднея, Уилкинс лениво потягивал скотч со льдом из хрустального бокала. Скотч был невероятно дорогой, как и всё, что предлагало заведение с громким названием “Корона империи”. Элитный ресторан на берегу моря видел своими гостями высший офицерский состав морских судов, аристократов и прочих людей с громкими фамилиями и бездонными карманами. Но даже если у тебя есть деньги, это не значит, что ты можешь позволить себе сидеть на месте Уилкинса. Чтобы заслужить это право, австралийцу пришлось вложить немало средств и времени в свою репутацию, но это того стоило.

Именно здесь можно было встретить нужных ему людей. И тех, которые были нужны ему, и тех, кто нуждался в его услугах. Сегодня был один из немногих дней, когда Уилкинс был здесь “по работе”.

– Прекрасный день, Алан.

Подсев за столик грузного австралийца, гость бесцеремонно бросил на гладкую поверхность шляпу. Уилкинс решил не замечать подобной дерзости и улыбнулся в ответ фирменной улыбкой, по которой было непонятно, рад человек тебе или это гримаса брезгливости.

– Согласен Фокс. Ты сегодня вовремя.

– Предпочитаю, чтобы всё было по плану, – усмехнулся сидящий напротив американец. – Чем ты меня порадуешь сегодня?

– Третий столик, под палантином, – не глядя в сторону обсуждаемого объекта, ответил Уилкинс и положил на стол небольшой листок бумаги на котором была более подробная информация. – Человек в сером костюме и очках. Это Фридрих Гёльц, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии с сорок первого по сорок четвертый год. Прибыл сегодня пассажирским лайнером из Индии. В Европе его считают погибшим.

– Неужели? – с фальшивым удивлением воскликнул Фокс, пробежавшись глазами по послужному списку генерал-полковника. – Мне нужно непременно познакомиться со столь именитой личностью!

– Это уже не моя работа, – Уилкинс с деланным равнодушием устремил взгляд на чаек, парящих в потоках восходящего воздуха. – Предпочитаю оплату сейчас и проваливай…

– Не зарывайся, стукач, – тихо процедил Фокс в ответ, но послушно достал из внутреннего кармана пиджака стопку банкнот. Жирный потомок британских аристократов был ему нужен и он понимал это. Бросив деньги на стол, забрал шляпу. – Послезавтра прибывает лайнер из Южной Америки, найди мне что-нибудь интересное.

Развернувшись к выходу, американский агент кинул взгляд в сторону столика, о котором шла речь и обернулся к Уилкинсу:

– Всё равно не могу поверить, Алан, как ты мог сидеть за одним столом с элитой третьего рейха?

– Я был богат и влиятелен. Германии нужны были товары для начала войны, много товаров, – коротко ответил Уилкинс, но его насторожил смешок Фокса.

– Я не про это. Зачем им было связываться с такой дешёвкой, как ты?

Не дожидаясь ответа, американец быстрым шагом направился к выходу, оставив красного от возмущения австралийца в одиночестве.

* * *

Генерал-полковник Фридрих Гёльц был личностью знаменитой и неординарной. Блестящий офицер, талантливый полководец, человек со стальными нервами…

Его называли по разному, но это не помогло ему, когда русские начали контрнаступление. Операции, разработанные под его руководством терпели поражения, планы ломались, войска несли неслыханные потери. В сентябре сорок четвёртого разгневанный фюрер отстранил его от должности. Он даже не сообщил это лично. Просто прибыл пакет о назначении на его должность Курта Алефа.

Желание пустить пулю в лоб Фридрих не ощутил. Он многое сделал для своей страны и угрызения совести его не мучали. Просто появилась сила, которой великий рейх не мог противостоять. Но и просто жить, ожидая когда в твой дом придут озверевшие от крови русские, он не хотел.

Инсценировать свою смерть было не сложно. Фугас в свой автомобиль он заложил лично. Тела похожие на него и дочь раздобыл в ближайшем госпитале. Когда на город начался очередной налет авиации антанты, он просто зажег фитиль и исчез. Деньги и необходимые ценности были уже давным давно вывезены, а в своем доме Гёльц оставил необходимый минимум, который найдут позже.

В окрестностях Бёхрампура (это на юго-востоке Индии) генерал-полковника ожидала давно подготовленная вилла, на которой он провел чудесные семь лет. Мягкий климат благоприятно действовал на здоровье единственной дочери, белокурой Хильды. Этим сокровищем Фридрих дорожил больше, чем своими деньгами. Даже новости о капитуляции Германии и смерти фюрера он воспринял спокойно, ведь его главное богатство в этот момент беззаботно бегало по лужайке в окружении павлинов.