Стоило нам вылезти из машины, и заговорили рации, которые имеются у каждого. На связь вышел Лейн:

– Привет, бродяги! Вы вовремя, потому что нас тут малость обложили. Сами бы справились, но от помощи не откажемся.

– Адриан, и тебе не хворать, – ответил я. – Как давно они прикатили? Убитые с нашей стороны есть? Рассказывай.

– Прикатили минут двадцать назад, – быстро заговорил Лейн. – БТР ломанулся к посёлку, но мы его из гранатомёта с третьего раза остановили. Всё это время были под огнём пулемёта, поэтому двенадцать человек потеряли. Трое ранены. Не выживут, потому что крупным калибром досталось. Из наших погибших только один: Эдди, боец моих девчонок. Остальные все местные. Не успели по норам попрятаться. Кто нападавшие такие и откуда приехали, никто не знает. Медведицы нас о них предупредили, поэтому встретить удалось с минимальными потерями. Что ещё вас интересует? Можем общаться хоть сутки, потому что я в здании и рация на зарядке. А можем прекратить и дать отпор. Вам какой вариант по душе?

– Если вы их гостинцами попотчуете, то мы попробуем зайти с тыла, – ответил Андрюха. – Будь на связи, стратег. Нам пообщаться надо.

– Никуда не ухожу. – Адриан веселится. – Общайтесь, сколько вам угодно, но не забывайте, что совсем рядом враг.

– Задрал! – Боков отключил рацию, посмотрел на меня, затем на подбежавшего федерала, который управлял КрАЗом, и почему-то спросил именно его: – Что делать будем? Медведей в помощь зовём?

Федерал пожал плечами и ответил:

– Не знаю. Я с ними не вась-вась. – Кивок в мою сторону. – Берсерк с Никитой только общается. Все же видели, когда тварь поляка пожрала.

На горизонте показался «Мерседес Унимог». Андрюха первым заметил его и сказал:

– Свободные катят. Такой толпой можно и без медведей в бой попробовать. Увы, но без жертв точно не получится.

Впоследствии «свободные» привяжется к освобождённым рабам. Боков, сам того не ведая, только что дал название их будущему подразделению.

– Пойду пообщаюсь с Харрором, – буркнул я и пошёл к КрАЗу. – Через Угрха, конечно же.

Медведи, как и ожидал, дали отворот поворот. Сказали, что в открытом поле против такой банды они точно не попрут. Не боятся, но понимают, что ближний бой с теми, кто умеет убивать на расстоянии, точно не прокатит. Вмажут по берсеркам из гранатомёта, и станет их на неизвестное количество меньше. А может, и всех четырёх не стать. Своими силами придётся воевать, в общем.

Нападавшие вышли на связь, когда подъехали на «Унимоге» Свободные. Частоту нашу поймали и решили договориться. Оказалось, что воевать с нами приехала полностью русскоязычная банда.

– Мужики, говорит Иван Сорокин. Погорячились мы, но прошлого не воротишь. Договоримся? На время переговоров прошу не стрелять. Земляки же…

– Ух ты, русской речью напахнуло! – удивился Боков, взяв переговоры на себя. – Ну здорова, Ванёк! Как сам? Не слабо мы твой БТР поджарили, да?

Сорокин ответил секунд через десять:

– Есть такое… Мужик, я всё понимаю, враги мы, но выхода у нас не было. Вторую неделю степь топчем, топливо на исходе. Увидели посёлок, к которому шли, да и решили наскоком оприходовать. Кто их считает-то, эти посёлки степные. С виду невзрачный такой, да кусачий оказался. Извиняться не стану, потому что вины за собой и своими бойцами не вижу. Попрошу представиться. Интересно же, как земляка зовут. Ещё и москвича, судя по говору.

– Зовут меня Андрей. – Боков запрыгнул на подножку «Крузака», а с неё на крышу, чтобы его было лучше видно, и начал махать рукой. – Видишь меня, Ванёк?

На один из «Уралов» быстро залез человек и тоже начал махать. Рация сказала:

– Теперь и ты меня видишь, Андрюха. Что делать будем? Воевать продолжим или разойдёмся по мирному? Нас тот и тот вариант устраивает, но последний более по душе. Золотишко и кредиты имеются, кстати, потому можем топливо прикупить у вас. Продадите?

– Продали бы, если второй вариант выбрали. – Андрюха показал средний палец, но его с такого расстояния вряд ли увидели, поэтому он решил уточнить: – Ванёк, увидел, что я тебе фак показал? Если нет, то на словах ты и так уже всё понял. Идите в задницу со своим миром. Давай воевать.

– Как хочешь, зёма. – Иван спрыгнул с крыши «Урала». – Воевать мы тоже не против. Бой рассудит, кто сильнее…

– Мудак бородатый! – Бодров убрал монокуляр в карман и полез в салон за пулемётом.

– Ты это про себя, Сань? – спросил Булат.

– Про Сорокина, – буркнул Бодров, злобно зыркнув на товарища и инстинктивно потрогав солидно отросшую бороду. – Ты, Булатка, не стой давай. Думать надо, как земляков одолеть. Если бы кровь они не пролили, то можно и на мировую сыграть было, но кровь пролита. С обеих сторон.

– Тянуть время будем, – предложил я самый оптимальный вариант. – Едем в посёлок и ждём, когда враг решится наступать. Топлива у него маловато, поэтому отступать они точно не будут. Приедут наши – возьмём кольцом и попросим сдаться.

– Мне нравится! – Андрюха громко свистнул и закричал: – Двигаем в посёлок, народ! Позже повоюем…

Спустя десять минут мы въехали на территорию посёлка Речной…

Три часа длилось перемирие, а затем враг решился на «пострелять». Тяжелое вооружение у него кончилось, поэтому использовалось исключительно лёгкое. Один из «Уралов» применили как щит, и через пять минут после начала вялой атаки он был взорван прямым попаданием из гранатомёта. Погиб только боец, сидевший в кабине, до последнего пытавшийся спасти машину и себя от гибели. Снова началось затишье. С нашей стороны потерь не было, если не считать пары сотен потраченных патронов и трёх зарядов к РПГ-7, два из которых ушли в пустоту. Признав неудачу, враг-земляк снова приступил к переговорам и предложил мировое решение проблемы, но Боков был непреклонен. Вернутся наши из посёлка Степной, и другого выбора, кроме как сдаться или погибнуть, у врага не будет.

Я в стычке не участвовал, потому что спал. Дом, который нам с Машей дали на время, находится в противоположной части посёлка Речной, и достать по нему враг мог только при наличии миномётов, которых у него не было и быть не могло. К вечеру, когда почти стемнело, я проснулся и сразу же узнал от Маши хорошую новость – враг сдался без боя.

Семь часов проспал я, и за это время была всего одна стычка. Та самая, в которой враг лишился грузовика «Урал». Андрюха разговорил предводителя нападавших Ивана Сорокина и выведал, что бойцов у того осталось сорок с небольшим. И про оружие всё узнал. Не таясь рассказывал о своих парнях Сорокин. Видимо, смирился с участью проигравшего, но сдаваться не спешил. Страшно, наверное, было.

Прилично пополневшая как народом, так и техникой колонна наших, ехавшая от посёлка Степной, была уведомлена о наличии врага заранее и малость изменила маршрут. Заехала в тыл врага, если проще. В степи движущийся транспорт далеко видно, поэтому крюк им пришлось солидный заложить.

Перед прибытием наших из посёлка Степной Боков собрал самых активных и покинул посёлок Речной на трофейном «Крузаке» в компании пятнадцати местных внедорожников и трёх грузовиков. Завидев такую толпу и не зная, что почти все машины едут для массовки с одним-двумя бойцами в салоне, враг сильно расстроился, но не побежал, а решил занять круговую оборону. Расставил технику, залёг и приготовился к последнему бою… всё ещё надеясь выиграть его и занять посёлок…

Боков нападать не стал, но расставил технику так, чтобы с одной стороны врагу преграждал путь посёлок Речной, с другой он сам, а с третьей река Могучая. Четвёртая сторона осталась для наших, идущих врагу в тыл.

Минут двадцать прошло, и дополнительная ударная сила показала себя столбом пыли. Иван Сорокин понял, что запахло капитальной прожаркой, и предложил Бокову капитуляцию. Свою, конечно же. Не подумал Сорокин о резервном канале связи, по которому велись переговоры с Борей Стрелковым. А если бы и подумал, если бы и знал о нём, то всё равно ничего бы не сделал. Не было у врага топлива для отступления. Сдаться – единственный вариант остаться живыми. Иван Сорокин и его парни выбрали жизнь.