* * *

– Ножом по горлу и в степь! Кодлакам на радость!

Я посмотрел на Борю Стрелкова. Нет, не шутит полковник. Готов на такое, и с радостью. Иван Сорокин, бывший подполковник армии, а ныне главарь степной банды, слишком похож на полковника-федерала. Как физически, так и манерой держаться. Оба слишком самоуверенны. Уверенность Стрелкова хотя бы обоснована, потому что он в списке победителей. А вот уверенность Сорокина ничем не подкреплена. Он пленник. И именно сейчас решаются его судьба и судьбы его бойцов.

– Заметили, что они похожи? – спросил Боков. – Боря, Сорокин ведь почти копия твоя. Ты что, испугался, что ли? Конкурента слить хочешь?

Сорок два бойца-бандита стоят кучкой в центре площади посёлка Речной. Их предводитель Иван Сорокин впереди всех. Большой и грозный. Охраняют бандитов Свободные. Бойцы, которые недавно были рабами. Под прицелом не держат, потому что это без надобности. Выкинуть фокус при таком количестве вооружённого народа вокруг – подписать смертный приговор. Иван Сорокин и его ребята это понимают. Эх, нормальные русские мужики и парни, а такой хренью занимаются. Занимались…

– Этот шкет на меня похож? – Стрелков захохотал. – Да я его играючи вот так! – Он сделал жест, будто выжал мокрую тряпку, а затем, усмехнувшись, добавил: – И в степь, кодлаков порадовать…

– Туповат наш Боря, но винить его в этом не стоит. – Андрюха намеренно решил позлить полковника, потому что увидел, что Сорокин готов ответить тому какой-нибудь словесной гадостью. Взял удар на себя, если проще. – Фантазии у Борьки на большее, чем кодлаков упоминать каждый раз, не хватает. Скудоумен федерал, что поделаешь.

– Я ведь и обидеться могу! – Стрелков грозно хрустнул пальцами. – Обижусь на тебя, Андрей, косточки так же хрустеть будут, только громче. Твои косточки!

– Всё, ты меня задрал, Борька. Хрусти сосисками, сколько влезет, а я делом займусь. – Андрюха махнул в сторону полковника, словно тот назойливое насекомое, и переключил внимание на поверженных бандитов. Спросил, обратившись сразу ко всем: – Ну что, господа проигравшие, будут предложения, как с вами поступить? Наши варианты вы уже слышали, и пока они не менялись.

Варианты, которые были предложены Ивану Сорокину и его ребятам, не слишком перспективные: либо в рабство пожизненное, либо смерть. Согласятся на рабство – заберём их с собой.

– Высказаться позволишь? – спросил у Андрюхи Сорокин. – Мне есть что сказать.

– Говори, – разрешил Боков.

Речь Иван Сорокин закатил знатную. И такую оправдывающую, что всем стало ясно – не он и его парни бандиты, а мы. Если сопоставить то, что было рассказано ранее, и то, что сейчас, получается, что так всё и выходит. Мы, блин, бандиты. Но мы-то знаем, что бандитами были Мартинос и его бойцы. А вот Сорокин не знает. По наводке работал мужик, брезгуя разведкой. Нельзя так делать.

Иван Сорокин ещё год назад был подполковником армии и предполагать не мог, что попадёт в другой мир. Получил приказ от вышестоящего начальства провести ученья – отправился проводить. Выехала колонна из части, но целиком до полигона так и не доехала. Пропала головная часть колонны, оторвавшаяся от основной массы вперёд, словно и не было её. След оборвался на разбитой полевой дороге. Будто прилетели инопланетяне и забрали почти двадцать единиц техники вместе со всем личным составом. После разбирательств среди официальных версий версии с инопланетянами не было. Зато она была в головах тех, кто разбирался. Но разве рискнут вояки такую чушь вслух говорить? Думали, но помалкивали. Спьяну только болтали порой, да никто болтовню эту на трезвую голову уже не вспоминал.

Подполковник Сорокин и почти три сотни бойцов не сразу поняли, где оказались. Ехали по полю да в лесу оказались. И в не простом, а каком-то гигантском и сильно заболоченном. Встали, вылезли из машин, и давай думать.

Первый месяц был для Сорокина самый тяжёлый. Новый, неизвестный и опасный мир заставил жить иначе. Выхода нет – приспособились. Нашли людей, обрадовались, повоевали, огорчились, взяли трофеи. Парни у Сорокина не срочники, а все до единого контрактники. Были немного обученные, стали многоопытные.

Спустя год и два месяца от трёхсот человек у подполковника осталось шестьдесят два. Кто-то в населённых пунктах осел на постоянку, кто-то в одиночное плавание ушёл, а кто-то погиб. Но Сорокин не унывал – продолжал делать то, что получалось лучше всего – налетать на посёлки, которыми заправляют бандиты, и освобождать их. Тех, кто наводил на такие посёлки, всегда хватало. До того, как появится у посёлка Речной, Сорокин и его бравые ребята подчистили аж три населённых пункта. А затем попали на нас и поломали острые зубки. Не думали, что столь сильное сопротивление окажут пятьдесят бандюганов. На деле же сопротивление было оказано в разы меньшим числом. Просто везучим боец девчонок Лейна оказался – разнёс БТР-60 удачным выстрелом из гранатомёта. Хотя цена за этот выстрел была заплачена немалая – одиннадцать местных положили и одного нашего. Отвлекали они БТР, чтобы выстрел удачный можно было сделать. Если бы удачного выстрела не было – всё могло быть иначе.

– Получается, что вы чуть ли не святые, да? – спросил молчавший всё это время Бодров. – А мы злодеи, верно?

– Нет, – уверенно ответил Сорокин. – Получается, что мы виноваты. Надо было разведку провести, а не с ходу в атаку рваться. Незнание нас погубило. Наш план был хорош, и первую часть его с блеском мы провели. Шарахнули с гранатомётов по стене, проделали бреши и отправили БТР на подавление… – подполковник замолчал, а затем с тоской выдал: – А ваши его взорвали. Двадцать хороших парней вы положили… А мы только двенадцать…

– Ситуация получилась скверная, но уже ничего не воротишь. – Максим Ефименко задумался, а затем неожиданно для всех предложил: – Как смотрите на то, что мы просто вас отпустим? Заберём всё, что у вас есть, и отпустим. Везучие если, то выживете.

– Какое «отпустим», Макс? – тут же возмутился Стрелков. – Перестрелять их всех!

– Я на такую хрень не согласен, – спокойно ответил Сорокин, проигнорировав возмущения Бори. – Лучше сразу убейте нас. Выстрел в голову менее болезнен, нежели перспектива быть сожранным кодлаками. Игривые они, твари, любят над живой добычей поиздеваться.

– Может, их в наше подразделение взять? – тихо предложил Бокову я, но также был услышан Булатом и Саней, стоящими рядом. – Не рабами, но и не друзьями. Союзники. Покажут себя хорошо – останутся с нами. Выкинут фокус – хана им. У нас ведь медведи есть. Заговор они за версту почуют и сообщат.

Моя идея была воспринята с интересом и быстро обговорена. Андрюха вызвался её озвучить, но, как ни странно, тут же получил от Стрелкова кучу доводов. Завязался тупой спор, но ему не дал разгореться главный виновник – Сорокин. Пальцем указав на Борю, он сказал:

– Вижу, что тебе не хочется оставлять нас в живых. Не пойму, с чем связана агрессия к нам, но и разбираться в этом не хочу. Ты сильный мужик, полковник, но и я не пальцем деланый. Предлагаю пари: свалишь меня в рукопашную и решишь, как с нами поступить. Я свалю – признаешь во мне сильного. Сразу говорю: лидером над всеми вами мне быть не хочется, да и не бывать мне им никогда. У вас, как погляжу, коллективное управление. Мне лидерства над своими ребятами хватает. Что скажешь, полковник?

Стрелков, обдумав услышанное, начал довольно ухмыляться. Самоуверенный, что о нём сказать. Бросили вызов – принял, абсолютно уверенный в победе.

Рукопашный бой – это зрелище. В мире прежнем на этом делаются огромные деньги. Здесь тоже делаются, но не так. В бою, что будем смотреть мы, на кону гораздо большее – жизни. Подполковник Сорокин вызвал полковника Стрелкова подраться, без проблем поставив на кон жизнь не только свою, но и жизни своих парней. Мне он, несмотря на всё произошедшее, симпатичен. Нормальный мужик Ваня Сорокин. Получше федерала Борьки будет.

Местное население, узнав про драку, тут же сбежалось посмотреть. Пара минут, а на площади уже не протолкнуться. Хорошо, что мы в первых рядах. Нам даже стулья принесли, чтобы мы сели и спинами зрелище не загораживали. Рослые, ничего не поделаешь. Тех, что помельче, поставили за нами. Повыше – за мелкими. И всяких столов-стульев натащили, чтобы с них всё видеть. Кто-то на крыши домов залез.