Люди долго обсуждали это событие и пришли к единому мнению, что огни смогли перенести их сюда, а, значит, могут и вернуть их обратно. Капеллан, превозмогая свою скромность и кроткий нрав, взял на себя смелость дать название сему феномену и нарек его вратами испытаний Господа. Уже гораздо позже, когда он остался один, в его голову пришла страшная мысль, что врата ведут не обратно. Вдруг этот лес лишь первый круг ада и, вступая в неведомое сияние, ты переносишься на следующий, где будут ждать ещё большие мучения?

Из-за душевных терзаний Кристофер плохо спал ночью и с грустью рассуждал о своей судьбе. Со слезами на глазах он вспоминал милые сердцу лица семьи и домочадцев, раздольные поля и луга Франции. Дорогой дневник, если тебе суждено попасть в руки человека, расскажи о нашей нелёгкой судьбе.

Год одна тысяча восемьсот двенадцатый, месяц июнь, день двадцать второй от рождества Христова.

Господь продолжает испытывать тела и дух на верность. Ближе к вечеру к лагерю приблизилось странное существо. Внешним видом оно напоминало большую крысу, только без хвоста. Чтобы отпугнуть животное, один из рейтаров выстрелил в него из мушкета и попал. Тварь громко закричала и скрылась в лесу, а через несколько минут на его крик явился настоящий демон – прямоходящий медведь, который использует передние лапы словно это руки. И они не были пустыми, в них имелось копьё, которое не было простым, например обожжённым в огне. Ровное древко, хорошо сбалансированное, завершал мощный наконечник из блестящего металла. Потрясая своим оружием, медведь рычал, будто что-то объясняя. Напуганные рейтары, Кристофер не смог остановить их, дали по медведю залп из мушкетов. Это было ошибкой, зверь напал и, орудуя копьем и лапами, начал кровавую жатву.

В отчаянии капеллан начал молиться Господу, ибо не видел способа побороть столь могущественное существо. И Господь услышал его молитвы. Когда стихли крики товарищей и наступила тишина, он почувствовал, что зверь смотрит на него. Не в силах поднять глаза, Кристофер продолжал молиться до тех пор, пока медведь не вернулся в лес.

Теперь Матуа – последний живой человек в этом проклятом месте. Он пытался похоронить тела соотечественников, но силы оставили его. С ужасом он ждал наступления ночи, понимая, что пожиратели трупов не могут не прийти…

* * *

Закрыв дневник, Михаил взглянул на лежащую рядом Элизабет.

– Откуда у тебя это?

– Этот дневник, один из немногих артефактов, которые я смогла увезти из Германии, – ответила девушка, забирая потрепанную книжку из бычьей кожи. – Его нашли в тайной библиотеке Ватикана в тридцать девятом году. Прямое доказательство того, что иной мир существует.

Перевернувшись на живот, девушка долго смотрела в глаза Росса немигающим взглядом, словно что-то пытаясь понять.

– Тело монаха было обнаружено в окрестностях Мадрида двадцать четвертого июня тысяча восемьсот двенадцатого года. Без признаков насильственной смерти, только сильно истощенное. Скорее всего он нашёл еще один портал, но организм не выдержал перехода. Матуа оказался за несколько тысяч километров от места своего исчезновения, а это значит, что порталы перемещают человека не только между мирами, но и в пространстве относительно точки входа…

Элизабет ещё что-то говорила с горящими, словно у церковного фанатика, глазами, но Михаил её не слушал. Перед глазами стоял образ испуганного монаха, оказавшегося один на один с жестоким и неизвестным ему миром. Прямоходящий медведь – вот что самое удивительное в том рассказе, который, конечно же, до нынешнего времени в оригинале не дожил. А будучи переписанным считаться полной правдой он не может.

– Что ты думаешь по поводу медведя с копьём? Если монах не ошибся, то, получается, это был представитель разумной жизни иного мира, который пытался выйти на контакт с пришельцами, которыми он видел французов.

Элизабет, улыбнувшись, ответила:

– Много людей цеплялись именно за эти строки, но, увы, их подтверждения так и не нашлось. Возможно, кто-то просто решил добавить в историю немного красочности, когда переписывал её. Человек единственное разумное существо, теперь обитающее на двух планетах. Разумные медведи просто не имеют право на существование, таково моё мнение.

– Хорошо. Спасибо. – отложив дневник в сторону, Михаил закрыл глаза и прошептал: – А теперь мы будем спать, фрау Бёллер…

Шестиметровая волна вздыбилась перед носом корабля и распалась на мелкие брызги, заливая палубу. “Академик Чкалов” был одним из самых современных советских судов, подготовленных для работы в самых экстремальных условиях. Корабль отправлялся в экспедицию на южный полюс. Смена состава полярной станции, доставка провианта, вывоз добытых образцов.

За время путешествия Юра услышал много историй о холодном неизведанном человеком мире. О бескрайних ледяных пустынях, настолько холодных, что кровь замерзает в венах. О многотысячных стаях пингвинов, живущих в вечной мерзлоте.

Обитателей этого мира Егоров никогда не видел и иногда жалел о том, что его путешествие с этими отважными советскими учёными закончится в Сиднее. Впрочем, в Австралии он тоже никогда не бывал. Континент, населенный диковинными существами, подобных которым нет больше ни на одно материке… Одни кенгуру чего стоят!

Впрочем, долго находиться в Сиднее Егоров тоже не планировал. Через два дня после прибытия лайнера с Элизабет Бёллер оттуда отплывал советский сухогруз, он же должен был доставить капитана на родину.

– Как у вас с английским, Юрий Николаевич? – спросил Егорова капитан корабля, когда тот в очередной раз вошёл на корабельный мостик. Ему нравилось проводить здесь время, наблюдая как волны разбиваются о чудо инженерной мысли советского человека. – Через пару дней мы прибудем в Сидней, а там русский не понимают.

– I don't think I will have any problems with it, – улыбнулся Егоров и капитан корабля одобрительно зацокал языком.

– Хорошие у вас учителя были, Юра. Если не секрет, откуда такой чистый английский?

– После войны служил в западной Германии, по линии контактов с союзниками. Там и натренировался.

– Добро! – хмыкнул в густую бороду капитан, но сделал вид, что поверил. Ради простого военного советника для австралийского консула выход корабля на шестнадцать часов не задерживают.

Почти за сутки Егоров пересек территорию советского союза. Вылетев из Москвы, приземлился на дозаправку в Казани, потом Свердловск, военный аэродром под Омском, дальше каких то территориальных ориентиров Юра не видел, да и не хотел видеть. Кравцов проложил его маршрут до самого Владивостока и от капитана требовалось просто переходить из одного самолета в другой при посадке.

– Это твоя невеста? Красивая!

Любопытный капитан заглянул через плечо в фотографию, которую держал в руках Егоров. Иногда он доставал ее из кармана и долго изучал, запоминая каждую чёрточку на её лице. Невнятно ответив, Юра кивнул и убрал фотокарточку в карман. Лицо девушки всё равно стояло перед глазами и навевало давно забытые воспоминания.

* * *

– Егоров со мной! Лисицкий, Стасюк и Батыров с заднего входа, – свистящим шёпотом раздавал указания тогда ещё майор Кравцов.

Это был август одна тысяча девятьсот сорок пятого года. Война закончилась. Советский народ праздновал победу, матери встречали вернувшихся с войны сыновей, в разрушенных городах начали вестись первые восстановительные работы. И никто не видел скрытого мира, в котором жили солдаты и офицеры доблестного НКВД.

Германия сдалась, фашизм был повержен, но не исчез с тела планеты. Среди стыдливо прячущих глаза немцев осталось много последователей Гитлера, для которых борьба только начиналась.

Агентурная разведка вывела группу Кравцова на невзрачный домик в пригороде Вюрцбурга. В дом постоянно заходили разные люди, а в окнах, даже глубокой ночью, продолжал гореть свет. Слежка велась уже две недели. За это время к дому трижды подъезжал грузовик и в него заносились продукты. В основном мешки с крупами и мукой, которые были настоящим дефицитом в послевоенной Германии. Но даже не это смутило разведку НКВД, мелкими спекулянтами и торгашами успешно занималась армейская разведка и военная полиция. Смущали не сами продукты, а их количество…