– Не в обиде? – Юра дотронулся до скулы напоминая про удар.

– Если бы на меня в твои годы кто-то направил пистолет, то ему пришлось бы доставать его из задницы, – хрипло засмеялся моряк, вставая на ноги. – Так что я считай легко отделался. Ну так вот, меня зовут Энтони Марчетти и вот тебе моя рука.

– Егоров Юра, – представился в ответ капитан и итальянец весело рассмеялся:

– Так вот откуда этот акцент! – воскликнул Энтони. – Был у меня в команде паренёк, мы его Сержем звали. Он тоже из русских, его семья бежала от большевиков ещё в двадцатом. Серж был крепкий мужик, как и ты, Юра.

– Приятно слышать, Энтони, – положив пистолеты итальянца на стол, ответил Егоров. – Пока ты был в отключке, я попросил Алекса приготовить нам ужин. Надеюсь, ты не против, что он хозяйничает у тебя на кухне?

– Кто? Алекс? – забирая пистолет и засовывая его за пояс, вскрикнул старик. – Да этот сопляк себе тосты поджарить не в состоянии!

Переместившись на кухню, итальянец отогнал от плиты англичанина и начал сноровисто разделывать лежащий на столе кусок мяса.

– Все итальянцы от природы великолепные повара, Юра, и сейчас ты в этом лично убедишься! – приговаривал старик, кидая толстые ломти мяса на сковороду и посыпая приправами. – Моя мама, царство ей небесное, жарила нам с отцом Taglio (итал. – отбивные) каждую пятницу, несмотря на погоду, политическую обстановку и время года. С тех времён я не ем отбивные, нет вкуса дома, но хороший стейк я поджарить в состоянии.

Просторная кухня быстро наполнилась аппетитными запахами. Чтобы хоть как то приглушить чувство голода, мужчины развлекли себя чашечкой крепкого кофе без сахара. Всё это время Энтони без умолку рассказывал о солнечной Италии и, по его словам, выходило, что солнце там светит ярче, женщины красивее и дома выше. Даже слепому было понятно, что старик очень гордится своей родиной.

– Я никогда не был в Союзе, – раскладывая мясо по тарелкам, продолжал тарахтеть Энтони. – В русские порты никто заходить не хочет. Коммунисты не любят торговать, но могут забрать корабль, если им что-то не понравится. Скажи мне, Юра, русские женщины красивы? На кого они похожи?

В отличии от итальянца, Юре посчастливилось повидать его соотечественниц и он мог дать приблизительное сравнение:

– Наша страна очень большая, поэтому русские женщины разные. Есть девушки с белой кожей и светлыми волосами, как жительницы Норвегии и Финляндии, а есть смуглые брюнетки с загорелой кожей, которых ты не отличишь от итальянок.

– Э, нет! – шутливо погрозил пальцем итальянец, обильно сдабривая мясо на тарелке красным соусом. – Свою землячку я всегда узнаю. Ведь внешность это только половина женской красоты! Лучше итальянок никто не сможет любить мужчину. Каждая близость с ней словно первая и последняя одновременно. Эх, как же я иногда скучаю по дому…

Глаза старика заволокла дымка воспоминаний. Смахнув выступившую слезу, он снова обратил внимание на гостей.

– Как радушный хозяин, я накормил тебя, Юра. И кров предоставлю и кровать. Но я хотел бы знать, что за дела у тебя в Сиднее и не грозят ли мне неприятности после нашего знакомства?

– К сожалению, я не могу рассказать подробности своего визита в Австралию, – ответил Егоров, отложив вилку в сторону. – Я должен встретить и сопроводить одного человека. А у вас поселился, чтобы не привлекать лишнего внимания ни к себе, ни к моему попутчику.

– Честность это черта характера, которую я уважаю, – понимающе кивнул итальянец. – В дела твои больше лезть не буду, а ты пообещай, что не подставишь старика Энтони.

– Сделаю всё, что в моих силах, – сдержанно ответил Егоров, и они в очередной раз скрепили договор рукопожатием.

Больше о делах мужчины в тот день не разговаривали. Корабль с Элизабет Бёллер должен был прибыть только к полудню следующего дня. Юра отпустил Алекса, строго указав юноше утром быть на машине повместительней и в трезвом состоянии.

Вечером, устроившись на креслах-качалках стоящих на веранде, два капитана вели долгий разговор ни о чём, угощая друг друга табаком и понемногу потягивая пятилетний бренди, который добродушный хозяин достал из своих запасов.

Небрежно кивнув метрдотелю, Джордж Фокс проследовал на террасу, где его ожидал Уилкинс, потягивая виски за столиком. В глубине души он завидовал британскому выскочке. Каждый хочет зарабатывать деньги просто сидя в кабаке. Для Джорджа это был недосягаемый предел мечтаний и это постоянно злило его, когда он видел надменную рожу Алана.

– Чем ты меня порадуешь сегодня?

Не здороваясь, Джордж откинулся на спинку стула и достал из кармана портсигар. Уилкин зло посмотрел как американец прикуривает сигариллу и молча подвинул на край стола небольшую папку. Открыв её, Фокс удивлённо вздёрнул брови:

– А ты сегодня в ударе, старый ты чудак!

Уилкинс глухо закашлялся, отмахиваясь от табачного дыма. Фокс знал что у британца проблемы со здоровьем, какая то болезнь из-за которой он начинает задыхаться. Врачи запретили ему даже думать о сигарах и Джордж не упускал случая подколоть надменного компаньона.

– Убери эту дрянь, Джордж, – вытирая платком выступившие на глазах слезы, прошипел Алан. – Или ищи себе нового информатора.

Удовлетворенно наблюдая бурое от напряжения лицо Уилкинса, Фокс послушно затушил сигариллу, подтолкнул папку назад к англичанину и спросил:

– Что это за чудесная женщина на фотографии?

– Элизабет… агх! Кхе! – продолжал откашливаться Алан, с неприязнью глядя в умиротворенное лицо Фокса. – Элизабет Бёллер. Она двоюродная племянница Амзеля Бёрнса. Думаю, ты в курсе, что месяц назад нашли его изуродованное тело в Аргентине. Сколько с собой он забрал денег при бегстве никто точно не знает, но и то, что осталось, никто не нашёл.

– Значит, девка прикарманила дядюшкино наследство и решила сменить место жительства, – улыбнулся Джордж, чувствуя вкус лёгких денег. – Я просто обязан познакомиться с нею поближе!

– Не спеши Джордж, – остановил его Алан. – Немецкое золото не главная ценность Элизабет. Девушка несколько лет работала в одном из закрытых отделов Аненербе. Тебе это о чём-то говорит?

Судя по тому, как изменилось лицо Фокса, Уилкинс понял, что попал прямо в точку. Джордж мог просто ограбить девчонку и продать в один из закрытых борделей на южном побережье Тасмании, но теперь появился покупатель поинтересней. Русские, американцы, французы… Да много кто ещё мог хорошо заплатить за доступ к секретам третьего Рейха. Во сколько можно оценить результаты исследований в области атомной физики? Сколько заплатили за чертежи атомной бомбы? Миллионы? Миллиарды? И кто знает, какие тайны скрыты в голове этой Элизабет?

– Но есть проблема, – фраза Уилкинса вырвала Джорджа из сладкого плена мечтаний. – Девушка не одна.

– Не одна? – рефлекторно повторил Фокс возвращаясь в реальность.

– Ты всё слышал с первого раза, сукин сын! Сегодня утром она сошла с корабля в компании с этим молодым человеком, – толстый, словно баварская колбаска, палец ткнул в лежащее на столе фото. – И вскоре после прибытия эта парочка встретилась с еще одним мужчиной, которого я не знаю.

– Не знаю? Не знаю! Алан, я не помню от тебя таких слов! Что это значит?

– Значит, что я не видел его прежде и в городе он появился недавно. Тридцать лет с небольшим, атлетического телосложения, европеец. Скорее всего, он сошёл с русского исследовательского судна “Академик Чкалов” два дня назад.

– Значит всё-таки русские! – улыбнулся своей догадке Фокс и положил на стол подготовленные заранее деньги. – В какой гостинице они остановились?

– А где ещё могут остановиться в этом клоповнике приличные люди? – торопливо убирая купюры во внутренний карман, ответил Уилкинс, – Конечно, в “Королеве Англии”! Девушка живёт в номере 304.

– Ещё увидимся, мой друг!

Хлопнув недовольно нахмурившегося англичанина по плечу, Фокс быстрым шагом направился к выходу. Сегодня очень много дел!