Процесс искоренения паутины алчности на борту сухогруза прошёл практически без участия контрразведчиков. Егоров просто наблюдал из-за широкой спины капитана, как тот собрал караульный взвод, арестовал Дёмина и, используя не самые законные способы, с молчаливого согласия агентов выбил из размякшего политрука имена всех заговорщиков.

Неуёмную тягу к правосудию Колосова объяснить было просто. Во-первых, он безумно испугался, что о его планах станет известно стоящему рядом капитану и теперь он всем своим видом выражал преданность партии и Советскому Союзу. А во-вторых, старику было по человечески обидно, что жалкий сопляк, в виде политрука Дёмина, решил проворачивать свои гнилые делишки на ЕГО судне, где он мнил себя, по меньшей мере, Богом.

И уж если планы по захвату золота приходилось, как минимум, отложить в долгий ящик, то не воспользоваться моментом и укрепить свою власть и авторитет на корабле он не мог.

Все мятежники, по списку Дёмина, были схвачены и показательно заперты в один из пустующих грузовых трюмов. После этого Колосов произнёс проникновенную речь перед собравшейся командой о жесточайших карах на головы тех, кто задумает недоброе против страны Советов или её имущества.

Дальнейшее путешествие прошло без происшествий. Схема Егорова сработала на сто процентов. Руками капитана корабля устранив банду Дёмина, агенты просто не давали свободы воли и передвижения Колосову. С ним круглосуточно находился или Юра или Михаил под предлогом защиты и дополнительного контроля над ситуацией. Оставшийся не у дел Марчетти взял на себя обязанности по охране медицинского блока со стремительно выздоравливающей Элизабет.

Оставшись без руководителя и устрашившись участи постигшей незадачливого политрука, остальные офицеры не смогли набраться наглости выступить против переметнувшегося капитана. Постепенно зловещие огоньки в глазах команды погасли, но Егоров окончательно выдохнул только тогда, когда увидел в прибрежном тумане огни порта Петропавловска-Камчатский.

На берегу сухогруз уже поджидала комендантская рота из городского гарнизона. Не особо церемонясь, солдаты согнали весь экипаж с корабля и, не пытаясь даже делить на правых и виноватых, погрузили всех в заранее подготовленные грузовики.

– Товарищ капитан, товарищ капитан! – испуганно завывая, прокричал Колосов, когда двое красноармейцев проконвоировали его мимо курящего на берегу Егорова. – Это что же происходит такое?

– Режим секретности, Андрей Александрович, – не моргнув глазом, солгал контрразведчик. – Вы же понимаете, информация о грузе не должна распространиться среди гражданских. Не переживайте, я доложу наверх о ваших действиях на корабле со всей объективностью. А пока отдохните.

По глазам Колосова было понятно, что он не поверил и на это были веские основания. В руках Егоров держал плотно исписанную тетрадь, в которой были задокументированы все приключения агентов и немалый объем из него занимал отчет Росса со списком желающих поживиться золотом, хранящимся в трюмах сухогруза.

– Со всей команды глаз не спускать, не разговаривать, ограничить общение с внешним миром. Никаких писем, передачек и прочего вплоть до особых указаний. Погрузочная команда готова?

Хмурый командир комендантской роты, молодой лейтенант, козырнул в ответ и отрапортовал бодрым голосом:

– Для сопровождения и обслуживания груза выделена рота МГБ из гарнизона в посёлке Вулканный. Прибудет в течении двух часов.

По привычке взглянув на часы, Юра удовлетворенно кивнул и, отпустив лейтенанта, взглянул на спускающуюся по трапу парочку. Михаил Росс, во франтово одетом смокинге, шел под руку с улыбающейся Элизабет Бёллер.

– Господи, как приятно вновь ощутить под ногами твёрдую землю, – лучезарно улыбаясь, прощебетала немка. – Я слишком много времени провела в море.

– Теперь у вас есть время отдохнуть от качки. Морские путешествия, в ближайшее время, вам точно не грозят, – с мстительным злорадством сказал Егоров. Его раздражала безмятежная улыбка девушки и то, как доверительно она опиралась на руку Михаила.

– Время отдыха и вправду подходит к концу, милая фройляйн, – поддержал Егорова Росс. – Пора бы вам заняться работой.

Уловив удивлённую растерянность в глазах девушки, Михаил пояснил:

– Вы ведь не забыли главную цель моих поисков? Мне нужны открытые врата-портал. На острове Мукатао нас постигла неудача, но у вас есть шанс всё исправить. Юра, вы уже решили вопрос с транспортом?

– Я тебе не лакей! – вспылил Егоров и зло осклабился. – Никто из нас никуда не поедет, пока мы не закончим дела с нашим грузом.

– Дела прежде всего! – шутливо подняв руки вверх, ответил Росс. – Не спеши, капитан, у нас теперь полно времени.

Вернув свое внимание девушке, Михаил, словно издеваясь, произнес:

– Никогда не бывал прежде в этом городе, но могу вас ознакомить с его историей, милая фройляйн. Вы знали, что Петропавловск-Камчатскому уже более двухсот лет? Во время юности я всерьез увлекался историей и просто поглощал любую доступную информацию. Ну так вот, впервые сюда добрались царские казаки ещё в одна тысяча шестьсот девяносто седьмом году, но датой основания города считается день от прибытия второй камчатской экспедиции. Именно они заложили на этих берегах Петропавловский острог, который в дальнейшем…

Концовку рассказа Егоров уже не услышал. Росс, галантно подхватив девушку под руку, увлёк её вдоль утренней набережной, постепенно растворяясь в тумане. Презрительно фыркнув на это дешёвое позёрство, Юра вернулся к делам насущным.

Проверив расставленный на корабле караул, он убедился в нетронутости печатей на дверях трюма и вернулся к трапу в ожидании прибытия погрузочной команды. Спустя несколько минут к капитану присоединился старик Энтони, весело попыхивая коротким обрубком пузатой сигары.

– Ну вот и подходит к концу наше путешествие, – сказал Егоров после недолгого молчания. – В виду обстоятельств я не смог обеспечить вам свободный путь в иностранный порт, но отсюда регулярно выходят советские торговые корабли и вы в праве выбрать любой из них…

– Не стоит, капитан, – усмехнувшись в густые усы, прервал Юру Энтони. – После того, что я провернул вместе с вами, МИ5 и ЦРУ с меня живого не слезут. А их осведомители сидят в каждом порту.

– Хотите остаться в Союзе?

– И здесь получается осечка. Не сможет заядлый капиталист спокойно жить среди ваших. – Выкинув сигару за борт, Марчетти проследил за багровым огоньком и перевёл взгляд на стоящего перед ним контрразведчика. – Возьми меня с собой, капитан, хочу я туда!

– Взять куда, в Москву?

– В Иной мир. Этот я уже повидал, хочу перед смертью посмотреть на что то новое. – Заметив сомнение в глазах Юры, старик торопливо добавил. – Вы мне голову фашиста должны! И там, куда вы отправитесь, их ещё много. Уважь старика, считай это моим посмертным желанием. Обузой не буду, а жизни здесь для меня всё равно нет.

Егоров новым взглядом посмотрел на стоящего перед ним итальянца. Как человек он ему нравился. Общие увлечения, неконфликтен и неприхотлив. Но вот его возраст…

– Список для отправки не мне утверждать, да и когда она ещё будет, – стараясь подобрать правильные слова, ответил капитан. – Энтони… вы понимаете, что там с вами нянчиться не будут? Там нет больниц и нет “наших” у которых будет возможность отлежаться.

– Думаешь, Энтони Марчетти совсем старая развалина? – глаза моряка полыхнули справедливым гневом и бешено вращались выпирая из глазниц. – Я, конечно, не молод, но кое в чём и тебе не уступлю! И не забывай, Юра, вы мне с Михаилом должны! Старую мою жизнь похерили, так дайте мне новую! Дайте сдохнуть как герою! Это моё право, и ты не можешь его отрицать, камбалу тебе плашмя в задницу!

Услышав столь экзотическое ругательство, Егоров, не удержавшись, прыснул от смеха, заражая им своего собеседника. Спустя несколько секунд безлюдный причал огласил громкий хохот двух мужчин, стоящих у трапа и привлекающих к себе внимание настороженных часовых на корабле.