Лейтенант-федерал Попов подошёл к делу с толком и чувством. Изрезал все дороги, сделав их непроходимыми для остальной техники. Чтобы проехать чёртов километр до убежища, нам пришлось потратить три часа времени. В голове шёл Унимог. Он грёб мостами, а двое свободных только и успевали бегать с тросами, каждый раз перецепляя лебёдку. Вывозились в грязи изрядно и стали похожи на поросят. Главное - после Унимога оставшийся транспорт ехал охотнее. Стоило нам доехать до убежища и КрАз снова ушатал проторённую дорогу своими лаптями. Стёр следы лёгкого транспорта играючи, так сказать. Если нас зажмут и придётся отступать к убежищу евреев – КрАЗ можно использовать как барьер. Поставить поперёк дороги, засадить по самое нехочу и хрен кто на транспорте к убежищу подберётся. Пешочком придётся, а это уже сложнее. Для врага сложнее, а для нас проще.

Оказавшись в убежище, я был вынужден поговорить с Машей. Не хочет она отпускать меня, но заставить остаться не способна. Пять минут нервотрёпки и вроде бы всё решили. Успокоил тем, что напрямую в захвате участвовать не буду. Отсижусь в лесу с большинством. Моя рожа многим известна, поэтому светить ей нельзя. Пусть другие, малоизвестные, в евреев и их персонал играют. Среди Свободных, кстати, один еврей имеется. Скорее всего, именно он будет подделанным Соломоном Шлейфманом, пока оригинал отсутствует.

- Ник, ты там что, задержался? – буркнула рация голосом Андрюхи. – Через два часа темнеть начнёт, а нам нужно ещё успеть многое. Торопись.

- Попова жду, - ответил я. – КрАЗа паркует он. В убежище, и рядом с ним, от нашего транспорта совсем тесновато стало.

Просто запарковать машину – дело недолгое. Но федералу Попову нужно сделать это так, чтобы на случай штурма грузовик снаружи подпирал огромные бревенчатые ворота. Места у ворот не много, а машина огромная – развернуть её — та ещё задача.

- Закончите – дуйте к нам, - сказал Андрюха. – И это, у медведя травку от насекомых возьми. Хрен знает, сколько нам в лесу сидеть. Не люблю чесаться…

Травка от насекомых есть у Угрха. Может быть она и у остальных медведей имеется, но просить у них чего-либо не хочется. Знаю, что не дадут. Даже разговаривать не станут. Ущхам, может и скажет чего, а медведицы точно промолчат. Ещё и недовольными взглядами угостят.

Угрх нашёлся беседующим в компании Адриана Лейна. Уединились у забора на лавочке и тихо разговаривают. Увидев меня, темы не сменили. Говорит Лейн:

- Неспокойно на душе у меня, мишка. Чувствую, что одурачить Саида нам не под силу. За еврея опасаюсь. Хоть и успокоил ты меня, а всё равно не спокойно.

- Даже я один могу почувствовать опасность и внимание людей, идущих за нами по следу, - ответил Угрх. – Уверяю тебя, человек, в данный момент всё спокойно. Ущхам, он намного чувствительнее меня. Задумай еврей против нас плохое – точно бы почувствовали. Нет, плохого он нам точно не желает. В душе у него нет ничего, кроме безразличия.

- Именно! – резко сказал Адриан. – Безразличие меня и беспокоит. Шлейфману не обязательно замышлять плохое. Устроить ловушку он мог и заранее, ещё до нашего приезда. А то, что вы ничего не чувствуете, легко объяснимо. Мы для еврея всего лишь товар, который он продал. Какие могут быть чувства к товару, за который ты уже получил вознаграждение, кроме безразличия? Я бы, при желании, тоже смог вести себя, как еврей. Находиться среди медведей, знать, что их убьют совсем скоро, но никак не показывать этого эмоциями. Давно мне известно, Угрх, что ваша раса почти поголовно эмпаты.

- Еврей может жалеть, что продешевил, - решил подсказать я. Лейн снова удивляет. Беспокойство, блин. Ни разу не слышал от него, чтобы его что-то беспокоило.

- Значит, не продешевил, - буркнул Адриан.

- Твои слова могут быть правдой, - сказал Угрх и закрыл глаза. – Возможно, ловушка есть, но в данный момент мы в безопасности. Враг ещё далеко. Так далеко, что ни один из нас, медведей, его не чувствует. Почувствуем – сообщим. Первыми врага почувствуют берсерки. Их способности превосходят способности обычных медведей…

На этом разговор был закончен. Получив травку, которая отпугивает мелких насекомых, я отправился в посёлок в компании федерала Попова. Свободные, помогавшие перегнать технику, уже ушили и их нам точно не догнать. Придётся терпеть общество хмурого летёхи.

Половину дороги прошли молча, тщательно огибая грязь по лесу и опасаясь змей, которых тут навалом. Радует, что размером они не крупнее Земной гадюки и по степени опасности вряд ли её превосходят. Аналоги, блин.

На оставшейся половине пути Попов решился заговорить. Точнее, спросить прямо в лоб:

- Никита, говорят, что ты знаешь, как попасть обратно на Землю. Ты знаешь?

Я усмехнулся:

- И кто такое говорит?

- Да все говорят, - уклончиво ответил Попов. – Мне вот не раз говорили. Врут?

Я кивнул:

- Врут они, Лёха. Знал бы – рассказал бы. Не знаю.

- Просто у меня сын и дочка там, на Земле, - решил объясниться летёха. – Угораздило, блин, в такой заднице оказаться.

- А жена? – поинтересовался я.

- Развелись три года назад. Загуляла, дура. Хотя, я её не виню. Работа у меня была такая, что грех не загулять. Да и после десяти лет брака как-то всё поугасло. Страсти не осталось, только бытовуха. Развелись, в общем, а затем нашла она себе богатенького. Старше он её лет на десять, но зато детей моих принял, и они ни в чём не нуждаются. Да и ко мне хорошо относится он. Хотя, ко мне по-плохому нельзя было. Понимал он это. Одним словом - хороший мужик бывшей попался. Умный… А мне вот так никто и не подвернулся. Один жил. Дом, работа, детишек брал иногда на выходные. Теперь задница. Зато интересно!

- Скучаешь по детям? – спросил я.

- Очень! – Попов остановился и пристально посмотрел на меня слегка влажными глазами. – Появятся у тебя свои, поймёшь меня. Но, сука такая, жизнь. Сейчас бы детей каждую свободную минутку брал, да всё, нет возможности. А тогда не понимал…

Попов на глазах сник. Кажется, вот-вот разревётся. Я подошёл, похлопал по плечу и успокоил:

- Не загоняйся, Лёха. Если способ вернуться есть – вернёшься. Если не получится, то смиришься, найдёшь здесь новую бабу, и ещё детей нарожаете с ней. Будешь жить не тужить.

- Умеешь ты успокаивать, Ермак, - буркнул федерал. – Пошли уже, а то нас там заждались, наверное…

Я пожал плечами и пошёл следом. А что, собственно, летёха хотел от меня услышать? Что домой точно вернётся? Нет, такого не могу ответить. Мы в статусе беглецов находимся и всегда одной ногой на том свете пребываем. Догонит нас Саид и порешит в один миг. Тогда всем плевать будет, есть ли способ вернуться на Землю, или нет его…

Харрор вышел из-за дерева, и я вздрогнул. Ожидаешь, что берсерк может появиться в любую секунду, но всё равно пугаешься. Боков, сидящий рядом, завозмущался:

- Чего пугаешь, дурень бронированный? Хоть бы звук для приличия какой подал, а уже затем появился. Нервы, знаешь ли, ни к чёрту!

- Едут, - прорычал Харрор и уселся на ствол поваленного дерева. – Никакой агрессии не чувствую. Есть небольшое беспокойство, но усталость от долгого пути гасит его. Они много дней не отдыхали.

- Это хорошо, - пробормотал я. – Уставший враг с большей вероятностью сдастся. Больше ничего не чувствуешь, Харрор?

Берсерк покачал головой, бесшумно встал и пропал в темноте ночного леса. Андрюха облегчённо выдохнул и сказал:

- Хотел бы я научиться быть таким же незаметным, как берсерки. Никак не привыкну к их огромным размерам и несвойственной этим размерам бесшумности. Хорошие у нас союзники. Только жуткие.

- Ага, - кивнул я. – Жуткие – не то слово. Выходит из темноты Харрор и кажется, что сама смерть пришла за тобой. Такой ужас на мгновение берёт, что исчезнуть хочется. У тебя так же?

- Так же. Днём почти не страшно. В сумерках терпимо. Ночью – совсем беда. Я сейчас, как он появился, думал на дерево лезть или закапываться, пока понял, что это не враг.