Боря, уже мало понимающий, что происходит, на исходе второй минуты смог вернуть контроль над телом и разумом и решил – либо сейчас, либо проигрыш. Иван, словно по заказу, открылся, и Боря ударил. Левой, обманывая, в корпус, а правой, уже намереваясь свалить, в челюсть. Левая рука, что удивительно, попала по корпусу. Правая была выброшена, но скорости не хватило, и противник уклонился. Боря успел подумать, что надо было вложить всю силу не правую руку, а в левую, чтобы пробить печень… Подумал, и мир взорвался, а затем потух.

Иван, видя, что Боря почти готов и вот-вот свалится от усталости и пропущенных ударов, намеренно открылся. Боря не заставил ждать и атаковал. Слишком вяло левой рукой по корпусу, а затем, почти одновременно, правой в челюсть. Иван решил не блокировать удар в печень, потому что он не будет болезненным. Отлично тренированные мышцы и не такой удар погасят. А вот в челюсть пропускать нельзя. Иван играючи уклонился и одновременно с этим ударил. Левой рукой боковой удар в челюсть, а затем, немного запоздалый, мощный прямой выброс правой руки. Голова Бори от удара левой немного дернулась в сторону. Иван только усмехнулся идеальному расчёту – правая рука легла туда, куда планировалось. Полковник ФСБ лишился сознания, но Иван не дал ему упасть. Успел подхватить и удивиться, насколько тот тяжёлый. Если бы не помощь рефери Максима, то не удержал бы.

– Я, сука, тебя выиграл! – Булат радостно вскочил и показал на ринг, с которого уже уносят Стрелкова. – Ну что, Санчо, пари есть пари! Готов подраться со мной?

– Готов! – Саня рывком содрал с себя футболку и закричал: – Ещё один бой, так что не расходимся!

Одним боем не закончилось. Почти до утра веселье длилось. Даже я на ринг вышел, хотя и зарекался, что не выйду. Боков позвал. Был бы полностью трезв – отказал бы…

Берсерк Харрор вышел в центр круга. Ради такого действия площадь была увеличена вдвое, потому что бронированный мишка с двумя мечами в лапах намного опаснее безоружных людей. Те, даже в ярости, самое большое, что могут, – покалечить. Медведь, случайно отмахнувшись длинной острой железякой, сразу пачку народу на тот свет отправит.

Оказалось, что напрасно опасались. Берсерк Харрор и его спарринг-партнёр берсерк Усхеш полностью контролировали происходящее и рубить никого, кроме друг друга, не собирались. От щитов они отказались. Взяли у сородичей берсерков по дополнительному мечу и начали…

Бронированные гиганты не бились. Они танцевали. С недоступной человеку скоростью и грацией. Мечи соприкасались редко, но каждый раз тыльной стороной либо острой частью в толстое основание. Портить мечи во время показательного выступления медведи не хотели. Люди думали, что это показательное выступление. Всё оказалось на порядок сложнее.

Усхеш вращал мечами так, что ему мог позавидовать раскрученный до максимальных оборотов винт вертолёта. Каждое движение было продолжением следующего. Не слепая атака, а продуманное на несколько ходов действие. Искусство, которое оттачивается из поколения в поколение, чтобы умереть в не способном давать потомство берсерке.

Берсерк Усхеш пытался достать противника, строил атаку на его защите, надеясь переиграть и стать победителем, но понимал с самого первого движения Харрора – не выиграть ему этот бой. Каким бы быстрым и сильным ни был Усхеш – Харрор оказывался на самую малость быстрее и сильнее. Ровно настолько, чтобы не дать себя одолеть. От начала и до конца бой принадлежал Харрору. Многие бросали ему вызов, но пока не нашлось того, кто смог бы победить.

Усхеш устал, потому что почти час боя на пределе – это много даже для берсерка. Два сердца, почти всегда медленно бьющихся в груди, уже несколько минут выдают бешеный ритм, но всё равно не справляются. Огромные лёгкие не могут восстановить потерю кислорода. Умение расходовать силы – одна из важнейших частей победы. Харрор владеет всеми частями в совершенстве.

Харрор помнит времена, когда он выходил на поединки с почти равными. Самый долгий длился шесть смен дня и ночи и был выигран. Усхеш слаб и не способен победить Харрора, даже если его лишат одной из конечностей. Бой мог длиться дольше и принести больше радости, но Усхеш оказался слабым. Харрор знал это всегда, но всё равно принял вызов.

Непринуждённое касание остриём меча в нужную точку, и Усхеш лишился одного из мечей. Харрор мог отрубить конечность, но времена, когда берсерки были обязаны убивать друг друга, давно прошли. Достаточно просто обезоружить и не дать возможности продолжать сражаться. Это и сделает Харрор, чтобы показать другим – он сильнее.

Усхеш, понимая, что конечность больше не слушается, бьётся одним мечом. И знает, что Харрор медлит намеренно. Играет. Демонстрирует превосходство. Он в своём праве. Это право сильного!

Ярость больше не поддаётся контролю. Усхеш сорвался и бросился на Харрора, как на настоящего врага. Вторая конечность тут же отказала, а в груди появилась боль. Одно сердце остановилось. Ярость потухла, потому что Харрор прошил грудь Усхеша клинком…

* * *

– Правда час бились? – спросил я у Бокова. Маша куда-то ушла, и это хорошо. Стоило проснуться, и она нехило вынесла мне мозг из-за вчерашнего. Мало того, что нажрался, так ещё и подрался, получил лёгкое сотрясение и синяк на полрожи. Угрх, который должен меня подлечить, ещё не освободился. Лечит других, которым во время ночной попойки посерьёзней моего досталось.

Андрюха, глотнув чаю, ответил:

– Час и двенадцать минут бились. Засекал от начала и до конца. Мы думали, что это просто показательный бой, но оказалось, что нет. Все просто охренели, когда Харрор проткнул Усхеша мечом насквозь. Это, со слов Угрха, был поединок на право сильного. И Харрор его выиграл играючи. Усхеш вызвал Харрора и проиграл.

– Он живой? – спросил я, мысленно ругая Бокова. Если бы не его смычный хай кик, то моя голова была бы целой, а сознание не улетучилось бы в неизвестную даль. И бой берсерков я бы посмотрел. Многие снимали его на видео, поэтому, когда встану на ноги, надо не забыть посмотреть.

– Живой, конечно. Что ему сделается? Он же берсерк. Так, броня только покоцана теперь. А дырень в груди уже заросла. У них регенерация, как у Дедпула. Даже посерьёзнее.

Я нахмурился:

– Ты не мог смотреть «Дедпула». Когда он вышел, тебя на Земле уже не было.

– Точно весь мозг тебе отбил. – Андрюха покрутил пальцем у виска. – Никита, я смотрю фильмы. И обе части «Дедпула» есть в моей коллекции. Говорят, в этом году третья должна выйти. Появится здесь – вместе посмотрим.

– Сколь заработали на ставках? – спросил я. «Дедпул» меня не интересует, потому что не смотрел ни одной части. Лучше книжку почитать.

– В общую казну, если перевести в кредиты по курсу обмена на золото, получается почти сорок штук.

– А общая сумма, с учётом всего, что взяли вчера в посёлке Степной?

– Сто семьдесят тысяч кредитов, но мы же не меняли золото, серебро и прочие драгоценности. В дороге и этим рассчитываться можно. И даже нужно. Драгметаллы в этом мире получше кредитов ценятся.

Голова опять сильно разболелась, и подступила проклятая тошнота. Показав Андрюхе на выход, я попросил:

– Пожалуйста, приведи мне Угрха. Или Ольгу. Сдохну вот-вот…

Андрюха кивнул:

– Приведу, только новость расскажу. Из посёлка Степной пополнение привалило. Двенадцать человек свободных и шестнадцать из вчера освобождённых рабов. Плюс к нам вчера двадцать три раба из освобождённых присоединилось. Мы теперь очень кусачая банда. Ладно, я побежал.

Андрюха ушёл, а я склонился над тазиком. Сотрясение хоть и лёгкое, но мне от этого не легче…

* * *

Ольга подлечила меня, но вылечить не смогла. Укольчики-таблеточки только малость облегчили страдания. Угрх, бог нетрадиционной медицины, помял-постукал голову, дал пару отваров, сказал поспать часа три-четыре, и всё прошло. Надо сказать Пилюлькиной, чтобы уроки у мохнатого врачевателя брать начинала. Будет отвары варить всякие да мази. Всяко лучше, чем шприцы людям в задницы тыкать. И не только в задницы.