Я не сдержал смеха, от души повеселился. Рожа Макса – отличная шутка, лучше не придумаешь. Кто там Росса покалечил? Уверен, что всё наоборот, потому что так разукрасить Ефименко способен лишь мой дядя. Он много кого может разукрасить, количество и качество бойцов при разукрашивании значения почти не имеют.

Челюсть, распухшая, словно от укусов пчелиного роя, нос и оба глаза – сплошной синяк, уши тоже цветные, на лбу рассечение, правая рука от кисти до локтя перебинтована, левая просто опухла – вот как выглядит Максим Ефименко. С остальными тогда что, если этому так наприлетало…

– Закончил? – Макс недоволен, злится, но терпит.

Я, продолжая улыбаться, кивнул:

– Закончил, спасибо за настроение, чуть от смеха не умер. Обидно бы было, в склепе выжил, а тут нет, смех – причина смерти, грустный некролог.

– Мы хотим извиниться, Никита. – Ух ты, а по голосу слышно, что искренне говорит, не играет. С чего бы это? Спрошу, не гордый:

– Извинения за то, что похоронили нас? Маловато, не находишь? Для начала расскажи, как мы выбрались, а затем уже на коленках ползать будешь, прощение вымаливать.

Макс покачал головой и ответил:

– Для начала расскажу, почему вас завалило, ведь мы не хотели этого, нам было достаточно взорванного этажа дворца, но случился форс-мажор, техника подвела. Танк Осипова сломался сразу в нескольких узлах, управление пушкой отказало, она била хаотично по дворцу, и кнопка огня запала, никак вырубить не могли. Последнее, но самое главное – Осипов мог спасти ситуацию, если бы не пожар. Танк загорелся, его пришлось срочно покинуть, но, даже горящий, он продолжал стрелять. Все три сотни выстрелов по дворцу были сделаны, это его и разрушило…

– Осипова уже кастрировали, или меня ждёте? – поинтересовался я.

Макс покачал головой:

– Его наказывать не надо, пожар наказал, сильно обгорел парняга. А вот тебя наказать хочется. Как минимум за длинный язык. Слушая твой рассказ, записанный на диктофон Росса, я представлял другого человека. С твоих слов представлял… А что на деле? На деле вижу высокомерного и заносчивого паренька, который не научился использовать полезные знания, коих у него огромное количество. Почти всё случившееся – твоя вина. Может, это просто выдумки, Никита? Докажи, что твой рассказ – правда, я привык верить глазам, а не ушам…

– Местонахождение выхода знаешь, провожать не буду. – Я просто закрыл глаза и расслабился.

– Не зря мы закрыли тебя в этом гараже, – буркнул Макс, удаляясь.

– Не зря, – крикнул я вдогонку. – Подожди день-другой, Фома ты Неверующий, много интересного покажу и всё докажу…

Первая часть плана удалась, пора переходить ко второй, но только после тщательного коллективного обдумывания. Огромное спасибо Россу за предусмотрительность, сам я не додумался записать рассказ на диктофон. От ига повторных пересказываний освобождён досрочно…

Ровно сутки назад закончился штурм дворца Пана, который и штурмом-то не назовёшь. Тотальное разрушение и казнь всех неверных – вот что было. Сейчас, в спокойной обстановке, валяясь на диване, начинаю понимать: братки Пана не смогли дать соответствующего их внешнему виду отпора. С виду – да, ребятки крутые были, морды кирпичом, а на деле пшик, опыта и командной работы ноль, каждый сам за себя.

Сутки в этом мире чуть длиннее земных, на самую малость, но за время, пока они длились, изменилось многое. Самое главное – с Боковым и его друзьями я нашёл общий язык, а остатки банды Пана мы благополучно упокоили. Нейтрализовать, увы, удалось не всех, потому что некоторая часть шаткого братства, потеряв поддержку «папки», решила, что лучше всего как можно быстрее свалить из посёлков. Так шкура целее будет, иначе снимут заживо.

Второе, но тоже важное – у нас с Машей есть дом, который по факту уже куплен, но я за него ничего не платил. Боков теперь самый главный… Или не самый, я не вникал в подробности. Недвижимость, которую нам подарили, – благодарность за спасение.

Ольга мою ногу подлечила, но предупредила, что заживёт не скоро, минимум неделю ходить не смогу, нужно дождаться, пока мышца прирастёт, а затем надо будет делать массаж и разрабатывать её специальными упражнениями. Всезнаечка мне поможет. Костыли теперь стали моими друзьями.

– Машуль, есть у нас что-нибудь холодненькое с градусом? – поинтересовался я, рассматривая жёлтый потолок, который так и просит, чтобы его побелили. Руки хозяйки до него пока не добрались, но можно быть уверенным, скоро будет белым как снег.

– Только настойка этого… забыла, как его зовут, имя сложное, фломастеров фамилия у него, он продукты привозил, ты сам договаривался…

Я улыбнулся и напомнил:

– Зай, его фамилия Карандашов, а имя Модест. Нормальный мужик, и настойка у него хорошая, неси её. Про закуску не забудь…

Маша взялась ухаживать за мной, исполняет все прихоти, но не забывает и про главное – облагораживание дома. С тех пор, как заселились, она так и не присела. То одно делает, то второе, и так до бесконечности. Пыли и грязи почти не осталось, и теперь дело дошло до перестановки мебели. Эх, нет здесь нормальных магазинов, так бы новую прикупили и обстановку со спартанской до уютной изменили. Ничего, там, где женщина приложит руку, уют сам собой получается. Если женщина правильная, конечно. Маша правильная.

Наслаждаясь настоечкой и копчёной рыбкой, радовался возможности отдохнуть. Спокойствию, которое продлится до следующего утра. Завтра, всё завтра, сегодня отдых. Эх, нетерпеливый… Не сидится на месте, хочется уже наведаться к столетнему контрразведчику Егорову и задать ему самый важный вопрос. Что ж, придётся терпеть…

Пришло время разобраться в себе и ошибках, которые допустил. Уже признал, что Макс Ефименко был прав, происходящее моих рук дело, ведь именно я меняю настоящее. Начинаю разбор полётов.

В тот момент, когда я, Росс и Угрх зашли в пыточную, где Пан понемногу разделывал Бокова, обстановка во дворце и снаружи была спокойной, ничто не предвещало беды. И её не должно было быть, но нам пришлось начать зачистку, а точнее, мне, потому что оставить Бокова на «съедение» этому палачу я не мог.

В итоге Пана мы нейтрализовали, и его семерых братков вместе с ним. Взрыв, разрушивший в ноль четвёртый этаж, прогремел позже, но к нему мы не имели ни малейшего отношения, он был делом рук друзей Бокова, хоть они и не планировали устраивать его.

Живых братков не осталось, поэтому окончательную причину нам установить не удалось. Узнали, что выстрелил по дворцу из РПГ-7 Булат Мусин, снаряд использовал кумулятивный, отлично пробивающий броню, но серьёзного бабаха не создающий. Спрашивается, с чего мог разлететься целый этаж? Ответ нашли довольно легко, Булат «везунчик», попал во что-то взрывоопасное и тем самым начал ту заварушку, что чуть позже закончил Осипов. Или его танк, но это уже неважно, результаты всё равно не изменятся.

Когда прогремел взрыв, мы с Россом и Угрхом по-прежнему находились в комнате пыток, а снаружи и внутри дворца уже шла война. Друзья Бокова пошли на штурм, не жалея ничего и никого. Зенитный пулемёт в хлам разнёс забор, досталось и зданию охраны, братки заметались в панике, которую тут же довёл до апогея съехавший с катушек псих-Борис. Было много крови и жутких криков – так Борюсик разминался перед основным действием. Размявшись, он помог Маше, Василию и Немому выйти из дворца, чтобы попасть в спасительное нутро «Тигра». Легкобронированный броневик, в отличие от ненадёжного бетона, дал хоть какую-то защиту.

Маша спряталась в «Тигре», Васёк и Немой удерживали пространство гаража от нашествия нежданных «гостей», Борька отправился охотиться на людей, братки Пана сосредоточились на главных агрессорах, которыми оказались друзья Бокова, а мы с Россом в это время пытали залётного бандита – такова примерная хронология событий, составленная на основе множественных рассказов. Самое веселье только начиналось…

Братков Пана находили в разных местах, прятались многие, некоторые даже напрудили в штаны, и кроме того, чтобы найти безопасную норку, ничего более умного не придумали. Боря это либо в процессе понял, либо сразу знал и случая хорошенько оттянуться не упустил. Понеслась покалеченная душа в рай – краткая характеристика психа. Самое «уникальное», что он сделал, это сумел казнить одного из братков очень жутким способом, сварил заживо в большом чане, предварительно связав. Бульон готовился долго, его обнаружили в небольшом здании через час после штурма. Боря на все вопросы только плечами пожимал и говорил, что не причастен, но мы-то, зная его кровожадность, не сомневались, что виновен в этом только он. Наказания псих не понес, война всё прощает.