Но сон не шел. В голову постоянно лезли разные мысли, он в очередной раз начал перебирать в уме содержимое своего вещевого мешка, прикидывая чем его можно доукомплектовать, пока есть такая возможность. Ей богу, как первоклашка перед первым сентября…

– Спи уже, – хриплый голос Энтони выдернул Юру в реальность, – Перед смертью не надышишься.

– Да я думаю, не забыл ли чего?

– Юра, ты ведь командир! – повернувшись на бок, итальянец подпер голову кулаком и внимательно посмотрел на лежащего напротив товарища. – Твое главное оружие не автомат, а мозги! А какой из тебя командир, если ты не выспишься? Об остальном позаботятся те, кому положено. Оглянись вокруг, это твоя последняя ночь в теплой комнате и в кровати на очень долгое время. Спи давай!

Удивленно хмыкнув, Юра откинулся на подушку и закрыл глаза. Слова Марчетти подействовали на капитана правильно. Надо будет рекомендовать Энтони на должность замполита… хотя, какой из капиталиста замполит… но людей… настроить может ведь…

Сон подкрался внезапно и словно болотная трясина затянул Егорова в пучину сновидений. Прислушавшись к дыханию соседа, Энтони удовлетворенно кивнул и закрыл глаза. Завтра тяжелый день, нужно успеть хорошенько выспаться.

* * *

Дорога заняла гораздо больше времени. Выпавший за ночь снег завалил трассу и до точки пришлось ехать в сопровождении новенького Т-54 с установленным на нем снежным отвалом. Юра с завистью смотрел на мощную машину, которая без труда пробивала путь в сугробах и в очередной раз жалел о невозможности взять ее с собой. Танк очень пригодился бы в ином мире. И как тягач, и как боевая единица. Но прожорливый двигатель делал его бесполезным по ту сторону портала. Возможно, в будущем, когда появится способ наладить производство топлива, он снова увидит этих красавцев. Но сейчас придется довольствоваться более экономичными ЗИС-131 которые смогут перетащить максимальное количество груза на самую большую дистанцию.

Но без гусеничной техники группы не осталась, среди транспорта присутствовал модернизированный артиллерийский тягач АТ-Т. На мощную машину добавили не только снежный отвал, но и кран с лебедкой. Он же тащил громоздкую цистерну на двадцать пять тонн топлива, которая планировалась лично для него. Для остальных тридцати ЗИС-131 было выделено два топливозаправщика увеличенной емкости на пять тонн.

Помимо людей, машины везли немалое количество продовольствия, теплой одежды, оружия и боеприпасов. В каждом взводе было по два мотоцикла для полевой разведки, станковый миномет 88 калибра и по два пулемета РП-46 с внушительным запасом патронов и пулемёт ДШК, боезапас которого был ничуть не меньше его младшего брата. Также один из грузовиков тянул на буксире 76 миллиметровую пушку ЗИС-3 и некоторое количество снарядов для неё, а другой, точно такой же грузовик, тащил за собой спаренную зенитную установку. Пушка и зенитка были в единственном числе и взять с собой их настоял один из генералов, который считал, что даже пусть они будут и не понадобятся, чем их не будет и в них возникнет нужда. Требование было выполнено. Этот же генерал хотел отправить на ту сторону минимум три танка с хорошо обученными экипажами, но в последнем требовании ему было отказано.

Росс специально настоял на том, что бы каждый взвод был укомплектован именно предложенным им образом, хоть Москва и настаивала на классической схеме спецификации подразделений. Юра не раз слышал, как ругались Кравцов с Михаилом, но последний был непоколебим в своих взглядах. Его главным аргументом была идея универсальности каждого подразделения.

– Кажись, приехали, – уперевшись в кузов впереди идущего грузовика, Энтони остановил машину и обернулся к сидящему рядом капитану. – Юра посмотри, а то отсюда не видно.

Выпрыгнув из машины, Егоров провалился в снег почти по пояс. Место появления портала находилось на окраине болота. Вокруг было бескрайнее снежное поле с редкими островками засохшего камыша и темными провалами топей, которые не замерзали даже на двадцати градусном морозе и постоянно напоминали о себе пузырями газа, выходящими с глубин.

– Дверь! Дверь закрой! – заворчал из кабины водитель. – Ох и дубак! Надеюсь на той стороне будет теплее!

Поежившись от ветра, Егоров побрел вдоль колонны к головной машине. Навстречу ему уже бежали красноармейцы из группы обеспечения с канистрами в руках. По лицу капитана пробежала злорадная усмешка – отсидеться в машине итальянцу не удастся, придется заливать баки в машине. Идти пришлось долго, отделение Росса шло замыкающим и именно им предстояло войти в портал последними. Спустя десять минут Юра наконец добрался до начала колонны и остановился перед площадкой пять на пять метров огороженной красными флажками.

– Это будет здесь?

– Если мы все правильно просчитали, то именно здесь, – откликнулся один из техников, колдующий над громоздкой конструкцией из силовых блоков и рефракторов, установленных на прицепе с краю площадки. – У вас будет примерно пятнадцать минут на проход. Больше аккумуляторы не выдержат, придётся торопиться. Плохо, что мороз такой сильный, оборудование его не любит, да и аккумуляторам стужа на пользу тоже не идёт.

– Сколько у нас времени, до появления портала? – поинтересовался Егоров.

– Еще двадцать восемь минут, – взглянув на наручные часы, ответил техник. – За десять минут объявлю готовность, но лучше не расслабляться, потому что временные рамки условны, портал может начать появляться как раньше, так и позже. Помните, товарищ капитан, что мы не создаем портал, а всего лишь делаем его стабильным, не даём схлопнуться раньше времени. Это, как ни крути, лотерея.

– Значит, еще есть время попрощаться, – пробормотал Юра, постаравшись тут же выбросить сказанное техником из головы. Мысленно пожелав удачи себе и всей группе, он направился к стоящей поодаль машине Кравцова.

Иван Петрович был единственным человеком, которого он хотел бы сейчас увидеть. Все остальные знакомые словно растворились в вихре событий последних месяцев. Егоров подсознательно готовил свой разум к неизбежности ухода из родного мира все это время и незаметно для себя рвал связи с прошлым, чтобы они не мешали ему шагать навстречу будущему.

– Ты как? – не поздоровавшись, спросил Кравцов. – Готов?

– Как пионер, – улыбнулся Юра и с тоской посмотрел на окружающий пейзаж. – Хмуро тут у вас… Мои надеются, что на той стороне будет потеплее. Надеются на лето.

– Дай Бог… дай Бог, – покачал головой полковник. Помолчав немного добавил. – Юрий Николаевич, ты не молчи, может кому что передать надо? Ты скажи, я обязательно, дело-то такое, всё понимаю…

– Антонине Сергеевне спасибо от меня передайте и поклон… За то, что мать мне заменила. И Евгению Васильевичу привет от меня, он ведь по весне снова вас звать будет… и еще…

Достав из-за пазухи конверт, Юра протянул его Кравцову.

– Там адрес… если будете в Воронеже, проведайте Васю Южакова. Помните форсирование Хафеля? Он еще на гармони вечером играл.

– А ночи здесь тихие… миром укрытые… – вполголоса пропел Кравцов и украдкой смахнул слезу от набежавших воспоминаний, – Конечно я помню Южакова, я всё помню…

– На стакан Вася залез, – тряхнул головой Егоров, вспоминая последнюю встречу с другом. – Вы уж его в чувство приведите… К делу пристройте, у вас рука твёрдая, мигом Ваську образумит…

– Сделаю…

За спиной капитана в небо взмыла зеленая ракета. Это техники подали сигнал о десятиминутной готовности.

– Пора… – провожая взглядом огонек, пробормотал Кравцов. Сняв с руки варежку, он крепко сжал ладонь Юры и долго тряс ее, глядя капитану в глаза.

– Перед смертью не надышишся, – вспомнил слова итальянца Егоров.

Разорвав рукопожатие, он молча пошел в сторону колонны, стараясь не оборачиваться. Уже у первой машины его догнал окрик полковника:

– Юра! Отомсти им за наших! Добейте их, добейте раз и навсегда, чтобы больше не было в мире подобной заразы…

Идти до своей машины не было смысла. Пока по сугробам доберешься, она уже навстречу поедет, поэтому Егоров молча стоял у головной машины, наблюдая за суетящимися техниками.