– Да, такое и вправду случалось. И я тебя не пощадил. В той реальности мы были врагами. Ты там оказался значительно слабее себя нынешнего, Росс, и поэтому погиб. Сейчас все иначе.

– Враги – слишком громкое слово, Скарг. В той реальности я был твоим препятствием. Я помешал тебе и поэтому ты устранил меня. Сейчас все иначе, в этом ты прав. Если бы в тебе не было нужды, то я бы ни в коем случае не стал оставлять тебя в живых. И тем более спасать. Но ты знаешь, что без тебя мне не справиться.

Древний, прекратив смотреть на воду, повернул к Михаилу голову и спросил:

– Снаружи все хорошо? Мне не кажется? Тревога в твоем голосе правдива или эта ещё одна игра, правила которой я пока не понял?

– Снаружи все не так хорошо, как хотелось бы. Я слишком истощен. Не рассчитал сил, пока восстанавливал твой мозг, Скарг. – Михаил подмигнул древнему и, пожав плечами, побрел прочь от берега. А затем тихо добавил: – Я возвращаюсь в реальность и жду твоего возвращения, Скарг. Без тебя мне его не одолеть…

* * *

Улица встретила жутким холодом и хлесткими ударами ветра. За время, которое Михаил провел внутри автономного модуля, созданного для него Основой, и являвшегося персональной тюрьмой, погода успела заметно ухудшиться. Сил, чтобы создать кокон спокойствия радиусом хотя бы в пару метров, не было. Точнее они были, но тратить их на такие пустяки Росс не собирался. Все силы, все без остатка, нужны были лишь для одного – грядущего боя с мутантом. Неравного, к сожалению. Но варианта, кроме как победить, у человека не было. Потому что в ином случае ему сулила неминуемая смерть…

– Не ходи вокруг, да около, и не трать силы впустую, мимикрия тебе не поможет. От меня не спрячешься, я настроился на твою кровеносную систему, ее пульсации показывают тебя. – Михаил шел осторожно, потому что боялся упасть в любую из множества ям. Прежние схватки из еще недавно ровного льда сделали настоящую полосу препятствий. А метель и снег её хорошенько замаскировали.

– Замедлил сердцебиения почти до нуля… – Росс, просканировав пространство, решил, что более подходящего места для боя можно не искать, площадка радиусом в несколько метров была почти идеально ровной. Лед был крепок и точно не должен был обвалиться, никаких щелей и трещин в нем не имелось, на него можно было смело положиться, ему можно было доверять даже больше, чем самому себе. Расслабившись, Михаил сказал: – Только полная остановка кровотока поможет тебе спрятаться, а в остальном это лишь пустая трата сил. Мутант, ты можешь нападать, тянуть время дальше не имеет смысла. Бейся со мной!

Росс говорил не просто так. Одновременно с этим он посылал в мозг урлоока образы всего, о чем шла речь. По сути зверь получал просто картинки, которые были идеально адаптированы для его примитивного мозга. И это работало, мутант все понимал, и то, что требовалось, происходило, картинки его злили.

Резкое изменение скорости сердцебиений не укрылось от Михаила. Это был характерный звоночек, что скоро должна случиться первая атака. И она случилась, мутант сорвался с места в один миг и, преодолев разделяющие их несколько метров, попытался раздавить человека своей огромной массой. И сильно удивился, когда вместо желаемого результата произошло нечто иное. Он никак не ожидал натолкнуться на твердое, на что-то сильно похожее на скалу. Победоносный хруст, которого урлоок так ждал, так и не порадовал его слух. А затем случилась контратака.

Поймав мутанта заранее выставленным щитом, Росс не стал медлить и, отбросив громадину телепатическим ударом, принялся раз за разом создавать в уязвимых местах зверя силовые мясорубки. Кости, мышцы и жилы – все становилось единым, все скручивалось, смешивалось и рвалось. Целой оставалась лишь кожа, потому что урлоока требовалось покалечить на время, с возможностью скорого восстановления. Никакого членовредительства, и никаких оторванных конечностей.

– Даже сильно ослабевший я сильнее тебя, – Михаил победоносно поставил ногу на обездвиженную голову противника. Остальное тело, вместе с покалеченными зонами, подвижности лишено не было, и поэтому зверь не упускал возможности освободиться из невидимых ему тисков. И любое из движений создавало огромную боль, на это и был расчет. Но и терпения у мутанта было не занимать, страдания его вообще не удивляли, он к ним давно привык и поэтому почти не обращал на них внимания.

– Такой же упертый, как и твой хозяин. Рагхар, если бы видел это, сдох бы от гордости за свою зверушку. Если ты сдохнешь раньше его, то я передам ему эти воспоминания. Пусть поплачет, когда узнает, кого он потерял.

Зверь, получив порцию картинок, которые хорошо донесли до него сказанное, совсем взбесился и стал увечить себя с еще большим остервенением. Он выкручивал и без того переломанные конечности, трещал позвонками и выдавал жуткие и ни на что не похожие звуки. И одновременно с этим он умудрялся излечиваться. Его регенерация, по праву считавшаяся самой эффективной, умудрялась восстанавливать даже невозможно страшные повреждения.

Убрав ногу с головы, Михаил отошел от урлоока на несколько метров и только тогда прекратил его сдерживать. Освободившись, мутант тут же предпринял попытку броситься на обидчика, но переломанные конечности позволили ему лишь попытаться ползти. Издав недовольный вопль, в котором одновременно слышались разочарование и ненависть, но точно не было страдания, зверь перевернулся на спину и стал сосредоточенно излечиваться. На потерю массы, которая неизбежно случалась из-за таких колоссальных трат энергии, ему было просто наплевать.

Росс, благодаря зрению-рентгену, мог вживую наблюдать сращивание раздробленных чуть ли не до состояния муки костей, которые к тому же были перемешаны с мышцами и жилами. Фарш, сдерживаемый одной лишь кожей, в секунды возвращался в прежнее состояние, и это зрелище завораживало даже Михаила.

– Регенерировать ты мастак, но как долго ты сможешь показывать такие же фокусы без подпитки? На восстановление тратиться уйма энергии, ты сжигаешь сам себя. Восполнить запасы можно будет лишь одним способом, тебе будет нужна еда, много еды. Но качественно питаться, если не забыл, ты возможности не имеешь, и ты уже потерял более двадцати процентов массы. Советую наконец-то покориться. Покорись и все эти унижения тут же закончатся! Покорись добровольно, упертый ты мутант!

Нет, Росс даже не думал, что все будет так просто. Ожидать, что мутант сдаться после столь «простой» взбучки было глупо и урлоок не подвел, сдаваться не стал. Восстановившись, он снова попер на наглого человека и вновь попался в ту же ловушку. Все его конечности, которые он не без усилий собрал, опять превратились в месиво. Но на этот раз досталось и внутренностям, Михаил раздавил ему одно из сердец, а из почек, печени, половины легкого и части кишок состряпал ливерную колбасу. Главное – замедлить регенерацию. Довести до самого критического состояния…

И регенерация замедлилась. Можно было сказать, что её вообще не стало. Зверь, бьющийся в конвульсиях, стал медленно умирать…

До Росса не сразу дошло, кто пытался вступить с ним в диалог образов. До этого лишь он мог слать мутанту мысленные картинки, но ответной «почты» не было. Все, что происходило в мозгах урлоока, Михаилу всегда приходилось «читать» самостоятельно, и полученная информация, чтобы быть понятной, требовала особой обработки. Так было из-за разницы сознаний, ведь чем примитивнее живое существо, тем сложнее было понять, как «думает» его мозг. С разумными, как это странно не звучало, все обстояло намного проще, их мозги были как клоны похожи друг на друга, и думали все они, даже сам Михаил Росс относился к этим «всем», одинаково. Но урлоок, прежде всегда считавшийся больше неразумным, нежели носителем разума, сумел удивить. Пусть это был диалог образов, но он все равно оставался диалогом. А разговаривать, как правило, были способны лишь обладатели разума. Неразумные говорить не умели.

Получаемые Россом от мутанта образы сыпались сплошным, но упорядоченным потоком. Они были просто картинками, но имели смысловое содержание, и человеку, когда их стало невозможно много, не составило труда собрать из них так называемое «видео», на котором урлоок ясно дал понять, что его устроит любой расклад, даже смерть и последующее разложение, притом во всех подробностях, начиная от трупных мух, и заканчивая жуками, которые жили лишь на Тауране и питались исключительно костями. Смерть, и никакого добровольного покорства, только так и никак кроме, это хотел донести до Михаила зверь, и это у него получилось.