Сумев не позволить рвотному рефлексу случится, Скарг почти не шевеля губами прошептал:

– Срочно дай мне воды, или меня вырвет…

– Этого добра завались, пей на здоровье…

Древний в сравнении с современным человеком был гигантом и три литра воды, которые он выпил за один присест, считались для него нормой.

– Да, пьешь ты что конь… – пробормотал Росс, забрав пустую тару, обычную пластиковую бутылку, в которых вода появлялась из комбайна в любом объеме, какой только захочешь.

Дикого прилива сил не случилось, это было ожидаемо, пищи Скаргу для восстановления требовалось значительно больше. Не смешные три сотни граммов питательного консерванта, а четыре, или даже пять килограммов нормальной, желательно сбалансированной, пищи. И так каждые три или лучше два часа времени в течении нескольких суток. Сурово потрепанный путешествием организм требовал сурового питания. А его как назло не было.

– Мы можем попытаться взломать пищевой комбайн, – сказал древний, когда вновь смог передвигаться. Первым делом он исследовал тюрьму, по которой ему приходилось ходить в «три погибели» из-за низкого потолка. Результат исследований не обрадовал, дела обстояли намного хуже, чем могло охарактеризовать слово «плохо».

– Основа создала хорошую тюрьму, тут все работает не ломаясь, но в случае поломки она могла устранить любую неисправность дистанционно, при помощи робота, который сейчас без дела отдыхает где-то под полом. Но после того, как был уничтожен командный центр, Основа больше не управляет этим местом. Если она сможет построить новый командный центр, то управление вновь появится, но это будет совсем не скоро, такая стройка быстро не закончится, утраченное придется возвращать годами. И поэтому у меня к тебе, Скарг, есть вопрос. Ты точно уверен в своих силах? Комбайн, если ты не сможешь взломать его, будет функционировать как раньше или мы останемся без еды?

– Нет, не уверен, в подобном я не специалист. Будь мои способности со мной, то да, легко бы взломал. В своем нынешнем состоянии даже в память предков не погружусь, не хватит сил, просто потеряю сознание. Поэтому решение отрицательное, рисковать не стану, лучше такое количество еды, чем ее полное отсутствие. И нам надо начинать думать, как решить новую проблему. Я прибыл, чтобы спасти тебя, но не рассчитал сил и теперь мы оба пленники Основы, мы оба в ее тюрьме. Росс, ты все еще уверен, что происходящее идет по твоему плану?

– Безусловно, все идет так, как я и хотел. И никак иначе. Мне вполне комфортно, Скарг. Да, неувязки имеются, но без них обойтись нельзя, они всегда были и будут.

– Да, я забыл, тебе комфортно, потому что у тебя нет эмоций. Когда я забрался в разум берсерка Рагхара, то не сразу понял, что случилось, а когда понял, то было поздно, ловушка уже сработала и выбраться было нельзя. Там, в разуме медведя, я беседовал с тобой, Михаил. Там осталась часть тебя, ты раздробил сознание, нынешний ты лишен эмоциональной составляющей, эмоции остались у фантома. Не скажешь, для чего ты лишил себя эмоций?

– Попасть в тюрьму Основы входило в мои планы, – с нотками загадочности ответил Росс. – Но знать точный срок заточения я не мог, и не мог знать условий. Я лишил себя эмоций для того, чтобы не сойти с ума. Как оказалось зря, в столь роскошной тюрьме можно было прожить и полностью нормальным.

– Нового не услышал, – сказал Скарг. – Но не восхититься содеянным не имею права. Росс, ты прекрасный стратег, ты сделал невозможное. А теперь главный вопрос: способ решения данной проблемы уже имеется или она уже решена? Мне кажется, что второе, проблема уже решена, чувствую это. Мое чутьё никогда не подводило, и никогда меня не покидало.

– Да, твое чутьё, Скарг, сейчас с тобой, оно не покинуло тебя даже в таких далеких далях. Я решил проблему, решил почти сразу, и могу тебе рассказать или даже показать, как это было сделано. Жаль, что не вышло по идеальному, и тебе выпала роль катализатора, который в ходе процесса превратился в топливо.

Нахмурившись от непонимания сказанного, Скарг выдал определение прозвучавшего слова:

– Катализатор ускоряет процесс, но не расходуется. Топливо не катализатор, оно тратится. Что ты имеешь в виду? Росс, чего я не знаю? Ты обманул меня?

Михаил покачал головой и максимально успокаивающим тоном сказал:

– Не позволяй эмоциям одолеть тебя, Скарг. И не дай ему ворваться сюда. Там, снаружи, не сахаши Рагхара. А всё, что нас окружает, не тюрьма Основы, а лишь построенная на просторах умирающего разума им же, умирающим разумом, её полная копия. Дела обстоят чуть иначе, Скарг, намного сложнее, чем нам хотелось бы. Ты спас меня, за это спасибо, но на самого себя твоих сил не хватило. Я хочу спасти тебя, пытаюсь это сделать, но пока что не могу. Это последний способ, больше не держу остатки твоего умирающего разума в неведении. Теперь ты знаешь, что это все – не реальность.

Древний испугался услышанного. И страх не заставил ждать, потянул за собой панику и агрессию. Помня, что сказал Михаил, Скарг не без усилий заблокировал эмоции. Полностью холодный разумом, он задал вопросы:

– Что ты спрятал в голове берсерка Рагхара? Во что я вляпался? Рассказывай!

– Я знал, что Основа изменит меня. Знал, что стану обычным человеком, и поэтому мне пришлось разбить свой разум на две части, мне пришлось позаботиться о возвращении себя нормального, не лишенного способностей. Часть меня, что жила в разуме берсерка, действовала без моего ведома, она могла принимать самостоятельные решения. Изначально моим спасением должен был всецело заниматься Рагхар, но шанс удачного исхода был крайне низок. Лучше тебя, Скарг, с этим непростым делом не справился бы никто, и ты как по заказу попался в мой капкан, ты стал исполнителем этого непростого дела. Та часть меня из разума Рагхара, кода ты влез к нему в мозги, она переместилась к тебе, и подчинила себе твой разум. Ты, сам того не ведая, был моей марионеткой. И пока Основа думала, что упекла меня в тюрьму, я делал всё, что мне нужно, твоими руками и способностями. А затем я спас сам себя, и теперь пытаюсь спасти тебя, потому что в ходе моего спасения ты довольно сильно пострадал.

– Нет! – Скарг все таки вспылил. Ему хотелось вскочить, но он не стал этого делать. Нечто снаружи тюрьмы тут же активизировалось и принялось рвать и стучать. Стало казаться, что еще немного и оно ворвется внутрь.

– Успокойся, только спокойствие может спасти тебя, Скарг.

– Нет, я не могу успокоиться! В том разговоре, где ты был фантомом в разуме медведя, я предлагал тебе свой разум как вместилище. Ты отказался, а затем якобы отпустил меня из ловушки, но при этом позволил мне узнать всё, что обо мне думаешь. Ты показал свои мысли, думал о том, что убьешь меня, вызвал мою агрессию к себе. Ты слишком подлый, Росс! Это было нечестно! Я… я ведь мог понять, что эта ловушка создана не ради разговора… но нет! Мое избыточное высокомерие привело меня к беспомощности! Ты, ты знаешь все мои мысли, ты изучил весь мой разум, и сейчас тебе известно, что после победы над Основой я хотел избавиться от тебя, твоего сына, и твоего внука. Вы трое, я бы уничтожил вас. Что ты скажешь на это, Росс? Не спасай меня, а просто добей!

– Скажу так: после победы над Основой в моем списке на уничтожение ты стоишь на первом месте, Скарг. Там, в еще не случившемся будущем, мы враги. Но здесь и сейчас союзники. Да, тебе страшно, но ты можешь прекратить бояться, ведь я уже принял решение. Добравшись до ледяного материка вплавь на урлооке, ты совершил невозможное, Скарг. Ты вернул меня настоящего. Воссоединение моего раздробленного сознания требовало энергии, которой у меня, на тот момент обычного человека, которого Основа упекла в тюрьму, в нужном количестве не было. Энергии нужно было не так уж и много, и если бы ее давали мы оба, то ничего страшного бы не произошло. Но для такого, так сказать мягкого воссоединения раздробленного разума, требовался еще один ресурс – это время. А его у нас в тот момент совсем не было. Зверь Рагхара, когда он принес тебя к моей тюрьме, еще оставался под твоим зыбким контролем, но после того, как начал жрать мои припасы, контроля решился окончательно. И в конце трапезы он должен был заняться тем, для чего когда-то создавался – уничтожением врагов. А мы с тобой для него именно враги и участь нас ждала незавидная. Я все это понимал и принял решение произвести быстрое, но при этом и довольно жесткое воссоединение. Именно для этого потребовался ускоритель процесса – катализатор, которым стало твое тело. В теории катализатор должен был ускорять процесс, но при этом не расходоваться. Но всего предусмотреть было невозможно и в определенный момент ты перестал быть катализатором. Ты стал обычным топливом, сжигаемым в ходе процесса. И если тело, которое пострадало, не было проблемой восстановить, то с мозгом все обстояло немного сложнее. Я почти полностью сжег твой мозг, Скарг. Я совершил очень большую ошибку. Я, увы, не Бог…