Остальные негры, лицезрев какое нелепое поражение претерпел их главарь, вместо того чтобы оказать ему помощь, бросились наутёк и тут же растворились среди рабов, которые за время перепалки успели собраться в плотную толпу.

– И это всё? – Егоров оглядел испуганную толпу. – Что, больше не будет смелых? Уверен, желающие есть, выходите, я готов драться с любым! С любым, кто попытается оспорить мой авторитет! У вас десять секунд, я жду!

Толпа рабов по прошествии выданного времени так и не сдвинулась с места. Прохаживаясь по дуге, дядя Юра хлопнул в ладоши и громко высказался:

– Вижу, что все согласны с моим правом силы. Это хорошо, это правильно, и поэтому мы перейдём к следующему и важному пункту. Отныне и впредь главный здесь я! И всё в этом бараке будет происходить так, как я захочу и никак иначе. Уяснили? Уяснили! А теперь можете быть свободны, разбегайтесь по своим углам.

Люди, зашуршав, тут же распределились по помещению. На месте остался лишь низкорослый азиат с хитрым взглядом.

– Глухой или ждёшь особых указаний? – поинтересовался Егоров.

– Хочу уяснить некоторые моменты, – на идеальном английском ответил коротышка. – С главным мы уже определились, это ты, Русский. Но тебе будут нужны помощники. Второй русский будет в иерархии после тебя, на его место не претендую, а на твое тем более. Моё имя Ван и я хочу быть третьим! Советую тебе хорошо подумать над моим предложением!

– Хах! – дядя Юра покачал головой и два раза цокнул. – А ты не промах, Ван, совсем не промах. Думаю, что мы с тобой поладим…

* * *

Ван оказался корейцем. И после того, как пообщался с Егоровым, стал его правой рукой. Буквально всю работу дядя Юра на него переложил. А тот, удивительно, от такого только повеселел. И занялся привычным для него делом – наведением порядка. В прошлом в полиции начальником работал. И в настоящем стал им снова, но уже в другом масштабе и с иным контингентом…

Барак, уютный барак, он стал нашим постоянным жилищем и в нём мы проводили не менее половины суток. А остальную половину работали на стройке. И работа та была не такой уж сложной. Учитывая то, как обстояли дела с кормёжкой и прочими жизненно необходимыми мелочами, она начала нравится большинству работающих уже спустя пару дней.

И я как человек, который в своё время побывал на всякого разного вида вахтах, не мог с ними не согласиться. Условия для труда, без преувеличения, были предоставлены прекрасные. И человек, любитель комфорта, это оценил. Человек комфортом заболел и начал его уважать. Но и без недовольных не обошлось, без них вообще не бывает…

Время шло, но нормально поговорить, без лишних ушей, мне и Егорову удалось только спустя одиннадцать дней «каторги». Наш барак был отправлен на одну из дальних строительных площадок и весь день занимался уборкой и вывозкой всевозможного мусора на небольших грузовиках-вездеходах.

Всё было рассчитано удачно, экскаватор загрузил нашу машину, мы выдвинулись в сторону свалки, и зуммер на специальных часах, которые имелись у каждого раба, пропищал о начале обеденного перерыва в момент, когда ехали по лесной дороге. Пищу, которая была с собой и хранилась в специальных контейнерах, произведённых явно не на Земле, нам выдавали каждый день и поэтому она была с собой у каждого и количество её было таким, что голодных не оставалось. Единственное, что решили сделать, это не есть в машине, а найти место поудобнее. И поваленное дерево нашлось довольно быстро. Часы, само собой, оставить в салоне грузовика мы не забыли. Они, можно не сомневаться, являлись главным средством слежения за каждым из рабов и, возможно, даже обладали функцией прослушки. Основа, уверен на все сто процентов, следила и следит за мной не прекращая. И за всеми остальными тоже…

– Всё намного хуже, чем я мог представить. – Егоров открыл термос с салатом и начал поглощать его. Набитый едой рот не помешал разговору: – Уверен, что даже Росс не предполагал подобного. Не думал, что приду к таким нехорошим выводам, но получается, что мы проигрываем, Никита Андреевич. Ты ведь тоже всё это видишь и понимаешь, что нам двоим всё здесь происходящее не остановить. Мы с тобой в данный момент как два муравья в огромном муравейнике. Чтобы не делали, но на общую обстановку повлиять вообще не способны.

– Значит мне не показалось… – пробормотал я. Ем не потому, что голоден, а потому, что нужно есть. Чисто в интересах пополнения энергии питаюсь. – С каждым днём, дядя Юра, ты унываешь всё больше и больше. Комфорт, созданный Основой, одолевает тебя. И я сам не избежал этого влияния. Тоже чувствую какое-то ненормальное спокойствие, оно с каждым днём всё больше и больше захватывает мой разум. Нас намеренно делают покорными. Понимаешь?

Взгляд Егорова, немного растерянный и сонный, изменился в один миг, стал серьёзным и злым. Посмотрев на термос, он прорычал:

– Эти уроды пичкают нас какой-то химией. Да, точно, она в еде! Вот уроды!

– Дошло наконец-то. – Я продемонстрировал свой термос. – Согласен с тобой, дядь Юр, химия однозначно в еде, некий хитрый препарат, пилюля покорности. Все рабы без исключения уже попали под её полное влияния. Держимся только мы с тобой. И причина в наших способностях, модифицированные организмы гораздо меньше поддаются влиянию и гораздо быстрее выводят непонятный препарат всеми доступными им способами. Ускоренный метаболизм, куда деваться.

– Химия в еде… – у Егорова явно было желание отправить термос в полёт, но он сдержался. – Без еды мы долго не протянем, поэтому отказаться от неё не получится. Да и подозрения, без них не обойдёмся, долго голодать не выйдет, а подножного корма здесь почти нет. Придётся смириться, это самый простой вариант. Главное, что мы знаем об искусственности нашей покорности, а значит и бороться с ней теперь будет проще. Странно, но до этого я даже мысли об этом не допускал. Странно и обидно, но впредь подобное точно не должно повторяться!

Поведение дяди Юры можно было назвать странным. И оно в принципе таковым и являлось. Он прежний себя так не вел. Я был уверен, что не ошибся в выводах, но без проверки было нельзя. Благо, что ничего сложного делать было не нужно, только продолжать общение и получать новые результаты.

– Нам нужно думать, как победить всё происходящее. Мой дед не делал ничего просто так. Он предусмотрел всё, и этот вариант тоже. Инструменты, при помощи которых мы должны остановить строительство нового командного центра, где-то здесь, на острове. Нужно только подумать. Подумать, а затем найти их.

– Инструменты? – Егоров даже пальцем у виска покрутил. – Ты на солнышке, Никитушка, часом не перегрелся? Какие ещё инструменты? Но нет, нет, я согласен, инструментом можно считать даже ядерную бомбу, и она по своей сути и является инструментом уничтожения. Но нет, вряд ли она есть здесь, на странном острове. Если бы Росс заложил здесь бомбу, то он не стал бы прятать от неё пульт, а отдал бы его мне. У меня опыт есть, уже доводилось командные центры взрывать.

– И ты бы взорвал этот остров? – тут же поинтересовался я. – Со всеми рабами? Не жалея никого? Нажал бы кнопку или вначале бы задумался? Ситуация, если сравнивать её с прошлой, значительно иная. Я бы сказал, что она слишком моральная.

– И ты прав, Никита, ситуация кардинально отличается от той, где у меня уже был пульт, при помощи которого я стёр с лица этой планеты все командные центры, действующий и резервные. И представляя сейчас наличие пульта невольно задумываюсь: а смог бы я нажать заветную кнопку снова?

– И что, смог бы? Убить пришлось бы не только самого себя, но и десятки тысяч людей. Нас тут много, очень много, ты сам видел масштаб этой стройки.

– Да, я видел, и видел больше, чем ты. Масштаб впечатляет, прежде нынешние люди таких грандиозных проектов на этой планете не реализовывали. И этот несмотря на то, что строится людьми, реализован так же не ими, а Основой. Она, как бы нам не хотелось её уничтожить, способна на грамотные действия. На очень грамотные действия, Никита Андреевич!