Да, зверь менялся, и со временем хорошо изучив и Скарга и Росса, он видел их сильно похожими и, если бы не отличие во внешнем облике, мог бы подумать, что они произошли от одного выводка. Оба, являясь существами способными на многое, привыкли всё решать сначала грубой силой, оставляя после себя множество разрушений, и только потом начинали думать, когда уже силой ничего не решалось.
Но одновременно с этим они так же и отличались. Скарг не был таким упертым, как Росс. Первый, если у него что-то не получалось, обычно тут же переключался на другое, старался отвлечь себя, пытался найти альтернативу. Да, неудачи были в его жизни явлением редким, всего одна случилась во времени нынешнем, но именно ее он и бросил, не добил, и от того и были сделаны такие выводы. Что касалось Росса – этот носитель мощного разума был уникально уперт и, если у него что-то не получалось, не опускал рук и пытался найти новые решения, чтобы в конце концов дожать сложное дело.
Таким делом был урлоок, оба разумных пытались подчинить его себе добровольно и оба применяли для этого простейшую тактику – наказывали болью. Скарг был первым мучителем, зверь от него немало натерпелся, но подчиниться даже не думал, и поэтому древнему человеку быстро надоело возится с упрямым мутантом и он добился от него покорства иным, простейшим способом – задавил слабое сознание мутанта своим непомерно сильным разумом. И делал так многократно, раз за разом ломал волю урлоока, но ни разу не попытался вновь вернуться к добровольному подчинению. Древний, если имелась короткая дорога, всегда выбирал именно её. Долгие пути ему были не интересны…
Зверь, находившийся в подчинении Скарга, плохо помнил долгий путь по воде. Человек, оседлав его подобно берсерку, решился на истинно бредовую затею – вздумал переплыть океан. Лишь изредка мутанту удавалось вырываться из цепкого капкана подчинения. Обычно это случалось в моменты подпитки. Древний, когда силы покидали зверя, отдавал ему свою энергию. Да, при всей физической мощи и непомерной выносливости, самостоятельно переплыть океан урлоок был не способен. Но так же на такое был не способен и Скарг, и поэтому для выполнения этой задачи требовался тандем двух совершенно разных существ. Один плыл, а второй это плаванье поддерживал. И они, находясь на грани гибели, сумели сделать невозможное – доплыли. Но, как выяснилось в конце, на этом их трудности не закончились.
Основа, выбирая место под строительство тюрьмы для Росса, не забыла изучить рельеф ледяного материка. И, как полагается, выбрала максимально худший вариант. Сама тюрьма была построена в нескольких километрах от омывающего берег океана, примерно на северо-востоке континента. Там, где бесконечные волны раз за разом накатывали на отвесную стену льда. На стену, что простиралась в стороны на несколько тысяч километров и порой была столь высокой, что в сравнении с ней земные небоскрёбы показались бы малышами. И на эту стену обессиленному зверю, с далеко нелегким Скаргом на спине, нужно было взобраться. И другого, более простого варианта решения проблемы, на тот момент просто не было. Сил, чтобы заложить крюк и взойти на материк в более комфортом месте на момент прибытия не осталось и восстановить их было никак нельзя. Это уже после, когда Росс вновь стал могучим, благодаря его способностям к берегу пришло огромное множество подводной живности. Но на тот момент, когда нужда в ней была особенной, воды океана были совсем безжизненны. А если в них и было чем поживиться, то вся эта пища обитала на таких глубинах, которые урлооку в тот момент были просто недоступны.
Восхождение наверх отняло у зверя последние силы. Множество попыток было предпринято, и множество раз пришлось срываться и падать вместе с глыбами льда в воду. А в нескольких километрах, можно сказать, что прямо под носом, если учитывать тот путь, что уже был совершен, упертым Михаилом Россом в ледяной стене была прорублена самая настоящая лестница, по которой тот, будучи лишенным способностей, добирался до океана, чтобы затем наловить рыбы. Но ни Скарг, знавший местоположении пленника ледяной тюрьмы лишь примерно, ни урлоок, полностью подчиненный и потому лишенный всякого права выбора, знать о существовании той лестницы не могли. И потому они шли напрямую, шли буквально напролом. И, после множества неудач, зверь и человек все таки оказались наверху. И тогда, впервые за долгое время, мутант ненадолго обрел свободу и предстал перед выбором. И хорошо, что на тот момент он уже довольно сильно изменился.
Скарг, отдав зверю последние силы, больше не мог подчинять его волю. Он мог лишь просить, что и было сделано. Урлоок, получив немного жизненных сил человека, мог легко разделаться с ненавистным подчинителем. Но он поступил нелогично – вновь отправился в путь и без труда завершил его, потому что Михаил Росс, ради которого это все и затевалось, был легко найден зверем по одному лишь запаху. Да, это был тот самый Михаил Росс, который в списке существ, которых урлоок просто обязан был уничтожить, стоял самым первым. И этот Михаил Росс был найден урлооком самым обычным человеком, лишенным всех сил, не способным дать какой-либо отпор. Один взмах лапой или одной движение челюстями – и жизнь этого изувера закончилась бы прямо тут, в мире льда и холода. А затем еще немного движений и не стало бы второго из списка – Скарга. Но урлоок, на тот момент уже только казавшийся неразумным, был далеко не глуп и знал, что если он убьет этих разумных, то и сам не выживет. А выжить он хотел больше всего на свете. Потому что только живым он мог вернуться к хозяину Рагхару. Только живым он мог восстановить уже утраченную медведем связь…
Ни Росс ни Скарг не могли назвать зверя разумным. Оба человека многократно влезали в мозг урлоока в целях дальнейшего подчинения и оба хорошо изучили сознание этого искусственно созданного мутанта. Разуму в том мозге просто неоткуда было взяться, он там отсутствовал. В связке берсерк-урлоок последний являлся лишь инструментом, который отлично выполнял приказы, но действовать самостоятельно был не способен, потому что функция принимать решения у него отсутствовала. Принимать осознанные решения могли лишь разумные, лишь им была дана такая великая возможность, только они умели думать.
Но на самом деле все было не так просто. Да, забираясь в мозг урлоока, Михаил и Скарг не ошибались в выводах, разумным существом обладателя такого мозга назвать было нельзя, слишком уж прост он был, слишком незатейлив, слишком заточен на то, чтобы работать в тандеме с берсерком. Находившийся в голове урлоока мозг по сути был обычным передатчиком и приемником, он таким создавался намеренно. И у него, помимо функции передатчика-приемника, была еще одна функция. Мозг, помещенный в голову урлоока, являлся своего рода экраном. И этот экран хорошо защищал от обнаружения второй мозг, который был спрятан в малом черепе внутри основного мозга. Да, именно так, урлоок имел два черепа, основной и малый, и у него было два мозга, но звались они уже иначе. Тот мозг, что находился в малом черепе у каждого урлоока, который находился в связке с берсерком, по сути был рудиментом. Только у обычных урлооков, живущих вольно и никому не подчинявшихся, малый мозг работал так же, как и большой, но именно у подчиненных он со временем терял связь с основным и был чем-то вроде никому ненужного сокровища, которое при этом надежно пряталось.
Но именно в тот момент, когда была оборвана связь с берсерком Рагхаром, запустился процесс изменения и малый мозг прекратил быть рудиментом. Получив связь с мозгом большим, он начал стремительно развиваться, становиться разумным и превращаться в основной. Но при этом с виду малый мозг оставаться все тем же надежно защищенным рудиментом. Да, только создатели мутанта могли знать, зачем это было нужно, и с какой целью они добавили в голову зверя такую сложную функцию. Даже сам урлоок, в какой-то момент осознав себя разумным существом, не мог ответить, для чего ему вдруг была подарена эта самая разумность.
И в момент, когда малый мозг полностью развился, он стал зваться мозгом основным. А тот, что побольше, теперь уже звался управляемым. И лишь на него могли воздействовать обладатели могучего разума, при этом совсем не подозревавшие еще об одном мозге, который был прекрасно от них спрятан, и который имел пусть и все же примитивный, но настоящий разум.
