Сектанты у алтаря, не дождавшись мальчишек-носильщиков, должны были отправить кого-нибудь, чтобы их поторопили, такого расклада я ждал. И они отправили, но не одного человека, а двух. Пара мужиков, войдя в деревню, разделилась. Один направился к дому, в котором должны находится я, Витя и староста. Второй пошёл прямиком к сараю и, увидев, что дверь заперта, сразу остановился. Подозрительным оказался, гад такой. Сам виноват…

Нож был брошен с большого расстояния, метров с двенадцати. В цель он попал, но не туда, куда должен был и не так, как хотелось. Будь у меня в наличии комплект метательных ножей, было бы гораздо проще.

Получив рукоятью дешёвой реплики финки НКВД, коренастый крепыш вскрикнул и упал. Второй мужик, идущий к «гостевому» дому, тут же остановился. Эх, не помог мне грохот генератора, придётся стрелять.

Оставшись в тени одного из домов, я считал секунды. Два выстрела, которые прозвучали с минимальным интервалом, не могли быть не услышанными. Толпа у алтаря уже бежит сюда и скоро будет жарко. Радует лишь одно, серьёзного оружия у них, за исключением пары пистолетов, в наличии нет.

Три минуты миновали, а толпы всё нет. Вместо неё пришла полная тётка. Чудеса, да и только. Надо бы встретить её.

– Кто стрелял? – спросила толстуха, увидев меня, идущего навстречу. – И где Сэмюэль, Аксала уже устала ждать его.

Бабёха, наконец-то увидев труп коренастого мужика, лежащий практически под фонарём, встало как вкопанная и, широко открыв рот, прикрыла его ладошкой.

– Спать! – сказал я, делая рывок и в который раз используя приклад не по назначению. Хрустнуло так, что мурашки по телу побежали. Вспомнил старое, меня таким способом минимум пару раз сознания лишали. И даже убивали.

Отключив генератор, испытал облегчение. Темнота и тишина, наконец-то. Витя, по моим предположениям, уже должен вернуться. Жду…

– Что, волноваться начал? – товарищ, прибежав в деревню, сел на корточки и начал часто дышать. Продемонстрировав бельгийскую штурмовую винтовку с глушителем и прицелом-тепловизором, сказал: – Глянь, Ермак, какая цаца, себе оставлю, понравилась она мне.

– Ненадёжно, поэтому советую остаться с калашом, а эту ерунду выбросить в ближайшее болото. Как всё прошло?

– Да всё нормально, снайпером оказался мужичок лет сорока, у него там, на холме, в кустах, шалаш с обзором в триста шестьдесят градусов. Но меня он не увидел, потому что спал. Убивать не стал, огрел по башке, немного попинал, а затем качественно, как ты учил, связал. Ты, как погляжу, тоже времени даром не терял, и от плана своего пока не отступаешь. Что дальше делать будем?

Показав в сторону места, где должен был проводится обряд жертвоприношения, я ответил:

– Через несколько минут после того, как я отключил генератор, у алтаря началась суета, народ немного напрягся и сейчас обсуждают, кого послать на разведку. Из огнестрела у них лишь пара пистолетов, всё остальное оружие лежит в доме старосты, в комнате отведённой под оружейку. Слишком долгая безнаказанность их расслабила, а нам это на руку.

Из сарая, в котором я оставил связанными старика с бабкой и подростков, стали доносится громкие стуки. Кто-то очнулся и лупит ногами по чему-то деревянному. Непорядок, не послать ли туда десяток-другой пуль? А может психануть и просто сжечь его? Оба варианта хорошие, но не один нам пока что не подходит. Придётся идти и успокаивать.

Очнувшаяся бабка снова без сознания. К этому времени бабёха, лицо которой после встречи с прикладом стало похоже на кусок мяса, очнулась и её так же пришлось успокаивать. В сарай прибавление, плюс один пленник. Наконец-то тихо и теперь я отлично слышу всё, что происходит у алтаря. Трое самых смелых и крепких мужиков отправились на разведку в обесточенную и сразу же ставшую жуткой деревню. Остальные уходят в какое-то непонятное убежище-землянку-гараж. Оказывается, всё не так просто и у них есть транспорт, который они хорошенько прятали.

– Значит сектанты куда-то ездят, – сказал Витя, выслушав всё, что я сумел подслушать. – У тебя крутые уши, Ермак. Жалко, что Основа не подарила тебе других способностей, например зрение-рентген.

– Мне и так нормально, – улыбнулся я. – А насчёт поездок ты прав, без них никак, ведь до ближайшего города почти пол тысячи вёрст. Сектанты лишь создают видимость, что они мирная деревушка, живущая земледелием и животноводством. У них нет ни огородов, ни ферм, всё привозное, закупают в других поселениях. Или меняют, что, по сути, одно и то же. Сигнальный костёр, который они жгут днём, привлекает многих путников, которое после посещения «приветливой» деревни чудесным способом исчезают. Всё оставшееся имущество, за исключением драгоценностей, потом сбывается. На одних машинах можно почти целое состояние заработать, что уж об остальном говорить. К счастью, скоро мы с тобой всё это прекратим.

Луна как по заказу прошла крупное облако и немного рассеяла мрак, когда троица была готова войти в деревню. Освещая пространство мощным фонарём, сектанты продвигаются медленно. Если медлить дальше, то вскоре они увидят трупы и всё поймут.

Нажав на спуск, я выпустил недлинную очередь, целясь в ноги. Двое рухнули, а третий попытался убежать. Одиночный выстрел, сделанный Витей, оказался успешным, правая нога сектанта подломилась чуть ниже колена, и он упал. Истошно крича, коренастый Джон принялся крутиться волчком. Удивительно, но всё трое нам знакомы, ещё днём они встречали нас по ту сторону холма.

Один выстрел и стало тихо, оставлять раненного в живых не собирался. Приблизившись к лежащим на земле, я сказал:

– Упав, вы сохранили себе жизни, господа сектанты. Если продолжите держаться той же стратегии, то шанс выжить у вас будет. Если попытаетесь исполнить какой-нибудь фокус, то повторите судьбу Джона. Всё понятно? Если да, то кивните.

Кивнули. Витя, без дополнительных указаний, приватизировал себе фонарь и пистолеты сектантов. А затем, используя верёвку, занялся связыванием рук. Всё это время я просто стоял и слушал. Пока что всё тихо, округа в радиусе километра словно вымерла.

Звук мотоциклетного двигателя услышали, когда завели пленников в «гостевой» дом в целях экскурсии. Медлить было нельзя, поэтому пришлось оставить Витю охранять сектантов, а самому бежать на холм как можно быстрее. Пришло время испытать в деле трофейную винтовку с тепловизором.

Откуда выехал мотоцикл увидеть не удалось. Когда я находился на достаточной высоте для стрельбы, оператор двухколёсной техники уже успел обогнуть холм с другой стороны и стал видим для меня словно солнышко в ясный день. Даже тепловизор не понадобился, потому что мотоциклист, опасаясь падения, включил установленный вместо фары мощный прожектор и стал отлично видимой мишенью. Промахнуться было невозможно.

Вернувшись в дом, я застал Витю за интересным занятием. Явно голодные сектанты сидят на диване и смотрят как их пленитель поглощает копчёное сало, не забывая заедать хлебом. Роль осветительного прибора взял на себя резной подсвечник на семь свечей.

– Воняет, – сказал я и, перешагнув через тело старосты, сел прямо на стол. – Но тебя, как погляжу, это не остановило. Не тошнит? В сон не клонит?

– Не, вообще пофиг на вонь, – Витя кивнул на пленников и рассказал: – А вот их стошнило, весь диван заблевали, поэтому на него и посадил их. Ты что-то совсем мало пострелял, ушёл тырчик, да?

– Нет, эндурист совсем неопытный оказался, маршрут попроще выбрал, да ехал что черепаха, с третьего выстрела снял его, винтовка хорошо пристреляна. – Включив фонарь, я направил его на пленников и рассказал: – Ну что, товарищи сектанты, не слишком изобретательны вы оказались, разгадал я всю вашу схему. Вы, так понимаю, были самой боеспособной группой во всей деревне, поэтому вас и отправили на разведку. Ракетница в кармане убитого коренастого имела два заряда, красный и зелёный. Первый вы должны были выпустить в случае опасности, второй если опасаться нечего. Но ещё было время, по прошествии которого непоявление любого из сигналов автоматом записывало вас в список трупов или, при хорошем раскладе, пленников. Время запуска истекло, когда мы вошли в этот дом и основное население деревушки спряталось в созданное на подобный случай убежище, а в сторону города был отправлен гонец, который должен был доставить людям, на которых вы работаете, скорбную весть. Всё так или я в чём-то ошибся?