Моя копилка знаний стала чуть больше благодаря Урхареру. Теперь известно, что регенерация берсерков не самостоятельная способность, а полностью контролируемая ими. Если требуется, то раны можно не залечивать. Так же, уверен в этом, берсерки могут бросать все силы на лечение важных ран, при этом игнорируя другие, неопасные. Уже много времени варюсь в одном котелке с разумными медведями, но каждый раз узнаю о них что-то новое. Сколько ещё загадок они хранят? И сколько из них мне суждено разгадать?

– Моя правда не позволяет мне отступиться от мести! – прорычал Харрор и точным броском вернул саблю Рагхару. Тот, поймав её непринуждённо, тоже прорычал:

– Моя правда говорит мне, что отказать родичу не имею права! Хотим мы этого или нет, но судьба сделала нас врагами. Сегодня мы получили шанс закончить вражду. Шанс не будет упущен! – Медленно повернувшись и посмотрев мне в глаза, Рагхар объяснил: – Человек Никита, ты и твой спутник назначены судьями. Я прошу вас быть разумными и судить без предвзятости. Мы расскажем вам всё, что знаем, а затем приступим к поединку. Первым будет говорить Харрор, я передаю ему это право.

– Спасибо, родич! – Харрор чуть поклонился и сделал шаг. Оказавшись внутри очерченного кровью круга, зарычал: – Ступив в круг поединка, даю слово, что буду честным и всё, что скажу, будет абсолютной правдой. Моя рука – рука моего предка. Мои действия – действия моего предка. Приготовитесь слушать мою правду, судьи! Моё имя Харрор, но пока идёт суд, я откажусь от него и стану своим предком, имя которого на языке людей звучало как Храург. Отныне и до конца суда все, кто обращается ко мне, должны помнить моё имя и не допускать ошибок. Я Храург, и я зову на суд своего родного брата, Раурха!

Рагхар молча вошёл в круг, поклонился Харрору-Храургу и сказал:

– Моё имя Рагхар, но сейчас оно может быть забыто, потому что на время суда и до момента, пока он не закончится, я стану своим родичем, Раурхом. Прошу помнить это и не ошибаться. Безмерно рад приветствовать своего родного брата, Храурга! Судьба сделала нас врагами, но она смилостивилась и дала нам шанс всё изменить. То, что было давно и осталось в нашей памяти, возродится здесь и сейчас! Начинаем!

Мне, человеку, сложно ориентироваться в именах берсерков. Ориентироваться в именах их предков задача ещё сложнее, поэтому для себя я кое-что упростил, благо имена у мишек похожие. Рагхар – это Раурх. Харрор – это Храург. Всё, в принципе, проще, чем казалось вначале.

Берсерки подошли к центру круга и сели в него спинами друг к другу. Первым заговорил Харрор, каким-то образом сумев изменить голос, он стал более мягким, вся грозность на нет сошла, сменившись плавностью и мелодичностью. Никогда бы не подумал, что медведи умеют говорить голосами предков настолько буквально.

– Моё имя Храург, и на мою жизнь выпало немало испытаний, потому что она началась во время рассвета нашей цивилизации и закончилась, когда на горизонте появился закат. Являясь вторым сыном, я не имел права возглавлять род после смерти отца, поэтому, когда его не стало, старшим в роду стал старший брат Раурх. У меня, как и у моего брата, были сыновья, но об их судьбе мне было не суждено узнать, потому что случилось самое страшное, что могло случиться, – война. Мой брат, Раурх, тоже не избежал той войны. Два родных брата из великого рода встали плечом к плечу и отправились убивать себе подобных. Братоубийство, вот во что впоследствии вылилась та война. Изначально всё было не так, изначально цели были другими.

Харрор замолчал. Несколько секунд прошли в тишине, а затем заговорил Рагхар, который также изменил свой голос до неузнаваемости:

– Моего отца звали Рорх, и у него было двое сыновей. Я, старший сын, получивший имя по линии отца и звавшийся Раурхом. Мой младший брат, Храург, права на родовое имя не имел и получил имя от рода Матери, которую звали Хакхара. Всё это рассказывается не просто так, а с одной целью – не запутать судей. Имена от рода всё ещё можно отследить, потому что мой род, и род моего брата, пока не прервался. Мой потомок носит имя Рагхар, которое берёт начало от моего имени и имени моего отца. Потомок моего брата Храурга зовётся Харрором, линия его матери укрепилась и пока не прерывалась.

– Спасибо за внесение ясности, брат Раурх, – слегка кивнув, сказал Харрор-Храург и затянул многоминутную повесть: – Наш отец, Рорх, был главой великого рода, чья история началась ещё до появления проекта «Основа». Война – это то, чем всегда жил наш род и продолжает жить. Редчайшее явление – никогда, за всё время существования нашего рода, не было генетических сбоев, вследствие которых появляются берсерки. Увы, но как теперь известно, генетический сбой произошёл, и при этом дважды, два последних потомка из некогда великого рода никогда не смогут произвести потомство, потому что оба являются берсерками. Потомки Рагхар и Харрор станут последними звеньями цепи, протянувшейся на миллионы лет существования нашего рода.

Нет смысла упоминать все взлёты и падения нашей расы, их было множество, всех не перечислить. Важен лишь последний, вследствие которого мы имеем настоящее, в котором живут наши потомки. Наш отец, Раурх, стал одним из первых, кто положил начало закату, потому что случилось то, что всегда случалось, мы попытались вновь быть независимыми. Мы захотели жить как раньше, без контроля, без Основы, которая была, есть и будет единственным органом, управляемым всем и вся. Эта планета, Тауран, наш дом, и материнская, Земля, с начала проекта «Основа» так и не смогли обрести независимость. Основа выше, она всё контролирует.

Мой отец погиб, а вместе с ним погибли и все, кого он вёл на бой против Основы. Тысячи и миллионы таких, как мы, шли биться с невидимым врагом, который выбрал для войны простую тактику – невмешательство. Война с Основой была на самом деле лишь войной с себе подобными. Общество разумных медведей пришло к закономерному итогу, расколу на две части. Первая часть, сумевшая сохранить частицу былого величия, существует до сих пор, и потомок моего отца, берсерк Рагхар, относится к ней. Вторая часть, цель которой была и есть уничтожить Основу, стала изгоями, не имеющими права на развитие. Если бы я не был убит собственным братом, то стал бы изгоем, как мой потомок Харрор.

Рагхар-Раурх, убедившись, что продолжения не будет, тихо заговорил:

– После гибели отца в начинающейся войне мне пришлось занять место главы рода. По праву, потому что я был старшим братом. Некоторое время мой брат Храург сражался со мной плечом к плечу, но затем перешёл на другую сторону, потому что понял, что войну с Основой нам не выиграть. Вдаваясь в историю той войны, мне и моим потомкам известно главное: мы не воевали с Основой, и даже больше, Основа не знала, что ей объявили войну. Уничтожая друг друга, руша цивилизацию, верша самогеноцид, мы верили в то, что выдумали сами себе. Никто из тех, кто погиб в той войне и кто сумел выжить, так и не доказали вмешательство Основы. Его не было, даже малейшего. Мой брат, который принял смерть от моей руки, так не считал. Цель его жизни даже на момент смерти осталась неизменной, война с Основой, и точка.

– Всё, мозги кипят! – Витя несколько раз стукнул ладошкой по лбу и заявил: – Не знаю, как всё это понимать, даже бутылка тут не поможет. Кто-нибудь подскажет мне, раз мы с Ником судьи, то можем вносить некоторые корректировки в ход суда? Вопросы задавать нам можно?

Не могу не согласиться с Витей, прав он, всё очень сложно. И насчёт бутылки тоже прав, с ней путаница только усилится. Трезвый ум, без него никак.

Угрх, явно недовольный вмешательством инвалида, тихо ответил:

– Суд подразумевает вопросы от судей. Вы оба судьи, поэтому можете спрашивать.

– Восхитительно! – Довольно потерев ладошки, Витя спросил: – Рагхар… эм-м-м… то есть Раурх, своего братца, Храурга, завалил, верно?

Харрор и Рагхар медленно встали и повернулись к нам с Витей. Первый, кивнув, сказал:

– Да, я был убит своим братом, при этом убит без предупреждения, ударом в спину. Это было предательство с благими намереньями.