– Нет, не мы. – Негр кивнул на домик, который заметно отличается от собратьев качеством и сказал: – Это будет твоей гостиницей, но только после того, как убедишь нас в платёжеспособности.

– Так сойдёт? – я вытащил из кармана увесистый золотой перстень и бросил коротышке.

Поймав его у самой земли, негр занялся внимательным осмотром. Потратив секунд пятнадцать и зачем-то попробовав перстень на зуб, поставил вердикт:

– Этого будет достаточно на оплату всего, что назвал, но только ровно на сутки. Смею спросить, своё отдаёшь или ворованное?

– Своё, честно добыл во время путешествия. Порой нахожу машины с сидящими внутри скелетами и снимаю с них подобные ценности. Покойникам без надобности, а мне помогает. Ничего против не имеешь?

Карлик несколько раз сплюнул, рожа его перекосилась. Вернув самообладание, он сказал:

– Если есть ещё что-то, то можем поменяться на товары первой необходимости. Имей в виду.

Не знает он, что золото на самом деле не с покойников снято, а взято у Росса. Легенда выдумана с простой целью – не привлекать внимания. Основной запас самой совершенной валюты этого мира хранится у мишек, с собой взял минимум.

– Если надумаю чего купить, то сообщу. Не богат, поэтому шиковать не приходится. Вот на обратном пути да, шикану, в ваших краях надеюсь неплохо прибарахлиться различными украшениями и прочими ценностями. Чем меньше людей, тем больше покойников, до которых ещё не добрались загребущие руки. Пошли уже, а то я сейчас свалюсь от усталости…

– Ну и рожа у тебя, Ермак, вылитый леший…

Посмотрев в зеркало, был удивлён настолько, насколько может удивить изменившаяся до неузнаваемости внешность. Волосы отросли почти до плеч, как-то страшновато даже от их усилившегося в ходе путешествия роста. Борода и усы тоже не отставали, вымахали будь здоров, первая свисает почти до груди, из вторых можно верёвки плести. Не буду ничего сбривать, так лучше и теплее. Данная местность славится теплотой только днём, ночью тут даже снег бывает, а сейчас ведь по разговорам лето. Дальше, севернее, будет ещё хуже.

Сходив в баню и проторчав там почти два часа, не забывал много есть, прямо в предбанник пищу приносили, и она тут же исчезала в моём рту.

Закончив мыться, париться и вдоволь наевшись, отправился спать. Двенадцать, а то и шестнадцать часов сна себе точно могу позволить. Кроватка, милая кроватка, чистая и приятно пахнущая, давно о тебе мечтал…

– Спишь почти сутки, пора вставать!

Услышав русскую речь, я немного испугался, потому что не ожидал, что встречу в заднице мира земляка. Сохранять полное спокойствие и ничем не выказывать удивления – вот что решил сделать.

Откинув одеяло в сторону, я нехотя сел, протёр сонные глаза и сделал вид, что пытаюсь вспомнить, где нахожусь. Оглядев пространство маленькой комнаты и инвалида, который разбудил меня, спросил:

– Чего орёшь, дурень?

– Кто орёт? Я ору? – удивился парняга лет двадцати от роду, с которым этот мир обошёлся крайне жестоко – мало того, что лицо до ужаса изуродовал, так ещё правую ногу до колена отнял и левую руку почти по плечо. В мясорубке земляк побывал, иначе не скажешь.

– Из нас двоих только ты орал… – буркнул я и, с трудом заставив всё ещё уставшее тело повиноваться, направился в сторону санузла.

– Я говорил спокойно, голос ни на децибел не повышал. – Умело вскочив одной ногой, паренёк опёрся на костыль, которым занята единственная рука. Попытался зачем-то рвануть за мной, но я остановил его:

– Посиди, подумай, я один душ приму, мне так больше нравится. Если хочешь чего-то выпить, то загляни в бар, у меня тариф «всё включено».

– Так тут ведь нет бара! – удивился инвалид.

Я пожал плечами:

– А это уже не моя проблема, друган…

Потратив на водные процедуры минут двадцать, вошел в комнату в приподнятом настроении и не удивился тому, что обстановка не изменилась – всё то же самое, и всё тот же паренёк сидит на тумбочке. Лучше бы было, если бы ушёл, не хочется лишний раз трепаться, да ещё и с земляком.

Посмотрев на часы, я спросил:

– Ты ещё здесь?

– А куда мне деться? – вопросом ответил гость.

Снова посмотрев на часы, я быстро посчитал время сна, и оказалось, что спал не около суток, а всего лишь одиннадцать часов. Состроив недовольную рожу, спросил:

– Кто-то обманул меня и отнял моё драгоценное время, которое было отведено на сон. Кто-то захотел леща?

Прислонив костыль к стене, парняга отмахнулся:

– Лещи в этом мире не водятся, нет их у тебя.

Продемонстрировав ладонь, я сказал:

– У меня они всегда с собой, притом запас неограничен. Тебе какого, сушёного или смачного?

Шаг вперёд, замах, и слышится визг на всю комнату:

– Прости-прости, я не хотел будить тебя! Я просто подумал, что вдруг ты земляком окажешься, потому что на английском разговаривал с акцентом! Я не ошибся, мне наконец-то повезло!

– Вообще-то я не собирался бить тебя, просто пугал. Обижать инвалида – мерзкое занятие, но припугнуть можно, чтобы не борзел. Извинения, кстати, приняты, но на будущее уясни, что со мной шутки плохи.

– Меня Витёк зовут, а тебя? – паренёк заметно оживился. И снова начал наглеть: – Получается, что чтобы я ни делал, люлей от тебя мне не светит, да?

– Ты прыткая сопля, далеко пошёл бы, если бы не костыли. Скажу так – во всём нужно знать меру, палку лучше не перегибать. Я не бью инвалидов, это мерзко, но иногда приходится делать исключения, иногда приходится становиться мерзким. Всё понял?

Витёк кивнул, указал на дверь и сказал:

– Меня Джон просил сказать ему, если ты проснёшься. Они там жрать тебе готовят, стараются, я мигом, скоро вернусь!

– Вали, не держу…

Витя вылетел из комнаты с нехарактерной для инвалида скоростью, отстучав барабанную дробь набалдашником костыля по полу. Можно не сомневаться, что все новости, ради которых я пришёл в это место, узнаю от него.

Ожидая, когда вернётся Витёк, неожиданно для самого себя задремал. Проспав ещё около двух часов, проснулся от громких слов:

– Шведский стол подан!

– Опять ты, – буркнул я, нехотя вставая. – Никакого покоя, хоть прям сейчас в горы сваливай…

Коротышка Джон оплаченное отрабатывает сполна, стол забит слишком роскошно, мне всё в одного не съесть, на пять человек минимум накрыли. Двенадцать различных блюд на выбор.

Заметив, что Витя смотрит на вкуснятину с нескрываемой жаждой, я спросил:

– Проблемы с пропитанием?

Мощный кивок и ответ:

– Я не такой ценный человек, чтобы есть всё, что пожелаю. От меня мало толку, поэтому всё, что мне достаётся, это объедки.

Сделав пригласительный жест, я попросил:

– Ну тогда не стесняйся, сегодня у тебя праздник, мне это количество всё равно одному не осилить.

Инвалид не подошёл к столу – подлетел к нему. Единственная рука начала активно работать то вилкой, то ложкой. Подавится, уверен в этом.

– Ты сильно не налегай, – посоветовал я. – Ешь помедленнее, смакуй, никто не отберёт.

Помогло, скорость упала раза в три, но вижу, что исчезни я, она вновь вернётся к прежним параметрам.

Накидав в тарелку всего понемногу, я поинтересовался:

– И давно ты такой? Что сделало инвалидом? На зверя опасного нарвался?

Витя помотал головой, быстро прожевался и рассказал:

– Если бы зверь, то было бы не так обидно. Я в этом мире уже пять лет, спонтанно в портал залетел и чудом выжил, возле этого посёлка вышел. Сперва подрабатывал по мелочи, затем окреп, из мамкиного хлюпика в нормального парня превратился, массу нарастил, шишек поднадбил, на серьёзную работу устроился, в рудник как все пошёл. Год там отработал, транспортёр руды обслуживал, неплохо зарабатывал, но затем случилось непоправимое – технику безопасности не соблюдал, транспортерной цепью меня зажевало, чудом выжил.

– ТБ – важная штука, Вить, её соблюдать надо всегда и везде. За несоблюдение платишь кровью и даже жизнью.