Саня вдавил тормоз в пол и тут же потушил фары. Раиса сумела удержаться, а вот всё ещё спящий Булат неслабо приложился о моё сиденье и тут же застонал.

– Идиоты! – продолжила возмущаться Раиса, но уже не так громко. – Не видите? Скажете, что не видите? Ослепли совсем, да?

– Мать, чего орёшь? – недовольно забормотал Булат. – Саня, с тормозами полегче. Чуть шею не свернул…

– Да посмотрите же! – требовательно сказала Раиса и практически перелезла ко мне на переднее сиденье. Ткнув пальцем в центр лобового стекла, она добавила: – Внимательно смотрите!

Я начал смотреть. Кажется, что где-то вдалеке глаз улавливает огонёк. Кажется…

– Ничего не вижу… – пробормотал Саня. – Раиса, да что там?

– Ни хрена не видно, – сказал Булат, просунув голову между моим сиденьем и междверной стойкой. – Что там, Раиса?

– Вроде огонёк вижу… – с сомнением сказал я. – А вроде и не вижу…

– Всегда забываю, что у меня идеальное зрение, – сказала Раиса. – Впереди горят костры и светят фары машин. Далеко, и из-за мороси свет сложно увидеть. Глаза у вас плохие, ребятишки. Мы приехали. Дальше пешком, но сперва нужно убедиться, что нас не заметили.

Я первым вышел из машины и начал приглядываться. Пристально всматривался в темноту несколько секунд, но так ничего не увидел. Может, просто показалось? Нет, у Раисы и вправду феноменальное зрение.

– Ты поосторожнее, – посоветовал вставший рядом со мной Булат. – Про зверьё местное забыл? Мы не в посёлках и не рядом с ними. Там численность опасных тварей охотники часто убавляют. Здесь же их немерено. Хрясь, и нога долой. Сколопендру местную видел?

Я начал озираться по сторонам. Темно. Очень темно. Едва Булата различаю. Под ногами трава. Дождь всё так же моросит. Понять, какой ландшафт нас окружает, не представляется возможным. Как, спрашивается, я должен увидеть представителей местной фауны без фонаря?

– Я их вижу, – сказала Раиса. – И вижу достаточно хорошо. Дождь, правда, сильно мешает. Там он посерьёзнее. Километров семь до них, не больше. Вы вообще ничего не видите?

– Руки свои вижу, – отозвался Бодров и открыл багажник Ауди. – Ноги не вижу.

– Темно, как в заднице, – весело сказал Булат. – Впрочем, в заднице я не был. Там, возможно, потемнее будет.

– Всё потому, что в задницу без лампочки лезть не стоит, – так же весело подхватил Бодров. – Да и вообще в задницу лезть не стоит. С лампочкой или без. Какого хрена в неё лезем мы? Кто сможет ответить?

– Это не задница, а разведка, – ответил я. – В бой вступать не будем. Просто посмотрим. На вылазку лучше вдвоём идти. Или втроём. Кто-то должен остаться и караулить машину. Мало ли что может с ней случиться. Вдруг какой-нибудь хорёк-фетишист вздумает над покрышками надругаться?

– Хватит шутить, – требовательно сказала Раиса. – Мы не на прогулке. В разведку пойдём вдвоём. Я и Никита. Булат и Саша, вы остаётесь у машины.

Возражений не последовало. Мне захотелось справить малую нужду.

– По мелкому отойду, – сообщил я и, прихватив автомат, решил отойти. Всё-таки с нами женщина, и журчать возле неё я как-то стесняюсь. Вот такой вот стесняшка! Аж самому смешно.

– Я так однажды ночью отлить отошёл, и мне жаборезка чуть конец не оттяпала, – в спину сказал мне Булат. – Держи двумя руками лучше. Если кинется, пусть сперва пальцы на руках грызёт.

Кто такая жаборезка, я выяснять не стал. Подумаешь о плохом, и оно случится. Не буду думать.

Отойдя метров на тридцать, расстегнул штаны и занялся делом. Закончить не успел, потому что в метре от меня в траве что-то зашуршало. Ничего страшного в обычном шуршании нет, но почему-то именно в этот момент моё зрение стало супер-пупер крутым, и я увидел размер шуршания. Шуршание создаёт что-то достаточно длинное, метра полтора, плоское и неширокое. Похоже на змею, но это точно не змея. Ноги у причины шуршания имеются, и их слишком много! Вижу, как трава от передвижения этих ног движется.

Самое главное абсолютно бесшумно вернулось в штаны, а вместо него в руках оказался автомат. Глушитель к нему прицеплен, и патроны дозвуковые, но стрелять всё равно рискованно.

– Никит, ты там застрял? – позвала меня Раиса.

Я не стал отвечать и сделал осторожный шаг назад. Причина шуршания подалась на полметра ко мне и замерла. Ноги начинают трястись. Ну что за невезение?

– Никита, ты главное не шевелись, – снова заговорила Раиса, но на этот раз обеспокоенным тоном. – Я в тепловизор вижу тебя. Рядом с тобой приютилась сколопендра. Она опасна, но если сразу не напала, то, значит, выжидает. Лучше молчи. Бежать будешь по моему сигналу, хорошо? Кивни. Я увижу.

Дрожь усилилась до невозможности. Хорошо, что успел отлить, иначе штаны мог замочить. Решил осторожно кивнуть и продолжил ждать, готовый бежать в любую секунду. Ох и не люблю я насекомых. Ненавижу! Особенно больших и опасных! Ну почему это не обычный земной таракан?

– Сколопендра атакует вперёд и немного вбок, – продолжила Раиса. – Вверх, круто вбок и назад атаковать ей не позволяет тело. Мышцы у неё быстрые, и при атаке происходит выстрел и удлинение тела. Рванёшь назад и хапнет. Убить мы её успеем, но от яда всё равно загнёшься спустя несколько минут. Слишком много яда у неё. Твоя задача бежать вперёд. Прямо через неё. Это единственный выход, Никита. Стартуешь на пять. Услышал пять и беги. Понял – кивни.

Я кивнул. Хорошо, что не вижу сколопендру. Только очертания. Увижу и окаменею от страха.

Раиса начала считать:

– Раз… два… три… пять!

Я прыгнул вперёд. Прыгнул так, что стало больно ногам. Со страха мышцы способны на многое. Приземлившись, тут же побежал и услышал звуки «псык-псык». Раиса начала стрелять из Винтореза. Надеюсь, прицельно.

Бегу быстро, по дуге, не замечая ничего. Вижу очертания машины, продолжаю бежать и придерживаться заданной траектории. Винторез замолк.

– Всё, сайгак, можешь останавливаться, – негромко крикнула Раиса. – Завалила я твою сколопендру.

Останавливаться не стал. Подбежал к машине, открыл заднюю дверь и залез на сиденье с ногами. Темно, страшно, и воздуха не хватает.

Минут пять приходил в себя. Оклемавшись и устав слушать глупые шутки Бодрова и Мусина, снова рискнул выйти из машины. Меня с трудом уговорили на «посмотреть», и мы, взяв фонарь, отправились разглядывать убитую сколопендру. Саня немного переставил машину и тем самым закрыл ею нас от наблюдателей. Включить фонарь можно, но светить лучше без фанатизма. В небо и вдаль точно направлять не стоит.

Сколопендра страшна, и даже мёртвая заставляет дрожать. Расцветку имеет полосатую, жёлто-оранжевую, кричащую. Днём точно не замаскируется. Тело состоит минимум из четырёх десятков секций. На каждой секции по четыре ноги с шипами-жалами. Голова сколопендры украшена огромными клешнями всё с теми же шипами-жалами. Рот, спрятавшийся между клешней, достаточно большой и с огромным количеством мелких зубов, которыми она, подобно мясорубке, шинкует добычу в мелкий фарш. Верхняя часть головы разбита пулями, и глаз на ней не видно, но они точно были. Страшнее всего выглядит задняя часть. Последние четыре пары ног ногами зваться не могут. Больше всего они похожи на огромные загнутые клыки. Именно эти клыки сколопендра вонзает в жертву, когда захватывает её телом в кольцо.

– Ядом, говоришь, убивает? – оскалившись, спросил я у Раисы. – Что-то мало верится, что умер бы я от яда…

– Живой и хорошо, – отмахнулась Раиса. – Хватит глазеть на труп бедного насекомого. Собирайся и пошли. Скоро светать начнёт.

Собирался я минут пять. Собирался и бурчал о бедном насекомом. Бедное насекомое! Это же надо додуматься…

***

Пару километров преодолели одним махом. Второго тепловизора у нас нет. Прибора ночного видения тоже не прихватили. Пришлось идти за Раисой, полагаясь на её чутьё, зрение, опыт и, главное, везение. Лишь бы на зверьё не нарваться.

На третьем километре я наконец-то увидел свечение вдали. Понять, кто там, в каком количестве и что создаёт свет, не представляется возможным. К окулисту надо записаться и зрение проверить. Или к офтальмологу. Хотя это одно и то же. Зверьё не встретилось, и это радует. Или я его просто не заметил, или Раиса его умело обошла.