Дорога к посёлку проходила в максимальной близости к пляжу, набитому отдыхающими. Полная женщина в грязной футболке и жутких леопардовых лосинах преградила дорогу и, чтобы не задавить, пришлось остановится. Потное лицо буквально через несколько секунд возникло в боковом окне, требуя его опустить.

– Что вам, женщина? – раздражённо спросил я, надеясь как можно скорее отвязаться от назойливой тётки. Она же, оказавшись человеком опытным, быстро оценила мой вид и ответила вопросами:

– Не желаете сходить в баньку, молодой человек? У нас есть всё, что только пожелаете. Например, чистая одежда, которая вам точно не помешает. Я не спрашиваю, откуда вы такой прибыли, но настаивать вам постричься буду до последнего!

Что мне ей ответить? Насчёт моей внешности она точно права, заняться ею не помешает. Маша ждала меня больше года. Думаю, что ещё несколько часов точно подождёт.

Увидев, что тётка собирается снова открыть рот, я устало сказал:

– Всё, всё, я вас услышал. Показывайте уже, куда ехать…

Спустя три часа, когда на улице окончательно стемнело, а часы показывали полночь, было наконец-то покончено со всеми процедурами, которые преобразили меня из бомжа в человека достаточно аккуратно постриженного и выбритого, хорошо пахнущего, с нормальными ногтями без тонны грязи под ними, и в нормальной одежде – спортивном костюме совсем не плохого качества и белых кроссовках одного известного бренда, название которого немного созвучно сокращённому варианту моего имени. И да, я не мог не заметить, что жить стало значительно приятнее. Надо было давно собой заняться, не откладывая это дело вечно на потом. А что касательно потраченной суммы, так её не жалко. Золото сектантов слишком легко досталось, чтобы его жалеть. Легко пришло, так же и уйдёт, это неизбежно…

Розовый домик с кирпичным забором и крышей покрытой глиняной черепицей…

И вправду не ошибёшься…

Домик…

Коттедж, самый настоящий, трёхэтажный, на участке минимум в гектар размером, с гостевыми домишками, бассейном, банным комплексом, стадионом и гаражом, на крышу которого мог бы без труда приземлиться вертолёт. Маша, ты меня удивила! Самое крупное строение посёлка, крупнее точно нет, увидел бы.

Массивные ворота, стоило мне подъехать к ним, откатились в сторону. Да, мир вроде бы другой, не Земля-матушка, совсем не развитый, а большая часть земных благ здесь имеется. Развитие идёт полным ходом, ведь мощная база для этого имеется. По сути ничего изобретать не нужно, всё уже создано, лишь бери, производи и пользуйся.

Мужик в камуфляже и с автоматом АК в руках показал мне, где остановиться, а затем на английском потребовал покинуть машину и провёл умелый осмотр на наличие оружия. И, не забыв закрыть ворота с пульта, помог мне добраться до гостиной.

– И давно тебе доложили о моём возвращении? – спросил я, когда увидел Машу сидящей в достаточно роскошном для этого мира кресле. За прошедший год она сильно изменилась. Чуть-чуть набрала – это мягко сказать. Прилично располнела будет правильнее. Изменения просто невозможные, даже верится с трудом. Разве может миниатюрная девочка будто по злому волшебству стать толстой и наглой тёткой? Видимо может, сам ведь всё вижу.

Небрежно махнув в сторону второго кресла, Маша сказала:

– Мне доложили о тебе сразу же, как ты приехал, Ермаков. И ты не вернулся, а именно приехал. Чувствуешь разницу?

– Нет, Маша, не чувствую. Я вернулся, вернулся к…

И всё, дальше я продолжить не смог. Замолчал. Не к этому человеку ехал, к совсем другому. Да, прав был Витя, в этом мире всё нестабильно…

– И что ты замолчал, Ермаков? Вернулся ко мне – это ты хотел сказать? А не задавался ли ты другими вопросами, мальчик? Прежде чем ехать сюда, тебе надо было спросить у самого себя – а нужен ли ты такой кому-то? Если не можешь сказать сам, то скажу я, никому ты не нужен, Никита Ермаков. И да, я сразу добавлю, что говорить мне о любви точно не стоит, ведь я в неё не верю. Там, где деньги и власть, любви просто нет места. У меня много и денег, и власти. Ты ведь, я прекрасно знаю, даже не удосужился как следует расспросить обо мне. А стоило бы, это помогло бы тебе избежать столь неприятного для твоих ушей разговора. Что молчишь, нечего сказать? Может быть, хочешь меня о чём-то спросить?

– Ребёнок… – тихо сказал я, так и оставшись стоять.

– Да, ожидаемо, в тебе проснулся отец! Дай угадаю, Ермаков, твои дела совсем плохи стали, денег почти не осталось, и поэтому ты вспомнил про меня. Так вот, знай, ты мне совершенно безразличен, иди хоть на все четыре стороны, мне плевать. А что касательно ребёнка, так можешь выдохнуть, вряд ли он твой. Точнее он совсем не твой, я до встречи с тобой монастырской девкой не была, жила жизнью вольной, многое себе позволяла. Но если ты не веришь, то можешь подняться на третий этаж, мой Джофри сейчас там, с нянечкой, она его на ночь уже должна начать укладывать, ты с одного взгляда на него всё поймёшь. Ну что, пойдём смотреть?

Я покачал головой. И, пытаясь держать себя в руках, тихо сказал:

– Не нужно ничего. Я тебе верю. Прощай, Маша…

Уходя, услышал уже в спину:

– Очень сильно надеюсь на твоё прощай, Ермаков…

* * *

– Решил выпить всю водку, Ермак? – Боков, увидев меня в баре, тут же сел за стол напротив и щелчком пальцев привлёк внимания бармена. Убедившись, что тот его внимательно слушает, прокричал: – Водки и закуски! Последней желательно побольше. Да и с первой не жалей, литр сразу тащи!

Кучка народу, скопившаяся у большого телевизора, недовольно загалдела. Человек с пультом тут же попробовал ещё добавить звука, но ничего не вышло, шкала и так уже достигла предела, а внешних колонок хозяева бара не предусмотрели.

Из почти трёх десятков человек, находящихся в заведении, нормальным делами заняты только я, Андрюха и бармен. Остальные тупо смотрят в телек, потому что кто-то притащил новый фильмец. С подобными развлечениями в этом мире совсем плохо и станет хорошо ещё не скоро.

– Я пока с твоей стопочки и твою водочку, – Боков, не дождавшись бармена, налил себе и выпил. Хмурясь, сказал: – Ну ты псих, Ермак, без закуски глушишь! Что, хреново тебе, да? Удачно я, однако, в бар Бережок заглянул! Предчувствие, что ли, подсказало. Знал, что встречу тебя тут. К Машке ты, получается, ездил. Эх…

Взглянув на Андрюху, я наполнил стопку до краёв, немного разлив водки по столу, а затем выпил. Мой организм слишком быстро нейтрализует столь слабый яд, коим является этиловый спирт, но не настолько, чтобы у меня не наступало опьянение. Я отличаюсь от большинства людей, но при этом я по-прежнему человек. И это не радует, именно сейчас хотелось бы отказаться от всех эмоций. От смеси плохого и хорошего.

Андрюха, недовольно глянув на бармена, всё ещё не выполнившего заказ, вновь посмотрел на меня и заговорил:

– Ну раз ты молчишь, то я сам поговорю, авось разговоришься, ведь всё не так плохо, как ты думаешь. Маша, я уверен, что ты ездил к ней, и тебя там встретили далеко не горячо. Представляю, какого тебе, ведь ты, скорее всего, даже представить себе не мог, что она окажется такой сукой. Всё, что сделал Росс, всё досталось только ей, в наследство, почему-то в случае своего невозвращения он хотел именно такого расклада. Машка, да, она самая богатая в посёлках, люди богаче её найдутся лишь в городе Светлый. Твоя уже бывшая баба, Ермак, ты вряд ли мог это себе когда-то представить, здесь самый влиятельный человек. Весело, да?

– Водка и закуска, – сказал бармен, ставя крупный поднос на стол. Изначально я принял его за азиата, думал он китаец, но оказалось, что наш. Русский язык знает отлично, говорит с сибирским выраженным акцентом, бурят или якут. А может и китаец, но уже полностью русифицированный. В любом случае спрашивать его об этом точно не стану, нет смысла. Вот был бы сильно пьян, тогда, может быть, спросил бы. Но я, можно сказать, трезв, и поэтому мой разум донимает нечто другое.

Хотел, честно хотел успокоиться, остепениться, начать жить по-другому, как обычный человек – жена, ребёнок, работа. Пусть не на Земле, пусть в этом мире, плевать, главное в тишине, без беготни и угрозы жизни. Пока добирался до этих мест всё уговаривал себя, настраивался, почти получилось. И тут бац, а не судьба!