– Я тебя понял, Никита. – Андрюха остановился возле входа в бар и резко развернулся. – Нужный человечек на примете имеется, и он живёт здесь, в Двойке. Предлагаю скататься к нему прямо сейчас. Едем?

– Едем…

* * *

– Андрюшка? Какими судьбами? Надоело жить в Светлом и решил на родину вернуться?

– Типа Заксенхаузен моя родина? Мама Оля, ты что, с прошлого дня не трезвела? Единственное место, куда я хочу вернуться, это Москва. А здесь мне везде как на каторге…

– Уже и сказать ничего тебе нельзя, Андрюшка. Всё в штыки воспринимаешь, раньше добрее был. Ну что, так и будешь стоять у двери? Заходи, не стесняйся, и гостя заводи. Кстати, моська у него больно знакомая, я точно его где-то видела раньше. Надо подумать… – Ольга, оперившись о журнальный столик, стоящий в центре огромной прихожей, уставилось на вошедшего в дом меня. Покачав головой, сказала: – Вот прямо сильно знакомое лицо, но хоть убейте, а вспомнить не могу.

– Ну ты вспоминай, вспоминай, а я пока тебе озвучу причину, по которой приехал. – Андрюха, оперившись о тумбочку, быстро перекрестился и выдал: – Владимир Росс объявился, он полностью недееспособный, поэтому нам нужен кто-то, кто сумеет за ним присмотреть. Что по поводу оплаты, так это к нему…

– Боков, просто заткнись! – Ольга, приблизившись ко мне, ткнула кулаком в мою грудь и громко крикнула: – А я ведь вспомнила, кто ты такой! Ты Никита, Никита Ермаков, причина всех наших бед! Что, решил вот так просто заявиться, да? Как ни в чём не бывало? И своего дядю ещё притащил, гад позорный! Да я вас обоих! Никогда, слышите, никогда я…

– Единый банк скоро конфискует твой дом, потому что ты уже полгода не платишь за него, – тихо сказал Андрюха и после того, как был удостоен гневного взгляда Ольги Барковой, спешно добавил: – Я ни на что не намекаю, если что, просто констатирую факты…

– Ты нарываешься, Андрюша! Ты сейчас нарвёшься!

Сказанное почему-то подействовало на Бокова крайне негативно. Улыбающийся добряк испарился в мгновение, а его заменил очень злой человек с сильно выступившими на сжатых до белого цвета руках венами.

– Я нарвусь! С удовольствием нарвусь, потому что всё достало, сильно достало! – по виду Андрюхи было заметно, что ему очень сильно хочется кому-нибудь врезать, но подходящей кандидатуры не нашлось и он решил просто выйти на улицу.

– Неслабо психанул… – пробормотал я, проводив его взглядом.

– Я перегнула… – виновато прошептала Ольга. – Виновата перед ним, он полгода за мой дом платит, и деньги на жизнь высылает, ведь нигде не работаю. Андрюшка мне возможность заработать предоставил, а я начала концерт устраивать. Надо бы извиниться…

– Сейчас это сделать вряд ли получится, – я пожал плечами. – Лучше просто оставить всё, как есть, и дождаться, когда он остынет.

– Согласна с тобой, Никита.

– Ну и славно. Мне можно идти или мы всё-таки порешаем насчёт Росса?

– А что тут решать? В моей ситуации отказаться от работы – слыть полной идиоткой. Сколько платишь, если не секрет, и что нужно делать? Росс недееспособен, что именно с ним случилось?

– Что случилось не скажу. Просто знай, что под себя он будет ходить минимум два-три месяца. А потом должен будет чудесным образом исцелится. Без лишних вопросов, пожалуйста, сама у него всё спросишь, когда оживёт в прежней мере. Что по части оплаты, то эта часть до безобразия проста. Полкило золота даю сейчас и столько же по завершению работы. Вопросы будут?

Ольга не смогла победить растерянность и поэтому с трудом сказала:

– Я поверю в сказанное после того, как всё увижу…

– Ну тогда пошли, – я улыбнулся. – Своё золото ты не только увидишь, но и в руках подержать сможешь…

Боков помог мне отнести Росса в дом Ольги и присутствовал во время расчёта золотом, но ни единого слова так и не произнёс. И он так же молчал по дороге обратно в бар. Его язык развязался только после того, как мы выпили по второму разу.

– Ты, Никита, как я погляжу, совсем не бедным человеком из скитаний вернулся. Золото твоё или это запасы Росса? И не боишься всё в машине хранить? Обнесут, потом ищи свищи, тут камер нет, пропадёт как в прорву.

– Золото моё и за него можешь не беспокоится, оно в надёжном месте. То, что сейчас лежит в машине, это лишь гроши. Да, Андрюха, я и мой друган Витя далеко не бедные ребята. Удачное дельце провернуть сумели и с тех пор не бедствуем. А вот у вас, как стало ясно, дела совсем хреновы. Для меня вы всегда были очень дружной командой, поссорить вас было просто нереально, но Росс каким-то образом сумел это сделать. Да-да, не смотри так на меня, я тут вообще ни при чём, во всём виноват мой дядька и война, которую он затеял против Светлого Будущего.

– Феникса, – поправил меня Боков и тут же объяснил: – Еще до войны в Иерихоне случился переворот, и прежняя верхушка была ликвидирована, а вместо неё с Земли прислали новеньких. Старое название их не устроило, поменяли на Феникс. Хотя, думаю, ты и так всё это знаешь.

– Знаю. Просто Светлое Будущее для меня привычнее, вот и весь ответ. Андрюх, давай выпьем, в горле пересыхает как-то слишком быстро. – Я наполнил стопки, и мы тут же опустошили их. Закусить решили солёной рыбой, которая оказалась просто божественной на вкус. Или её так восприняли мои изголодавшиеся по нормальной пище рецепторы.

– Война никогда не проходит бесследно, – заговорил я, вновь разливая водку. – Расскажи о самом неприятном, о погибших. И мы выпьем за них. – Я в ожидании поднял стопку.

– Получается, что пить не придётся, – Боков улыбнулся, а затем пожал плечами. – Никто из наших не погиб. Раненые были, некоторым сильно досталось, но вернулись все. Нас слишком быстро начали разматывать в финальном сражении, поэтому Россом было принято самое грамотное на тот момент решение – сдаться. Если бы не сдались, то тогда да, потерь было бы неминуемо много. Пьём за удачное… даже слов подобрать не могу… поражение! Да, правильно, удачное поражение!

– Вот же дерьмо… – я вернул стопку на стол. – Такого я ни разу не припомню. Всякое бывало, не раз Иерихон с землёй равняли, но что бы так… нет, точно не было прежде ничего такого, впервые всё настолько дерьмово вышло…

– Дерьмово? Это ты о чём, Никита? А, кажется, понял! Точнее, вспомнил! Мы ведь все забыли, что ты повернутый, а сейчас вот вспомнилось и грустно стало. Что, опять ту свою ересь про возвращение во времени нести будешь? Не надоело ещё?

– Не буду нести, даже не надейся. – Вместо того, чтобы начинать перепалку, я решил улыбнуться и как можно скорее сгладить создавшееся напряжение. – Дело ни разу ни во времени и точно не в моих по нему путешествиях. Говоря, что всё вышло дерьмово, я имел в виду собственные ожидания, которые кое-кто довольно близкий умудрился не оправдать. Дядя Вова Росс, я думал, что так серьёзно опозорится он точно не способен, но вышло обратное. Радует, что Иерихон проявил гуманность и наказал только главного виновника. Они ведь могли и по-иному поступить и тогда бы этого разговора никогда не случилось. Максимально гуманный исход – самое подходящее название.

– Учитывая, что ты привёз Росса, то да, Никита, твоя правда, исход был лучше не придумаешь. Жаль только старину Лейна, ведь человек он далеко не плохой, а судьба выпала – хуже не придумаешь. Козлом отпущения стал Король наёмников, кто бы такое мог подумать…

– А что с ним? Неужели погиб?

– Типун тебе на язык, Ермак! – Андрюха быстро схватил стопку и, дождавшись, когда я возьму свою и чокнусь, выдал тост: – За Адриана Лейна, живого и здорового, но временно пребывающего в рабстве у полоумного сыночка. Король наёмников, желаю тебе скорейшей свободы!

Выпили. Моя память как по заказу выдала мне образ Лейна. Классный он всё-таки мужик, этот Король наёмников, надёжный как автомат Калашникова. А как стреляет – загляденье…

– В рабстве, говоришь? Жаль, очень жаль. Вызволить бы не мешало, да ресурсов пока нет для этого. Эх…

– Ну ты загнул, Никита! – Андрюха немного посмеялся. – Святослав на севере шишка серьёзная, у него целая армия, а ещё он дружит с Фениксом, что значительно всё усугубляет. Лейн может обрести свободу только если его сын ему её вернёт по доброй воле. Убежать ему точно не под силу, даже если помогут.