– Перерыв! – громко крикнул я, чем привлёк к своей персоне всеобщее внимание. Пришлось договаривать: – Драка, которую вы устроили, до добра не доведёт, поэтому есть предложение немного изменить условия поединка. В кругу останутся Рагхар и Харрор, но биться будут не на мечах, а по-другому. Такой вариант осуществим?

– Внимательно тебя слушаю, судья! – рыкнул Рагхар.

Качнув головой, я ответил:

– Не меня. Вить, давай рассказывай, что нужно делать.

– О, это я с радостью! – Инвалид приободрился и начал вещать: – Биться на мечах вы умеете все, одни лучше, другие хуже, но, несомненно, все красиво! А умеете ли вы работать головой? То, что башка Харрора варит как надо, мне известно. А вот варит ли так же хорошо башка Рагхара, я не знаю, не довелось с ним в шашки поиграть. Бронированный хорёк-переросток, ты как смотришь на то, чтобы мозгами пораскинуть? Вывезешь битву интеллектов? Двигать пластиковые кругляшки – это тебе не саблей размахивать! Тут думать надо!

Витя, за то время, пока путешествуем, успел обучить игре в шашки всех медведей. Бешеной популярности игра не имела, но дня не проходило, чтобы он не сыграл с кем-нибудь партейку. Харрор тоже играл, и не раз. Помню, что поначалу у мишек побеждать не получалось, но затем они быстро поняли выигрышную тактику, и ни Вите, ни мне, больше не удавалось одерживать побед. Мозги мохнатых разумников хорошо развиты и даже лучше наших, человеческих. Интересно, насколько развит мозг Рагхара? Есть у него хоть малейший шанс обучиться по ходу игры и выиграть, или это будет чистый проигрыш? Сейчас увидим, потому что Витя уже вытащил заветную досочку из рюкзака…

– Битва интеллектов? – Рагхар заинтересовался. – Предлагаешь мне сыграть в человеческую игру? Харрор, это и был твой план? Судьи-люди помогают тебе, но вряд ли это поможет тебе. Я принимаю изменения условий и готов сразиться с тобой в не известном мне состязании. Прошу лишь одного, обучите меня всем правилам и дайте провести тренировочный раунд. После него можете считать меня готовым к схватке. Впервые в памяти суд будет не таким, каким он был всегда. И это мне нравится…

Урлоок движется где-то впереди, не показываясь на глаза. Я и Рагхар идём следом. Все остальные плетутся позади, растянувшись вереницей на сотни метров. Замыкающим идёт Харрор, который всё-таки добился своего, победил родича и тем самым покончил с давней враждой. Очередной обычный день, который с утра до поздней ночи пройдёт в пути. Обстановка не меняется, Мёртвый лес бесконечен. Когда-нибудь он должен кончиться, но пока этого не случилось.

Устав молчать, я заговорил:

– Харрор победил тебя в игре, и это закончило вражду. До того, как Витя предложил сыграть в шашки, вы неслабо развлеклись, и это развлечение стоило берсеркам множества переломов, ушибов и ссадин. Ещё вмятины не щитах, но это так, пустяк, как и повреждения брони. А вот одно из твоих сердец, которое было пробито мечом, точно не пустяк. Стоило оно того? Почему нельзя было сразу в шашки перекинуться?

– Не понравились мне ваши шашки, Никита. Для нас, берсерков, сидеть на одном месте и двигать пластиковые кругляши сродни оков. Бой, неважно какой и с каким результатом, – лучшее, что может существовать для берсерка. Кровная вражда с Харрором давно потерялась в памяти, но при встрече с ним, хоть мы не виделись никогда прежде и знали друг о друге из памяти предков, вспыхнула вновь. Поединок, который случился между мной и Харрором, дал нам эмоции, это самое главное. То, что мы покончили с враждой, тоже важно, но не настолько. Если говорить проще, то получается следующее: берсеркам только причину дай, а уж подраться они не откажутся. Мы всегда были такими и такими останемся, просто сейчас есть одно «но», давно уже, очень давно, мы стараемся не убивать друг друга без веской на то причины.

– Харрор, если бы ему представилась возможность убить тебя в самом начале, не смог бы остановится, – сказал я, вспомнив бой берсерков. В начале он был динамичным, а закончился неожиданно: родичи, которых разделила кровная вражда, сыграли в банальные шашки, и победителем стал тот, кто имеет больше опыта. Закономерный итог, как без этого. Опыт – великая вещь!

– Я не стану спорить с тобой, Никита, потому что ты прав, ошибка стоила бы мне жизни. Харрор изгой, он не умеет контролировать себя, позволяет эмоциям брать верх. Уверен, что сейчас он всё переосмыслил и жалеет о содеянном. Сделает выводы – хорошо. Не сделает – ничего плохого. Часть мыслей Харрора во время поединка, как бы он ни прятал их от меня, всё-таки ускользнула, и в них не было ничего, кроме желания убить меня. Шансов у него, к счастью для меня, не было. Между мной и Харрором огромная пропасть развития, которую ему никогда не преодолеть. Я элита, не самый лучший, но один из лучших.

– Много вас таких, элитных? И в каком ты звании, Рагхар, если у вас вообще есть подобная людям иерархия, и сколько берсерков у тебя в подчинении?

– Нас достаточно, чтобы за несколько месяцев сделать так, что на этом материке не останется ни одного человека. Мы, элита, самая совершенная боевая единица за всё время существования нашей расы. Миллионы лет опыта не пропали даром, все ошибки прошлого учтены и больше не повторяются. С иерархией всё просто, её нет. Каждый берсерк, по сути, одиночка, но при особой нужде действовать группами для нас нет никаких проблем. Я не имею подчинённых, а всё, что имею, это верного друга сахаши, которого вы называете урлооком, и доверенную мне Советом Старейшин территорию.

Решил внести в слова Рагхара немного скепсиса и рассказал:

– Самая совершенная боевая единица – звучит круто, но на деле всё обстоит иначе. Ты не знаешь, на что способны люди, а если и знаешь нас по прошлому, то я огорчу тебя, сейчас всё хуже. У нас, людей, есть много оружия, которое мы придумываем для уничтожения себе подобных. Самолёты и ракеты, им не проблема пролететь материк как вдоль, так и поперёк, и это лишь малая часть нашего арсенала. Рагхар, я был на войне и знаю, что если бы ты попытался тягаться с людьми, то результат был бы печальным. Ты умрёшь, так и не узнав, откуда пришла смерть. Даже тысяча таких, как вы, не смогут противостоять человеческой армии. Одна бомба, и всё, лишь пепел.

Берсерк остановился, пристально посмотрел на меня, а затем рассказал:

– Я не говорил, что мы собираемся воевать с людьми на Земле. Туда, как бы нам ни хотелось этого, хода ни одному из представителей нашей расы нет. Эта планета давно стала нашим домом и одновременно тюрьмой. Для вас же она ничем, кроме Ада, являться не может. Ваш дом, Никита, это Земля. Даже ты, рождённый на этой планете и знающий много истины, согласишься, что Земля прекраснее во всех смыслах.

Я медленно кивнул:

– Не могу не согласиться, Земля намного дружелюбнее Таурана. И, открою секрет, даже родившись здесь, на Тауране, не считаю его домом, он для меня чужд.

– Это потому, что большую часть жизни ты провёл на Земле. Если бы жил здесь, то говорил бы иначе. Везде есть свои плюсы и минусы. Для меня, родившегося на этой планете, другого дома нет и быть не может. Заглядывая в память, могу найти там воспоминания далёких предков, которые жили на Земле, но жить их воспоминаниями не могу, они чужды для меня. Тогда всё было иначе, сейчас наша раса кардинально отличается от предков, живших миллионы лет назад. Вы тоже отличаетесь, тебе это известно. Ты – один из немногих, кто видел представителей изначальной Основы. Я всё это знаю, и даже больше, чем ты представляешь.

Пытаясь переиграть Рагхара в гляделки, я поинтересовался:

– Родовая память?

Берсерк ответил без запинки:

– Умение использовать родовую память – полезная способность, но одной ею сыт не будешь и всю нужную информацию из неё не подчерпнёшь. Разведка, как без неё, мы давно следим за вами, пристально следим. Делали это как в той, несуществующей реальности, которую ты сжёг возвращением в прошлое, так и в этой, зовущейся настоящим.