Росс сел. Развернув стул, начал демонстративно смотреть в окно. Там всё спокойно, тысячелетний Мёртвый лес, стабильность. А вот в душе дяди Вовы всё иначе – ураганы, штормы, вулканы. Я это по уникальному спокойствию голоса понял.

– Война, Никита, неизбежна. Когда она начнётся, вопрос времени. Мы хоть и умерли для Светлого Будущего, но не навсегда. Раскроется обман, и появятся новые желающие получить за нас награду.

– Ударим первыми? – попробовал угадать я.

Медленный кивок – ответ Росса.

– А силёнок хватит?

Росс встал, повернулся, пожал плечами и ответил:

– Может, и хватит, а может, и нет. Мы ведь не вдвоём с тобой воевать пойдём, нас будет больше… тысячи. Адриан Лейн и его армия помогут в этом нелёгком деле…

– Нас достала эта самоизоляция! – я зашёл в кабинет Росса в компании Бокова и Ефименко. Остановившись у стола, продолжил вещать: – Мы, дядь Вов, уже вторую неделю торчим в этом долбаном особняке и, кроме как рож друг друга и мохнатых морд, ничего не видим. И ладно я, моя самоизоляция оправдана, мне светиться нельзя, но причём здесь они? – Кивнув сперва на Андрюху, а затем на Макса, я продолжил: – Парни, в отличие от нас с тобой, дядь Вов, никем не разыскивались, и наград за них не давали. Дай простейший ответ – зачем ты их изолировал?

– Я изолировал? – правая бровь Росса медленно поползла вверх. – Когда я их изолировать успел? Вы что, бунтовать пришли?

– Командир, ну правда, мочи нет сидеть в этом особняке, – тихо сказал Ефименко. – Мы скоро плесенью покроемся, кто-то раньше, а кто-то позже. Нам бы в посёлок.

– Полностью согласен с ним! – воскликнул Боков. – Хочется в посёлок, аж зудит!

– В каком месте зудит? – усмехнулся Росс. – Между ног, что ли, или в заднем проходе?

– Ни там, ни там пока не зудит, но, если ещё неделя этой самоизоляции, то начнёт. – Боков, в отличие от Ефименко, может быть смелым с Россом, у меня научился, дурной пример заразителен.

Росс резко встал, и мы все машинально сделали полшага назад. Боимся, чего скрывать. Говорить он начал тихо, но при этом как-то жутковато, умеет морально на людей давить:

– Самоизоляция, в которой вы все находитесь, неспроста называется именно так. «Само» – в данном случае по вашей вине. «Изоляция» – статус, который я на вас наложил. Хотите вы этого или нет, но самоизоляция будет продолжаться ровно до тех пор, пока не захочу её отменить. Причины, веской причины, для отмены пока нет. Вопросы ещё есть?

– Кого-то он мне напоминает, – пробормотал я, кивнув на Росса.

Боков и Ефименко, переглянувшись, улыбнулись. Последний сказал:

– Мы понимаем, что мера вынужденная, каждый из нас накосячил, каждый виноват. Я в том, что со старта много обязанностей взял на себя, по сути, стал твоей правой рукой, на радарах Светлого Будущего засветился. Исчезнуть на время для меня сейчас выгодное решение. Андрюшка, вон, тоже виноват, за прошлое своё отдувается, так как был связан с Адрианом Лейном, и это делает его интересным для Светлого Будущего, которое усердно копает под Короля Наёмников, не упуская возможности завладеть любым, даже самым ничтожным рычагом давления на Лейна. Вы, вместе с Ермаковым, самые главные в этой системе, фигуры номер один по степени желания, вам нужно быть теми, кого изображали, нужно быть мёртвыми.

Макс то ли тяжёлого взгляда Росса не выдержал и замолчал, то ли просто забыл, что сказать хотел. Боков и я, заметив это, поспешили на выручку и дружно выдали:

– Нам позарез нужно развлечение!

– Помолчите. – Дядя Вова пристально глянул на Макса, будто пытаясь рассмотреть, что у того внутри. – Ты вроде не всё сказал, что хотел. Продолжишь? Соберись с мыслями, выскажись, это важно.

Набрав побольше воздуха и найдя смелость, Макс продолжил:

– Я начал об одном, но не в то русло свернул. Собственно, командир, твоя главная проблема в том, что ты не слышишь нас. Мы не просим многого, нам самую малость нужно, развлечься, а не то этот скучнейший двухнедельный отдых нас до нервного срыва доведёт.

– Я вас не слышу? Это вы сами не слышите, что несёте. – Росс указал на диван, стоящий позади нас у стены, и попросил: – Для начала сядьте, а уже после получите ответы на все вопросы, которые так и побоялись задать.

Сев последним, мысленно посмеялся: трое взрослых мужиков похожи на провинившихся школьников, которые попали в кабинет директора. По своей инициативе, кстати.

– Три вопроса, – дядя Вова позволил себе короткую улыбку. – Первый, самый важный, звучит так: всё ещё не понимаете, почему я лишил вас почти на две недели общества женщин? Второе – вы просите привезти вам что-нибудь из посёлков, чтобы хоть как-то развеять скуку, но я не выполняю ваших просьб. Третье – вы постоянно возмущаетесь по поводу еды, требуя улучшения питания, но получаете обратный эффект, я убавил перечень продуктов до необходимого минимума, при этом оставив всё самое невкусное. Так?

Мы закивали. Всё именно так, как и сказал Росс. Вначале всё было хорошо, самоизоляция проходила даже интересно, если чего-то хотели, то быстро получали всё, что требовали. Захотел кто-нибудь из нас салата из свежих фруктов – никаких проблем. Хочется шашлыка – всё для вас, ребятки. Появилось желание посмотреть фильм – будет вам фильм. Нет сил терпеть скуку без игровой приставки – пожалуйста, вам её привезли меньше чем через сутки. Всё везли, порой даже то, что нафиг ненужно. С женщинами, и с теми проблем не было, ко мне приехала Маша, у Макса была Раиса, Боков провернул авантюру со знакомой поварихой. Не жизнь, сказка, но затем всё изменилось.

Сперва уехала Маша, пробыв со мной ровно двое суток. Уехала как-то странно, не предупредив, даже «пока» не сказав. Затем Росс нашёл занятие Раисе, и она тоже уехала, и так же неожиданно. Макс сутки сам на себя был не похож. Последней дом-убежище покинула повариха, услуги которой неожиданно перестали быть востребованы – дядя Вова вдруг решил, что пищу мы себе сами без проблем приготовим.

На женщинах цепочка не остановилась, она на них началась, это было всего-навсего первое звено. Второе не заставило ждать, потому что спустя немного времени нас лишили главного развлечения – телевизора и игровых приставок. Они каким-то чудесным образом дружно сломались и к починке больше не годились. Затем третье звено – все медведи до одного перешли в режим игнора и просто перестали нас замечать.

Было и четвёртое звено, оно похуже первых трёх, вместе взятых, – сложно человеку, привыкшему вкусно есть, перейти резко на постную еду. Каши, каши и снова каши. Утром, днём, вечером и даже ночью – никакого разнообразия. Завыли, как не завоешь, любой завыл бы на нашем месте. Даже на хомяков начали иначе смотреть, которых в Мёртвом лесу тьма и из которых может получиться вполне съедобный шашлык.

– Чего молчите? – Росс прошёлся возле дивана, иногда поглядывая на нас. – Сказать нечего? Я что-то не договорил? Может, про сны забыл?

В самую точку, однако, потому что сны – пятое звено, и оно хуже всех, названных до. Переглянувшись и перекинувшись парой слов, все трое быстро поняли, о чём говорит Росс. До этого момента мы молчали, каждый думал, что лишь именно его они достают, но теперь всем понятно – без вмешательства Повелителя Разума, он же медведь Урхарер, не обошлось. Грёбаное порно, оно лезет в голову, стоит лишь закрыть глаза. Порно-сны всё время, пока спишь, это жёстко. И ладно бы они были, как в самом начале, гетеросексуальными, что-то вроде лёгкой эротики, но нет, со временем всё ухудшалось, делаясь жёстче и жестче. И нет, на жёстком порно всё не успокоилось, это было только начало. Гомосексуализм – вот что начало происходить во снах. Три дня, три лютых дня это терроризировало мой мозг так сильно, что даже сомневаться в себе начинал, но стойко терпел и гнал эти проклятые сны из памяти. Всё оказалось проще…

– Так это что, твои проделки? – Боков, похожий на кипящий чайник, вскочил и сжал кулаки до побелевшего состояния. Зарычал: – Это медведь-толстяк делал, да? Где он, я пришибу его, весь жир кулаками вытоплю!