Да, с водой у нас проблема, привозная. Рядом с домом нет ни одной мало-мальской речушки или захудалого родника. Харрор, у которого нюх на воду, уже долгое время занимается её поисками, но пока не нашёл. Мёртвый лес, в нём даже с водой мёртво.

Громадный, жуткий, в темноте похожий на лешего, медведь Ущхам бесшумно явил себя и тут же не сдержался от издевки к толстому собрату:

– Урхарер, ты жалуешься человеку, что болен? Не смешно тебе? Я множество раз говорил, что вылечиться для тебя не проблема, нужно лишь меньше жрать и больше двигаться. Простой рецепт – растительная пища плюс максимальная активность.

– Я не способен себя заставить! – зарычал толстый медведь. – Контролируя разумы других, давно лишился контроля над своим. Нет у меня силы воли, нет и не будет. Запомни это, Ущхам, и больше не вспоминай! И говори, зачем пришёл!

Да, дела, Повелитель Разума не может похудеть, силы воли не хватает. Все мы не без недостатков, идеальных не бывает. Кто-то любит пожрать, кто-то выпить, а кто-то отдохнуть. Есть и такие, которые делают все три вещи одновременно и кроме них другой жизни не признают. Вот это уже диагноз.

– Вижу, что ты в полном порядке, Никита! – мишка Урхарер не на шутку распсиховался. – Зайдёшь ко мне позже, сейчас я не в духе, Ущхаму спасибо! К тебе, Ущхам, это тоже относится!

– Я не злить тебя пришёл, а сказать, что Харрор нашёл воду. Хочешь двигаться или нет, но тебе придётся вытащить свой жирный зад на улицу и принять водные процедуры. Вонь твою нюхать мы не намерены, она уже до чердака просочилась…

Рычание до дрожи стен, аж уши заложило. Ущхам, наклонившись, быстро сказал мне «пора сваливать» и с нехарактерной для его размеров ловкостью покинул подвал. Ещё один мохнатый доказал, что издеваться над толстым собратом им в радость.

Медведей в доме и рядом с ним много, всего их набежало двенадцать штук, половина из которых берсерки, остальные обычные, односердечные. С людьми не так густо, нас поменьше, всего семеро: я, Росс, Боков, Ефименко, снайперы Раиса и Немой и повариха Люба, к которой уже подбил клинья главный ловелас, не пропускающий мимо себя ни одной юбки. Кажется мне, что Любушка взята на роль поварихи не просто так, готовить она не особо умеет, а вот на мордашку ничего такая. Боков-Боков, хитрый жук.

Людей мало, все заняты, один я без дела хожу. Надо тоже чем-нибудь руки занять, но чем?

Придумал, поищу-ка я Угрха, и задам ему интересные вопросики. Заодно восстанавливающей настоечки выпрошу, у него такая точно имеется, пусть не жадничает…

Вытоптанная полянка среди кустов стала временным пристанищем Угрха. Обустроив аккуратное костровище из камней, мишка развёл костерок и варит в котелке что-то приятно пахнущее. В роли стула он использовал старую тракторную покрышку, изношенную до состояния торчащего наружу корда.

– Отшельничаешь? – поинтересовался я, ища взглядом, куда бы присесть.

– Нет, я больше не отшельник, твои действия вынудили отказаться от этого статуса. – Угрх взял большую деревянную ложку, зачерпнул отвара из котелка, попробовал кончиком языка, недовольно рыкнул и выплеснул содержимое в сторону кустов. Взглянув на меня, пояснил:

– Пытаюсь сварить суп по особому рецепту Орха, но никак не получается. Старый берсерк либо обманул меня, не назвав какой-то из ингредиентов, либо прав, без вложенной души никак. Тебе известно такое определение, как вкладывание души в творения, Никита?

Наконец-то придумав, что использовать в роли стула, я кивнул и ответил:

– Да, известно, но я ни разу не видел её, эту душу, и вообще сомневаюсь, существует ли она. Привык доверять здравому смыслу, а он упрям и говорит, что если душа нематериальна, то её нет.

Стулом для меня стал позаимствованный из кустов гниловатый чурбачок. Притащив его, уселся рядом с медведем.

– Сейчас ты мне солгал, Никита. – Угрх снова зачерпнул в ложку супа и протянул мне. – Оценишь?

Ложка крупновата, по объёму почти равна поварёшке, за раз не выхлебаешь, да и горячо, остудить не мешает. Пока остывает, спрошу:

– Почему ты решил, что я солгал?

– Потому что в твоих словах насчёт души не было слышно уверенности. Не нужно быть Урхарером и читать мысли, чтобы понимать такие простые вещи. Ты солгал, я утверждаю это. Ты не знаешь, есть душа или нет. Путаешься, склоняясь то к одному, то к другому. То же самое с Богом, иногда он присутствует в твоём разуме, но чаще ты упрямо доказываешь самому себе его отсутствие. Нет в этом твоей или чьей-то вины, вина полностью лежит на разуме. Тому, кто ищет и развивается, свойственно сомневаться. Сомнения заставляют двигаться вперёд, заставляют действовать. Даже сейчас, глядя на тебя, я вижу в твоих глазах сомнение. Боишься, что суп будет невкусным, потому что я выплюнул его, тем самым дав тебе установку. Но также ты хочешь попробовать его, потому что в глубине души надеешься, что суп не понравился лишь мне, а тебе он придётся по душе. Пробуй, не стесняйся, ты точно не обожжёшься, ведь ложка сделана из факусового дерева, оно отлично проводит тепло, всё горячее в ней остывает за считанные секунды. Когда попробуешь, тогда и дашь ответ. Ответ на то, есть ли у тебя душа или нет её. Жду…

Пришёл, блин, поговорить, а попал на урок кулинарной философии. Надеюсь, что суп не подведёт, раньше Угрх никогда не готовил плохо. Уверен, что и сейчас навыков не растерял.

Божественно! Одного слова достаточно, чтобы оценить суп. Не знаю, как я жил раньше, потому что все испробованные до этого супы можно назвать непригодной для еды баландой, они в сравнении с этим только свиней кормить годятся.

– Орх, может быть, и лучше тебя готовит, но его стряпню я не пробовал, а твою вкусил и смело заявляю – ты Бог, Угрх.

Мишка издал короткий рык, а затем спросил:

– Ты готов дать ответ? Существует ли Бог на самом деле, и есть ли в нас, носителях разума, душа?

Вернув ложку владельцу, я понял, что дам ответ, и он будет правильным:

– Душа существует, я убедился в этом. Она – наш разум. Не будь его, мы были бы никем… С Богом всё не так просто, но он тоже есть. В данной ситуации на мгновение моим Богом был ты, Угрх. И для этого не нужно многое – всего лишь приготовить лучший в данное мгновение суп. Лучший для меня.

Мишка прерывисто зарычал, так он смеётся. Посмотрев на котелок, сказал:

– Ты прав, Никита, Богом для всех быть невозможно, особенно с этим супом. Если его попробует Орх, то он назовёт меня в лучшем случае помётом бругара. Точно не Богом!

Похожая на маленького злого лешего Раиса выбралась из кустов со стороны леса почти бесшумно и подошла к костру с котелком. Сняв винтовку с плеча, упёрла её прикладом в землю и сказала:

– Подслушала ваш интересный разговор, извиняюсь за это. Сдержаться не смогла, вышла из засады, больно вкусно супчик пахнет, и уж слишком красочно Ермаков его нахваливает. Можно мне попробовать? Не повезло в тренировке, так хоть с обедом повезёт.

Угрх протянул снайперу ложку и пояснил:

– Пока что можно только пробовать, суп не доварился, придётся потерпеть. Если будете обедать, то идите за тарелками и ложками.

Обращаясь больше к Раисе, я предложил:

– Ты пока пробуй супчик, а я схожу за всем необходимым. Пять минут…

Быстро ковылять пока не могу, ногами приходится передвигать аккуратно, потому что каждое неловкое движение и малейший рывок сопровождаются болью. На то, чтобы принести тарелки, ложки, хлеб, соль и прочую мелочь, такую как чеснок, лук и перец, мне понадобилось минут десять. Вернувшись в уютный «уголок» Угрха, увидел, что суп доварился, потому что котелок он снял с огня. Раиса, почти брызгая слюной, доказывает мишке, что души у некоторых людей нет:

– …есть душевные люди, не спорю. Но и есть бездушные, их много, этот мир в большинстве населён такими. Тот, кто способен не моргая убивать детей, не имеет души. Что ты скажешь на это, Угрх? Как объяснишь бездушие?