Двести пятнадцать километров маршрута закончились, мы остановились у границы Мёртвого леса. Боков и все, кто ему помогает, устроились основательно, разнообразной техники тьма, палаток тоже немало, бегло не сосчитаешь, штук сорок как минимум. Это всё что, только ради арт-установки?

Народ слоняется по лагерю с делом и без него. Кто-то кашеварит, а кто-то мучается с толстыми тросами, готовя из них связки. Есть и особый контингент, как без него, «особые» просто бухают, не забывая набивать желудки свежей дичью, приготовленной разнообразными методами. Самый распространённый рецепт, конечно же, шашлык.

– Всего у нас тут сто шестьдесят рыл, которые вроде как помогать должны, но на деле толк есть лишь от трети, остальные ради веселья прибыли, им просто интересно.

Санька без труда нашёл среди хаотично расставленных машин крузак Бокова и указал на него: – Паркуйся возле Андрюхиной «Тойоты», он там пару человек для присмотра выделил, безопаснее будет, потому что у тебя в машине добра навалом.

– Воруют? – спросил я, ничуть не удивившись, потому что воровство так же обычно в крупных скоплениях людей, как походы в кусты по малой нужде. Вот только не понял, зачем здесь столько народу собралось, ведь можно и втрое меньшим количеством обойтись. Чем больше задействовано людских ресурсов, тем сложнее ими управлять, это каждый, кто хоть раз руководил, знает.

– Воруют, как без этого, Боков пару дней уже на нервах, ведь нашу затею слил какой-то дебил, поэтому вместо аккуратного действия имеем этот шалман. Всякий желающий может приехать сюда и делать всё, что ему пожелается. Разогнать пытались, да смысла нет, они ведь все до ужаса свободные. Делают, что хотят, ездят, где хотят… умирают, где не хотят, но приходится. За время этой движухи насчитали два десятка трупов. Стреляются, дерутся, травятся, зверьё недооценивают. Вчера ночью охрана периметра лагеря уснула, и свора гиен, которые умеют быть тихими, семерых сожрала. Теперь нужно следить за всем с утроенной осторожностью, потому что местные гиены – животины умные, от такой лёгкой кормовой базы так просто не откажутся, вернутся за добавкой.

Что-то мне это напомнило, кого-то на моей памяти гиены уже жрали. Неужели всё изменилось настолько сильно, что мы поменялись местами? Нет, не верю, просто совпадения, но и не вижу адекватности, наблюдаю только глупость, лично моими руками созданную. Надо что-то с этим делать, ведь там, в Иерихоне, наверняка обо всём знают. Светлое Будущее не любит, когда ему переходят дорогу, и старается всем показать, что так делать не нужно, а расходы при этом не считаются. Я уверен, что контракт уже отправлен Адриану Лейну, и аванс, или даже вся сумма, переведены на счёт. Воинство, которое придёт по наши души, чтобы не пострадал имидж Светлого Будущего, разнесёт нас в пух и прах. Мы не армия – вот о чём позабыл дядя Вова Росс. А за нами отправят именно армию, и чем это может закончиться, мне уже известно.

Всезнайка, давно молчавшая, решила коротко поддержать:

«Молодец, Ермаков, правильно мыслишь. Действуй!»

– Где гаубица? – спросил я. – И где Боков? Мне нужен он, нужен прямо сейчас, говори, куда ехать!

Саня подозрительно глянул на меня, но ответил совершенно спокойно:

– Гаубица в глубине леса, до неё ещё километров двадцать, всей толпе ведь в лес нельзя. Боков наверняка там, в лесу работает. Если он так срочно тебе нужен, то лагерь проедем насквозь, накатанную дорогу ты ни с чем не спутаешь. Задам простой вопрос: случилось чего? Вспомнил что-то важное?

Помотав головой, я начал думать. Заставить Бокова вернуться будет сложно, а ещё сложнее будет убедить его пойти против Росса. О том, каким способом уговорить Андрюху связаться с Лейном или с кем-то к нему приближённым, пока не думал, не до этого. Всё, чего сейчас хочется, это чтобы ощущение стремительно затягивающейся петли на шее пропало…

По «счастливой» случайности самоходная артиллерийская установка американского производства, название которой «М109 Паладин», вышла из портала прямо перед небольшим оврагом, по дну которого бежит маленький ручеёк. Сбросить скорость гусеничная машина массой тридцать шесть тонн не смогла и «благополучно» совершила спуск в топкое место. Мехвод, пытаясь спасти машину, только усугубил ситуацию, закопался Паладин основательно, почти по самую башню.

Извлечение из грязевого плена лёгким не назовёшь, я даже засомневался, возможно ли вообще освободить гаубицу без применения спецсредств. Внедорожникам типа моей «Тойоты» тут нечего делать. Хотя если собрать связку из штук пятидесяти, то можно попытаться, но и то не факт, что вытянем.

Пространство вокруг Паладина на добрых полсотни метров девственным не назовёшь. Перекопали всё и вся. Хотя правильнее будет не так, лучше всего подходит слово «перепахали», ведь именно этим занимались колёса джипов, хозяева которых надеялись, что гаубицу легко удастся вытащить на свободу. Нет, и снова нет, слишком велика масса и слишком мощно присосало раскисшим грунтом. Без экскаватора не справимся, но, опять препятствия, он вниз не сможет съехать. А если и найдётся король экскаваторщиков, способный совершить данное действие, то он всё равно не рискнёт и другие не позволят – Страж Мёртвого леса пока лоялен к происходящему, но кто знает, сколь долго его терпение, лучше не рисковать.

Боков не придумал ничего другого, кроме ручного раскапывания. Около двадцати человек заняты выкапыванием гаубицы, пятнадцать роют новое русло для ручья, почти тридцать заняты распределением ненужного грунта по местности, и всего десять пытаются сгладить овраг для будущего выезда гаубицы. Работы много, она затянется минимум на три дня, а может, и вдвое больше. Глянул на лица рабочих и понял, как им всё осточертело.

Боков с виду очень замученный, огромные синяки под глазами говорят, что давно не спал, а запах – что не мылся. Руководить сбродом, который собрался из-за гаубицы, занятие сложное, не каждый вывезет. Проигнорировав наши приветствия, Андрюха с ходу перешёл в режим повышенного тона и наступления:

– Бодров, какого хрена с тобой приехал Ермаков? Его Росс отпустил, в чём я сомневаюсь, или это твоя затея? Что было непонятно в приказе, который я дал? Нужна техника, много техники, желательно подготовленной. Что я вижу? Ермакова вижу, а смотреть на него не хочу! Объясняй мне это, Саша!

– Во-первых, ты немного попутал, Андрюха! – Санёк завёлся с пол-оборота, в глазах загорелись дикие огоньки, лицо сморщилось от злости. – С каких пор ты раздаёшь мне приказы? Ты просил меня, не путай слова! Что ты просил меня, вспомни! Ты просил отправить технику. Я её нашёл и отправил. Ермаков…

– Сам решил ехать, – спокойным тоном закончил я, переключив на себя внимание Бокова. – Сашка ни при чём, он не хотел брать меня, но я настоял. Всю ответственность за себя беру на себя. Ехать сюда только моё решение и ничьё больше, так что угомонись, Андрюха, валерьяночки выпей, нервы успокой. Психи делу не помогут, пойми это, спокойствие приносит результат намного эффективнее.

Показав рукой на мою «Тойоту», Боков заорал:

– Прыгнул, сука, в своё ведро, и свалил в посёлок, да так быстро, чтобы Росс и понять не успел, что ты куда-то ездил! Ты меня понял?

Качнув головой, я сделал шаг вперёд, чтобы оказаться лицом к лицу, и тихо прорычал:

– Не пытайся разозлить меня, Андрюша, у тебя на это опыта не хватит. Всё, на что способен, – огорчать. Да, ты не поверишь, но мне горько видеть, что такой человек, как Андрей Боков, тот, что из несуществующего времени, бесследно исчез, а вместо него был создан другой, ни на что, кроме как стать покорной шестёркой Росса, не способный…

Боков ударил, и в моих глазах появилось много звёздочек. Я пережил круговерть и закономерное падение, почти предотвращённое Сашкой, потому что он успел среагировать и немного задержал меня. Должен был рухнуть как подрубленное дерево, но вместо этого сел на пятую точку. Забыл, однако, что у Андрюхи рука тяжёлая, не удержал удара.