Вернувшись в машину, я решил подъехать ближе. Коротко посигналил и тем самым обнаружил себя. Мужик, оставшийся возле машины, засуетился и полез на кабину грузовика. Второй, успевший отойти метров на сто, остановился и поднял к плечу винтовку.

Тот, что взобрался на крышу грузовика, достал бинокль и начал смотреть. Секунд через десять он убрал бинокль и снял с разгрузки некий предмет, которым оказалось уоки-токи. Напарник, видимо, получивший информацию, опустил винтовку, покачал головой и продолжил путь к неизвестному объекту, который был обстрелян.

Подъезжать к грузовику вплотную я не стал. Остановился метрах в сорока. Схватив автомат, пошёл знакомиться. Мужик вышел навстречу. Широкий в плечах и высокий, повыше меня будет. На вид лет сорок. Европеец, судя по физиономии. Экипировка дорогая, компании CRYE PRECISION, расцветки MULTICAM. Вооружён австрийской винтовкой Steyr AUG A3. Той самой, бул-пап компоновки.

– Salut! – сказал мужчина и поднял руку в приветствии.

– Hello! – ответил я.

Мы остановились на расстоянии двух метров и начали изучать друг друга. Грузовиком, кстати, оказалась чешская Tatrа. Старенькая и переделанная. Хорошо переделанная. Дом на колёсах получился. Вездеход-дом.

– Américain? – спросил мужчина.

Я покачал головой. Похоже, что встретил французов. С французским я не дружу. Хорошо, если английский знают.

– Russian, – ответил я.

Мужчина заулыбался и показал на мой АК-15. Что-то сказал, но я не понял, что. Скорее всего, что-то типа: «Как я сразу не догадался!». Сказать, как меня зовут, не составило труда. Я был понят. Мужчину зовут Оливье. Как салат.

Второго, отправившего искать неизвестно что, зовут Гай. Если я правильно понял Оливье, Гай знает английский и русский языки. Хорошо бы. На своём, родном, рад поговорить.

Гай вернулся минут через пятнадцать. Не один. Следом за ним, привязанный за задние ноги, волочится зверь, сильно похожий на зайца, но размером с земную дворнягу. Одет Гай точно так же, как его напарник. Немного ниже ростом, но тоже крепкий физически. Моего возраста, вряд ли старше. Вооружён немецкой штурмовой винтовкой HK416.

– C'est un homme russe! – воскликнул Оливье, указав на меня.

– Да-да, – кивнул я, интуитивно расшифровав сказанное. – Русский человек.

– Очень приятно, – на ломаном, но вполне нормальном русском сказал Гай и протянул ладонь. – Я Гай. А ты?

– Никита, – представился я и пожал ладонь.

– Недавно тут? – поинтересовался Гай.

Я кивнул и спросил:

– Как узнал?

– У новичков всё на роже написано, – ответил Гай и указал на добычу, которую приволок. – Кто в этом мире давно, те знают, как Пенициллин выглядит.

– Кто? – удивился я. – Пенициллин?

– Он самый, – кивнул Гай. – Это редкий зверь. Очень редкий. Условно хищный. Для людей не опасен. Пенициллином его зовут за экстракт, который содержат репродуктивные железы. Или как их там правильно. В яйцах, короче. Экстракт этот очень полезен. Именно для человека. От большинства воспалений спасает. И от укусов некоторого количества ядовитых гадов. А их, поверь, здесь навалом.

– Интересное кино получается… – пробормотал я, глядя на зверька, которого называют Пенициллином.

Оливье что-то быстро сказал. Гай кивнул и, посмотрев на меня, спросил:

– Куда-нибудь торопишься?

– Нет, – ответил я.

– Ну тогда поехали с нами. Мы торопимся. Те самые железы нужно обработать в течение часа, иначе пропадут. У нас тут лагерь недалеко. Там наш третий, Филипп. Едешь?

– Поехали, – согласился я. Французы не показались опасными. Кто знает, возможно, ошибаюсь. Ко всему нужно быть готовым.

***

Лагерь французы разбили добротный. Одна палатка чего стоит. На стальном каркасе, метра два с половиной в высоту, шириной в три метра и длиной вдвое больше. Хороший такой домик. Далее, как полагается, недалеко от палатки расположен потухший костёр, а рядом с ним мангал. Около палатки бензогенератор и стол. Последний служит как местом приготовления обеда, так и разделочным местом.

Филиппом оказался пожилой француз. Лет шестьдесят ему, не меньше. Кряжистый, вальяжный такой, с сединой в волосах и усталым мудрым взглядом.

Оливье с ходу заговорил с Филиппом, показав на меня рукой. Кейли по-прежнему спит и, видимо, не собирается просыпаться. Хорошее снотворное эти мандариновые вишни. Или вишнёвые мандарины. Забыл, как правильно. Вроде первый вариант.

– Ты не против, если мы будем звать тебя Ником? – спросил Гай, вытаскивая добычу из машины. – Полное имя для нас сложное. Не для меня, а для них, – он указал головой на товарищей, что-то энергично обсуждающих.

– Не против, – ответил я, продолжая изучать лагерь. Интересно, что находится в палатке?

Оливье и Филипп закончили разговор и разошлись. Оливье полез в будку Татры. Филипп, поприветствовав меня взмахом ладони, исчез внутри палатки.

Гай забросил чудо зверя на стол и взялся за нож. Сделав надрез на брюхе зайца-переростка, сунул руку в нутро и начал что-то там искать. Я поморщился. Копаться во внутренностях то ещё удовольствие.

– То, что ищу, внутри, – пояснил Гай. – Цена за этот экстракт немаленькая. Десяточку кредитов можно выручить, если повезёт. Проблема в выслеживании зверя. Сложно его поймать. Очень сложно.

– Кредиты – местная валюта? – поинтересовался я.

– Да, – кивнул Гай, продолжая копаться в брюхе зайца-переростка. – В этом мире есть крупные поселения. Не города, конечно. До городов им ещё далеко. Так, посёлки, но многие их почему-то городами считают. Валюта, запущенная в оборот, зовётся кредитами. Без платёжных средств, сам понимаешь, никак.

Я понимаю. Деньги – незаменимая вещь. Идеальное средство управления массами людей. Значит, в этом мире уже есть те, кто подмял его под себя. Введение платёжного средства серьёзное занятие.

– И чем обеспечены местные деньги? – спросил я.

– Золотом, конечно, – улыбнулся Гай. – Золота в этом мире навалом. Как и в нашем. Ещё есть множество других, не менее драгоценных вещей.

– Золото – так себе обеспечение, – сказал я.

– Ну не скажи, – покачал головой Гай. – Большая часть всего, что есть в этом мире, из нашего мира. Бартер, он везде бартер. Без золота никак.

– А сами деньги? – уточнил я. – Они золотые или, как у нас, ничего не стоящие бумажки?

– Я тебе покажу, – пообещал Гай. – Только дело закончу сначала.

Видимо, отыскав то, что нужно, Гай начал тянуть его. Вытащить важный орган из брюха зверя оказалось не так просто. Подошёл Филипп и начал помогать. Десяток секунд и Гай вырвал из брюха зверя два шара, отдалённо напоминающие яйца. Если по-научному: тестикулы. Вот только у этого зверя они не снаружи, а надёжно упрятаны где-то внутри. Интересная особенность.

Филипп положил тестикулы в пластиковый контейнер и снова ушел в палатку.

– Этот зверь ценится не только с точки зрения медицины, – сказал Гай, вытирая руки о грязную тряпку. – На вкус он тоже неплох. Деликатесом считается. Поможешь разделать?

– Могу сделать это полностью самостоятельно, – ответил я.

– Сказал – делай! – довольно ухмыльнулся Гай и протянул мне нож. – Из внутренних органов берём только сердце и печень. Голова, ноги, шкура и брюшина на выброс. Приступай.

На разделывание мне понадобилось минут двадцать – двадцать пять. По внутреннему строению увеличенный аналог земного зайца не сильно отличается от оригинала. Впрочем, я в этом плохо разбираюсь.

Закончив, помыл руки из жестяного умывальника, приделанного к вбитому в землю бруску. Гай, похвалив меня за быстро и хорошо выполненную работу, при помощи ножа разделил тушу минимум на десять примерно равных частей, которые тут же отправились в массивный казан и были залиты водой. Килограммов двенадцать-пятнадцать мяса получилось. За раз не съесть.

– Девчонка твоя сладко спит больно, – сказал Гай, разжигая под казаном костёр. – Ночью ехали, что ли? За рулём сидела?

Я покачал головой:

– Нет. Ночью мы спали. Она ягод наелась. Вишни этой, как её там, мандариновой.