В дверь постучали.

— Кого-то принесло, — недовольно буркнул Андрюха и громче добавил: — Открыто!

Вошёл, как бы это не было удивительно, Андриан Лейн собственной персоной, одетый в идеально на нём сидящий черный смокинг с белой рубашкой.

— Какие люди и без охраны! — я встал с дивана и отвесил предводителю наёмников низкий поклон. — Вы, Адриан, к нам по делу или проездом?

Андрюха молчит и продолжает читать книгу. Он на Лейна даже не взглянул.

— Я ехал в Сан-Венганза. — Адриан Лейн начал осматривать номер. — Ехал и думал о прекрасном, а затем получил сообщение об арене. Точнее о внеочередных соревнованиях. Потом я увидел рекламный ролик в одном захудалом посёлке. Думаете, от такого можно отказаться? Последняя игра на арене, которую я застал, была двенадцать лет назад. Тогда арена не была такой крутой, как сейчас. Тогда я не был зрителем. Я участвовал и победил. Соревнования были очередными. Победил не один, чтобы вы знали. В этот раз, впервые в своей жизни, я буду зрителем. Я хочу посмотреть на вас, парни. Двадцать пять миллионов кредитов за ВИП место — копейки. Вы же знаете, что сделали меня богатым.

— Красивая речь. — Андрюха так и не оторвал взгляда от книги, но большой палец показал. — Мы рады, что ты приехал, Лейн. Есть что сказать?

Лейн кивнул и ответил:

— Есть. Хочу передать вам привет от друзей. Они желают вам победы. Все. И ждут вашего возвращения, пусть и не верят в это. Я тоже желаю вам победы. Ставить на вас не буду. Разве что в первых раундах… Удачи, парни. Она вам не помешает…

Сколько лет прошло, всё о том же гудят провода

Всё того же ждут самолёты

Девочка с глазами из самого синего льда

Тает под огнём пулемета

Должен же растаять хоть кто-то

Скоро рассвет

Выхода нет

Ключ поверни — и полетели

Нужно вписать

В чью-то тетрадь

Кровью, как в метрополитене:

Выхода нет

Выхода нет…

— Вырубай шарманку. — Я открыл глаза и медленно сел. Шесть утра. Андрюхе приспичило послушать Сплин. Уныние и хандра так и не отступили?

— Не вырублю! — Андрюха вручил мне стакан сока и пару таблеток. — Сплин мне всегда нравился. И много других рок групп. Но сегодня особый день и я слушаю Сплин. Следующая Бони и Клайд. Потом Феллини. Тебе не нравится Сплин, Никита?

Я внимательно посмотрел на друга. Не смотря на Сплин, играющий из колонок дорогой акустической системы, выглядит Андрюха весёлым. Надеюсь, что не играет. Сплин, так Сплин. Он мне тоже всегда нравился. Послушаем, а потом будем слушать то, что желает моя душа. Что таится в душе Андрюхи я пока не понял. Он точно что-то скрывает.

Мы собирались и слушали Сплин. Когда осталось пять минут до прихода Блейка, Андрюха выключил музыку и спросил:

— Готов?

Я покачал головой и подошёл к лежащему на столе айподу. Быстро отыскав нужный трек, включил его. Акустика взревела. Ария — Встань, страх преодолей.

Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна, что в наш век отвага не нужна?

Как и встарь, от ветра часто рушится стена, крепче будь и буря не страшна.

Кто сказал один не воин, не величина, кто сказал другие времена?

Мир жесток и неспокоен, за волной волна, не робей и не собьет она.

Встань, страх преодолей, встань, в полный рост,

Встань, на земле своей и достань рукой до звезд.

Кто сказал живи покорно не ищи руна, не летай и не ныряй до дна?

Сталь легка, судьба проворна, грош тому цена, кто устал и дремлет у окна.

Встань, страх преодолей, встань, в полный рост,

Встань, на земле своей и достань рукой до звезд.

Кто сказал борьба напрасна, зло сильней добра? Кто сказал спасайся, вот нора?

Путь тяжел, но цель прекрасна, как огонь костра, человек, настал твой час, пора.

Встань, страх преодолей, встань, в полный рост,

Встань, на земле своей и достань рукой до звезд.

До звезд.

До звезд…

— Это было сильно, Никита, — сказал Андрюха, когда отключил всю электронику номера. Посмотрев на дверь, за которой слышится цоканье каблуков, он пробормотал: — Блейк идёт… а мне хочется слушать Арию…

Арену со стороны нам не показали. Везли в автобусе без окон. Привезли и повели по нескончаемо сети коридоров. Спустя минут пятнадцать ходьбы мы пришли. Комната с двумя креслами и огромным экраном во всю стену. Между креслами стоит столик с едой и напитками. Сомневаюсь я, что еда полезет в горло. Мандраж начался с момента посадки в автобус и не отступает. Надо с ним справляться.

Блейк в автобусе не ехал. Пришёл ровно через минуту, как нас завели в комнату. Как всегда, улыбчивый. Сходу принялся вещать:

— Это, так сказать, зона отдыха. Вы здесь в первый и последний раз. Экран включится, как только начнётся открытие Арены Жизни. После церемонии открытия у вас будет ещё час времени до начала первого раунда. Подготовят и всё объяснят. Со мной вы вряд ли ещё увидитесь. Прощаюсь с вами!

Махнув рукой, Джон Блейк быстро исчез за дверью. Не удивлюсь, что, оказавшись по ту сторону, он облегчённо выдохнул.

Экран включился через час и сорок две минуты, если верить часам, которые Светлое будущее повесило на мою руку. Хорошие часики. Дорогие и крепкие. Андрюхе достались такие же.

Церемония открытия Арены Жизни была не слишком насыщенной. Для церемонии имеется персональный стадион на тысяч пять зрителей, не меньше. Стадион заполнен битком. С квадрокоптера, который транслирует нам изображение, всё отлично видно. За два часа мы не увидели ничего нового. Из двух десятков различных представлений мне понравилось только огненное шоу, выполненное тремя спортивными парнями. Укротители огня, иначе и не назовёшь. После их выступления стало тихо.

— Сейчас болтовня будет. — Андрюха поёрзал в кресле. — Это ещё минимум на час. Может меньше, если повезёт. Болтать на английском будут, скорее всего. После болтовни в центр стадиона выйдет человек и скажет последние, но главные слова. Увидишь всё сам.

Я кивнул. За время, проведённое в ожидании, удалось успокоится. Мандража как не бывало. Уже не терпится начать.

— Здравствуйте, дамы и господа, ваш бессменный слуга рад видеть вас на церемонии открытии Арены Жизни. — Голос у ведущего, что надо. Говорит на английском, но столь идеально, что я даже восхитился. Красиво и правильно говорит. Уверен, что умеет манипулировать публикой при помощи одной только речи, льющейся через многочисленные динамики.

Ведущий продолжил:

— Итак, начнём как обычно. Эта игра у нас внеочередная. Я не успел оправится от предыдущей, а уже следующая подъехала. Скажите мне, разве это плохо? Нет, это прекрасно! Но где же наши виновники торжества? Где же они? Почему я не вижу этих прекрасных парней на экране? Появитесь! Требую! Заклинаю! Поддержите меня!

Стадион взорвался. Люди начали кричать и требовать нашего появления. Включилось звуковое сопровождение. Одна из лучших фотографий, на которой мы получились просто прекрасно, появилась на всех экранах. Снова взрыв стадиона. На этот раз овации. Нас любят!

Ведущий воскликнул:

— Вот они! Вы их видите? Я вижу! Согласитесь, эти парни достойны уважения! А вы знаете, что они русские? Вы знаете, кто такие русские? Вы, должно быть, забыли, что русские в своё время победили фашизм? Кто-нибудь помнит об этом? Некоторые даже не знают об этом! И это правда! Русские, сволочи такие! Русские — это не национальность! Русские — это способ существования! Нам никогда их не понять. Что-то запредельное. Что-то выходящее за привычные рамки. Что-то такое, что заставляет подсознательно бояться. Скажите, вы боитесь этих парней? Я боюсь! Честно вам признаюсь — я боюсь их! Эти два сукиных сына пугают меня! Дамы и господа, вы понимаете, что у нас назревает? Вы понимаете, что грядёт великая игра? Арена Жизни! Да начнётся смерть!

Стадион загудел и пришёл в движение. Квадрокоптер начал кружить и закладывать виражи, то приближаясь к зрителям, то отдаляясь от них.