Он молча кивнул.

– Давно?

– Точной даты назвать не могу.

«Неужели началось еще при Марте? – ужаснулась Эмма. – Марта знала, и Герман знал, молчал столько лет, а потом не выдержал, сорвался!»

Она вздрогнула, поймав грустный, спокойный взгляд старика.

– Догадываюсь, о чем ты сейчас подумала, дорогуша. – Он тяжело вздохнул. – Нет, это началось позже.

– Конечно, я не сомневаюсь, – краснея, пробормотала Эмма, – только почему же вы скрывали?

– Ничего мы не скрывали, просто не особенно афишировали. Кому какое дело? – Он улыбнулся. – Лиза буквально вытащила меня с того света, без нее я бы, конечно, слетел с катушек. Не выношу одиночества.

– Почему же не уехали с ней? Почему сейчас не едете?

– Не зовет. – Вернер развел руками. – Я предлагал, чтобы мы поженились, она не захотела. Считает, что у Германа и у тебя могут возникнуть проблемы из-за этого, а она не желает стать причиной чьих-то неприятностей, это лишает душевного покоя, который необходим для работы. Спасибо, помогла мне пережить самые тяжелые времена. А вообще, ей ничего не надо, кроме физики.

– Но так не бывает.

– Бывает, дорогуша. – Старик печально улыбнулся. – Правда, очень редко. Я говорил тебе о Генри Кавендише, вот Лиза той же породы.

– А вы?

– Не знаю, наверное, нет. Слишком завишу от успехов, теряюсь перед трудностями, а главное, не выношу одиночества.

Илья развернул свежий номер «Правды», машинально пробежал глазами передовицу: «Сталин – знаменосец науки».

«В прошлом Россия давала миру гениальных ученых: Ломоносов, Лобачевский, создатель Периодической системы Менделеев. Другой гениальный русский ученый, Павлов, тоже прославил русскую науку. Но величайшим из всех корифеев был Ленин. Он не только проложил путь современной науке, но он подготовил своего ученика и наследника, непревзойденного Сталина. Ленин и Сталин – эталоны в науке. История не знала больших достижений, чем те, которые были достигнуты под руководством Ленина и Сталина».

Илья закурил, принялся мерить шагами кабинет. «Конечно, доктор прав. Какое “завтра”? Сплошное лучезарное “сегодня”. То и дело забываю, что в нашем сказочном королевстве время остановилось. Открытие Мазура могут признать, только если начнутся работы над урановой бомбой. Для этого нужно решение Эталона в науке. Гитлер терпеть не может ученых, но доверяет военным, поэтому в Германии работы идут наверняка. Эталон не доверяет никому. Допустим, из Америки повалит информация, что там урановую бомбу уже делают. Но агентам он доверяет еще меньше, чем ученым и военным. Учитывая его манеру влезать во все, требовать самой толстой брони и самых длинных пушек, в урановую тему он тоже полезет, потребует самую большую бомбу, пожелает узнать, как она устроена, чем отличается от прочих бомб. Кто возьмется объяснить другу всех ученых, что такое расщепление ядра урана?»

Вернувшись за стол, он машинально пролистал газетные страницы. В новостях культуры маститый музыкальный критик делился впечатлениями о декаде немецкой симфонической музыки в Большом зале консерватории.

«В своей Второй симфонии гениальный Бетховен отражает творческий дух советской эпохи и провидчески предсказывает роль тов. Сталина в истории».

Илья сложил «Правду», бросил на подоконник и занялся посланием Муссолини.

«Англия и Франция никогда не заставят Германию капитулировать, но Германия не сможет поставить их на колени. Верить в такую возможность было бы заблуждением.

Я считаю своим долгом добавить, что любое дальнейшее развитие Ваших отношений с Москвой будет иметь катастрофические результаты в Италии, где антибольшевистские настроения всеобщи и тверды как гранит. Решение вашей проблемы жизненного пространства лежит в России, и нигде больше».

Очередное жужжание дуче чушь, ерунда, но для сводки очень даже пригодится. Хозяин надеется на затяжную войну на Западе. Вот, пусть знает, что дуче по-прежнему горячо убеждает фюрера помириться с западными державами. Да и сам фюрер постоянно предлагает англичанам мир. Он предлагает, а они отказываются. При нынешнем положении дел мирное соглашение с Гитлером для англичан – позорная капитуляция и скорое появление собственного нацистского правительства. Нет, они на самоубийство не пойдут, наоборот, наконец снимут идиота Чемберлена, назначат премьером Черчилля и начнут воевать всерьез. Помощь США станет увеличиваться. Да, в такой войне Гитлер мог бы завязнуть, именно поэтому такой войны не будет.

«Стихия фюрера – блицкриг, быстрые победы, – думал Илья, вставляя очередной лист в машинку, – “Майн кампф” учит завоевывать неполноценные народы, то есть нас, а вовсе не британцев. Не захочет он воевать с Британией, повернувшись спиной к Сталину. К тому же фюрер уверен, что нам, неполноценным, никто не поможет, наоборот, цивилизованная Европа и Америка будут безмерно счастливы, когда фюрер разгромит СССР. Между прочим, Сталин тоже так думает. Запад его ненавидит и хочет стравить с Гитлером, единственным надежным союзником. По-прежнему не приходит в голову простая мысль: если они хотят стравить СССР с Германией, тогда какого черта сами объявили Гитлеру войну?»

Илья перевел послание дуче целиком. Копию вложил в папку с расшифровками перехваченной диппочты германского посольства, подколол к стопке меморандумов, которые почти ежедневно приходили из Берлина в Москву, от статс-секретаря Вайцзеккера послу Шуленбургу.

Дешифровкой перехватов занимался седьмой отдел НКВД. Специалистов там катастрофически не хватало, они зашивались, работали сутками, так же как и оперуполномоченные немецкого подразделения ИНО, единственный фильтр, через который проходили эти бумаги. Две лишние странички ничем не отличались от десятков других, отпечатанных на такой же машинке, под такую же лиловую копирку. Правда, со стороны Вайцзеккера отправлять копию письма дуче, адресованного фюреру, в Москву своему приятелю Шуленбургу – поступок странноватый. Ну, тут уж, извините, все вопросы к Вайцзеккеру. А мы, со своей стороны, только можем ему спасибо сказать.

Илья усмехнулся. Столько усилий, риска, шпионских фокусов. Зачем? Чтобы глава государства получил вовсе не фальшивую информацию, а крохи реальной. Интересно, в какой-нибудь еще стране возможно нечто подобное?

На десерт, после текста письма Муссолини, Илья включил сведения из сводки Проскурова:

«Итальянский посол конфиденциально сообщил сотрудникам германского МИДа о растущем беспокойстве Англии перед большевистской опасностью. Венгерский посол в Лондоне утверждал, что Англия не прочь вместе с Германией выступить против СССР, считая Германию меньшей опасностью.

В европейских дипломатических кругах никто не сомневается, что Гитлер намерен решать русский вопрос. Гитлер не будет делить господство в Европе со Сталиным. России в Европе искать нечего».

Илья потянулся, размял шею. Проскуровский источник в германском МИДе работал исправно. Илья догадывался, кто это может быть, но пока не спешил с выводами, думал: «Источник из команды Риббентропа. Конечно, инициативщик, сейчас гонорары фиг организуешь. Человек отчаянный, но опытный. Не новичок, на связь вышел грамотно, не с НКВД, а с военной разведкой. Молодец, правильный выбор».

Никаких ссылок Проскуров не давал. Наверняка страховался, хотя как именно, Илья представить не мог. В любом случае отказаться от связи с источником для Проскурова было не меньшим риском, чем возобновить связь. Ясно, что очень скоро Хозяин прикажет реанимировать агентуру в рейхе. Никуда не денется, война на носу. На кого ляжет весь груз ответственности? На Проскурова, конечно. Именно его Хозяин обвинит в развале разведки. И попробуй тогда что-нибудь вякнуть в свое оправдание. Вполне разумно опередить события.

В папке НКВД его ждал очередной отчет советника Шнурре о завершающем этапе переговоров по торговому соглашению. «Советские поставки должны быть сделаны в течение восемнадцати месяцев и компенсированы германскими поставками в течение двадцати семи», – уточнял Шнурре.