«Я говорил ей, что здесь занято, но она не понимает ни по-русски, ни по-английски…»

«Чем она тебе мешает? Больше нет свободных столиков», – ответил спокойный женский голос.

Некоторые куски разговора полковник прослушал дважды. Потом встал с кресла и молча прошелся по просторному кабинету из угла в угол.

– С таким ребенком можно запросто завалить задание. Как говорят русские, я бы с ним в разведку не пошел. Слишком уж он сообразительный и любопытный, слишком много вопросов задает.

– А я бы пошел, – Кантор опять стал пощипывать свои короткие усики. – Но только его надо предупредить, что это разведка, а не увеселительная прогулка.

Стоя под горячим душем, Алиса сквозь шум воды услышала, как зазвонил телефон, и удивилась. Они прилетели ранним утром, сразу легли спать и проснулись только в пять часов вечера. Никто пока не знал, что они уже дома. Алиса не успела даже маме сообщить об этом, не хотелось объяснять, почему они вернулись раньше, и вообще она решила устроить небольшой тайм-аут, ни с кем не общаться в ближайшие два дня, тем более что сегодня пятница. Впереди выходные.

– Я подойду! – крикнул Максим.

Ей почему-то стало не по себе. Она хотела крикнуть в ответ, что подходить не надо, пусть звонят. Они ведь договорились три дня не высовываться. Но он уже взял трубку.

– Это тебя, – сообщил ребенок, когда она вышла из ванной, – какой-то мужчина. Я сказал, чтобы он перезвонил минут через десять.

– Ты не заметил, он говорил без иностранного акцента? – спросила Алиса и тут же прикусила язык.

Но Максим принял ее слова за шутку и весело рассмеялся:

– Мамочка, кончились все иностранные акценты. Мы уже дома. И у нас, между прочим, пустой холодильник.

– Ладно, я волосы высушу, и выйдем купим что-нибудь. – Алиса включила фен. – Ты пыль вытер в своей комнате?

– Там нет никакой пыли. Все чисто.

– Ну конечно, – усмехнулась Алиса, – нас дома не было неделю, и ни пылинки не нападало.

Она провела рукой по матовой деревянной поверхности своего туалетного столика. Действительно, ни пылинки. Но этого не может быть. Даже когда пылесосишь раз в три дня, все равно на мебели, на книгах, на стекле книжных полок оседает тонкий слой пыли. А если уезжаешь из дома на неделю, то, слой этот становится толстым, заметным с первого взгляда.

Алиса посмотрела на книжные полки, на свой письменный стол. Такое впечатление, что кто-то совсем недавно аккуратно прошелся тряпочкой по всей комнате.

– Кстати, мама, – ехидно прищурился Максим, – скажи, пожалуйста, зачем ты трогала мою конструкцию?

– Какую конструкцию?

– У меня на полу стоял город «Лего». Я его собрал перед отъездом. А сейчас там все сбито.

– Ничего я не трогала, – пожала плечами Алиса, – может, оно само порушилось?

– Мам, ну что ты говоришь? Как «Лего» может само порушиться? Там же все скреплено. Я почти неделю собирал этот город.

– Ну значит, не до конца собрал или забыл, как было.

– Я все собрал до конца, точно по картинке. Пойдем, посмотришь.

Прямо на полу посередине Максимкиной комнаты стояло огромное сооружение, сложные разноцветные башни, мостики, домики, целый город, собранный из нескольких сотен мелких деталей конструктора.

– Знаешь, что самое интересное? – произнес Максим, задумчиво глядя на игрушечный городок. – Его не просто порушили. Его потом попытались восстановить, чтобы было незаметно. – Максим вытащил из ящика брошюрку, приложение к конструктору с рисунками разных сооружений. – Видишь, вот здесь была крыша зеленая треугольная с трубой, а теперь плоская, красная, без трубы. Флажок был на желтой башне, а теперь на коричневой. Вот тут был мостик, его переставили совсем в другое место.

– Подожди, ты не путаешь? Ты ведь не можешь все помнить, здесь столько мелких деталей.

– Каждую деталь, конечно, помнить не могу, – кивнул Максим, – но, когда мы уезжали, все было в точности как на картинке. А теперь – сама посмотри.

Но Алиса не успела посмотреть. Опять зазвонил телефон.

– Здравствуйте, Алиса Юрьевна.

Она узнала этот вкрадчивый высокий голос, хотя прошло много лет. И сразу ноги стали ватными, комната мягко поплыла перед глазами.

– Харитонов Валерий Павлович вас беспокоит. Вы слушаете?

– Да, Валерий Павлович, я слушаю. Здравствуйте.

– С приездом. Как долетели?

– Спасибо, нормально.

– Что же так мало отдохнули? Не понравилось вам в Израиле?

– Простите, у вас ко мне какое-то дело? – сухо поинтересовалась Алиса, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Максимка застыл рядом и смотрел на нее испуганно. Ему, как всегда, моментально передалось ее состояние.

– Алиса Юрьевна, нам с вами надо встретиться, желательно сегодня. Сейчас половина шестого, я могу подъехать к вам к шести.

– Нет, – почти выкрикнула Алиса, – я сама подъеду куда скажете.

– Понимаю. Вы не хотите, чтобы Максим присутствовал при нашем разговоре. Ну что ж, давайте сделаем так. Я в шесть буду ждать вас в машине у вашего дома. У меня лиловый «Ауди», 123 МК. Вы спускайтесь, а там решим, где можно спокойно посидеть и побеседовать.

Он говорил так буднично, так спокойно, словно добрый старый знакомый приглашал уютно посидеть в каком-нибудь кафе и поболтать. Алиса попыталась настроить себя именно на такой спокойный лад, хотя бы на те полчаса, которые она будет рядом с Максимом, потому, что ребенок уже побледнел. Ему опять страшно. Хватит с него. Ничего страшного не происходит. Добрый старый знакомый. Заказчик.

– Это по работе, малыш, – сказала она и поцеловала его в нос, – ну что ты на меня так испуганно смотришь? Мне надо будет уйти на пару часов. А ты пока поставь себе какой-нибудь фильм, полежи, отдохни. Мы, кажется, купили кассету перед отъездом, но посмотреть ее не успели. Я принесу что-нибудь вкусненькое, и мы с тобой поужинаем.

– Мама, ты что, не понимаешь? – произнес он громким шепотом. – У нас кто-то был дома.

– Перестань. Не выдумывай.

– Это ты не выдумывай, будто все хорошо! Предположим, конструктор обрушился сам по себе. Это возможно. У соседей сверху или за стеной была вечеринка, там плясали так, что все тряслось, и некоторые детали могли упасть. Но чтобы сама собой спрыгнула одна деталь, а на ее место встала другая… Кто-то был у нас дома. Все продолжается. Они следят за нами, – он говорил громким, отрывистым шепотом и чуть не плакал.

– Кто «они», малыш?

– Те, которые убили Денниса. Мы с тобой свидетели, и теперь нас тоже убьют. Вся эта история с полицейским-зомби, который выписал тебе огромный штраф, и с другим полицейским, в аэропорту, – не просто так. Не случайно. Даже я, ребенок, это понимаю. Я заметил, какое лицо было у полицейского в аэропорту, когда я назвал имя Сережи Бренера. А знаешь почему? Ты забыла, а я нет. Ведь профессор, которого похитили террористы, – Сережин папа? Ну и вот. Здесь все как-то связано, мамочка. Я не выдумываю, честное слово.

Алиса присела перед ним на корточки, посмотрела ему в глаза снизу вверх и тихо, виновато произнесла:

– Ладно, малыш. Я должна тебе признаться. Мне очень стыдно, но это я трогала твой конструктор. Ты ведь знаешь, со мной такое бывает. Помнишь, когда мы купили «Лего», я играла в него больше, чем ты? Я все-таки архитектор, мне всякие фантазии приходят в голову, особенно когда я вижу какую-нибудь интересную конструкцию.

– Ты, мамочка, правду мне говоришь? – с надеждой спросил Максим и тихо всхлипнул. – Ты точно говоришь мне правду? Или нарочно это выдумала, чтобы меня успокоить?

– Ну вот еще, буду я на себя наговаривать! Думаешь, мне приятно признаваться тебе в таком варварстве? Я ведь все время рычу на тебя, когда ты залезаешь в мой компьютер или в мою готовальню. А сама, видишь, порушила твой конструктор.

– Ладно, все, – вздохнул Максим, – но больше так не делай, хорошо?

– Конечно, не буду.

– А ты не могла бы сейчас не уходить? Пригласи этого знакомого домой.