Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
* * *

– Ой, «ореховая бабушка»! – воскликнул Арсюша, когда Тамара Ефимовна приоткрыла дверь. –Здравствуйте!

Они с Глебом сидели на застеленной кровати, между ними лежала маленькая походная шахматная доска. Когда они одновременно поднялись навстречу Тамаре Ефимовне, фигуры попадали на пол.

– Арсюша, иди, пожалуйста, к маме, – сказал полковник.

– Значит, эту партию мы не доиграем? – обрадовался мальчик. – Начнем потом снова? А можно, я останусь? Я буду тихо сидеть.

– Нет. Нам надо поговорить наедине. А ты пока подумай, почему получился этот шах с трех ходов.

Арсюша ужасно интересовался, зачем это «ореховая бабушка» пришла прямо в номер. Но он привык слушаться и только робко предложил напоследок:

– Я хотя бы фигуры соберу?

– Я сам. Иди.

Когда дверь за мальчиком закрылась, Тамара Ефимовна протянула полковнику записку.

– Не знаю, насколько все это связано, но сегодня между четырьмя и пятью часами у ворот санатория остановилась черная «Тойота». Номер я не разглядела, не обратила внимания. Не видела четко я и пассажирку на переднем сиденье, но сейчас, из-за записки, вспомнила: там находилась молоденькая девушка с темными волосами. Худенькая. Не скажу, что та самая, но не исключено. Человек, выскочивший из «Тойоты», седой, высокий, красивый, лет сорока-сорока пяти. Он очень спешил, вбежал в проходную санатория. Потом меня отвлекли покупатели, а когда они отошли, «Тойота» уже уехала. Не стало и еще одной машины – зеленой «Нивы». А перед этим она стояла у ворот около получаса, в ней сидели, не выходя, пятеро мужчин. Еще слышался долгий громкий сигнал, но какая именно машина сигналила, я не видела. Записка выпала из сумки у дамы, покупавшей у меня орехи, написал ее вахтер, а информацию просил передать для вас тот самый седой человек. Уф-ф, – Тамара Ефимовна перевела дух, – надеюсь, я ничего не забыла.

– Цены вам нет, Тамара Ефимовна! – полковник поцеловал «ореховой бабушке» руку.

Из номера они вышли вместе. «Ореховая бабушка» направилась вниз по лестнице, а полковник подошел к столику дежурной по этажу, поднял телефонную трубку и, набрав несколько цифр, произнес:

– Эпсилон-семь. Узнайте в аэропорту, улетели сегодня в Москву Ревенко Вадим Николаевич и Кузьмина Мария Львовна. Нет. Ждать я не могу. Свяжусь с вами через десять минут.

Через десять минут он уже входил в штаб округа и узнал, что Ревенко и Кузьмина билетов не покупали и никуда не улетели. А еще через пятнадцать минут джип с опергруппой мчался к дачному поселку.

Замки на воротах и на входной двери оказались взломаны, все в доме доктора перевернуто вверх дном. Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь был не просто обыск, а зверский шмон.

Эксперт и трассолог занялись отпечатками, а Константинов начал просматривать коробки видеокассет, сваленных в кучу на полу в гостиной. Кассету с надписью "Э. Рязанов. «Жестокий романс» он нашел сразу и, прежде чем вставить ее в видеомагнитофон, попросил опергруппу выйти куда-нибудь, в спальню или на кухню.

Казалось странным, что в таком разгромленном доме исправно работают телевизор и видеомагнитофон. Перед Константиновым замелькали кадры веселого кавказского застолья. Оператор находился явно подшофе, камера плясала в его руках, выхватывая то толстоносое лицо Ахмеджанова, то круглую физиономию Вячеслава Иванова. Через пять минут просмотра Константинов вскочил, поднял с пола валявшийся среди кассет пульт дистанционного управления, нажал «стоп» и перемотал запись немного назад. А потом нажал «паузу». За щедро накрытым столом прямо над блюдом с крупными ломтями мяса застыло с вилкой у рта улыбающееся лицо Юры Лазарева.

Полковник нажал «плей», и Юра Лазарев отправил в рот большой кусок мяса с прилепившейся к поджаренному боку веточкой укропа. Камера тут же перепрыгнула на угрюмого бритоголового громилу, обсасывающего куриную кость сосредоточенно и тщательно, потом началась свистопляска кадров по угрюмым и улыбающимся лицам, грязным тарелкам, пятнам на скатерти…

Константинов выключил видеомагнитофон и телевизор, вытащил кассету, направился в спальню и молча взял из рук старшего опера сотовый телефон.

– Эпсилон-семь, со штабом округа соедините меня. Нет, сразу с Мельниковым. Да! Иван! Это я. Срочно высылай спецназ. Поселок Гагуа. Ну кто? Конь в пальто! Ахмеджанов, разумеется. Только живым! Без вариантов. Подожди, там два заложника. Да, Ревенко. Но, кроме него, еще девушка, Мария Кузьмина, девятнадцать лет. Предупреди ребят. Что значит – мало шансов? На то и спецназ, чтобы шансы были! Все, Ваня. Я выезжаю с опергруппой. Свяжись с пограничниками.

Захлопнув крышку телефона, Константинов наклонился и аккуратно вытащил из-под низкой тумбочки у кровати изящную овальную коробочку с нарисованным на крышке томным полузакрытым глазом с длинными ресницами. Открыв ее, он прочитал на обратной стороне крышки надпись на бумажной наклейке: «Цветные контактные линзы. Цвет: сине-лиловый. Инструкция прилагается. Сделано в Китае». Линзы внутри отсутствовали. Только бумажка с инструкцией. Коробочку полковник положил в карман джинсов.

Глава 22

Доктор поднялся на связанных ногах и тут же упал.

– В детстве меня отправили в пионерский лагерь, всего один раз, – тихо говорил он Маше, вновь поднимаясь, – мне не понравилось, хотя я попал в знаменитый «Орленок», неподалеку отсюда. Меня послали как отличника, на целый месяц.

– Ты был отличником? – слабо улыбнулась Маша.

– Да. С первого по десятый класс. И в институте тоже.

– Я почему-то в этом не сомневалась. Рассказывай дальше.

– Месяц в лагере прошел ужасно. Подъем по горну, зарядка, линейка, все вместе, всегда, и днем, и ночью. Строевая подготовка под полуденным солнцем, – Вадиму удалось наконец твердо встать на ноги. – Даже одежда казенная, у всех одинаковая. В предбаннике в банный день лежала одна куча с синими шортами, другая – с белыми пионерскими рубашками. Размеры, правда, разные, но все – в одной куче. Если повезет, успеешь вымыться первым, есть шанс подобрать штаны и рубашку по размеру. А опоздал – бери что осталось. Был там один очень толстый медлительный мальчик. Ему всегда доставались маленькие шорты. Он краснел и втягивал живот, чтобы влезть в них, но они лопались по заднему шву. Все смеялись.

– А ты?

– Я тоже, – Вадим попытался сделать крошечный шаг связанными ногами. – Знаешь, дети иногда оказываются злыми, даже жестокими, особенно в табунке. Ты думаешь, почему я вдруг вспомнил пионерский лагерь?

– Почему?

– Там устраивались праздники с викторинами и аттракционами. Например, подвешивали яблоко на веревочке, а надо откусить кусок, держа руки за спиной. И еще бег наперегонки в мешках. Со связанными ногами. Вот я и пытаюсь вспомнить, как это делается.

Вадим оттолкнулся от пола и сделал прыжок к Маше. Она тихо засмеялась.

– А мы на первом курсе придумывали этюды с животными. Один мальчик прыгал, как ты сейчас. Угадай, кого он изображал, зайца или кенгуру?

– Зайца! – сказал Вадим и сделал следующий прыжок. – Мальчик скорее всего изображал зайца. А вот девочка изобразила бы кенгуру.

– Почему?

– Кенгуру ассоциируется с детенышем в сумке, с материнством. Это женственное животное.

– Правильно. Наш преподаватель тоже так сказал, когда мы потом разбирали этюды.

– А ты кого изображала? – Последний длинный прыжок, и Вадим сел рядом с Машей.

– Слона! – Маша уткнулась лбом ему в плечо. – Слон живет в Африке, где всегда тепло. А я мерзну. У меня давление девяносто на шестьдесят, руки всегда ледяные.

– А что по этому поводу сказал твой преподаватель?

– Он сказал, что у меня гигантомания.

Тут раздался мощный взрыв, где-то совсем рядом. Вслед за взрывом послышалась автоматная очередь, тяжелый топот, русский мат вперемежку с абхазскими и чеченскими ругательствами.

«Вот и все, – устало подумал Вадим, – сейчас откроется дверь, и нас расстреляют. Вахтер все передал Константинову, и в село вошел спецназ. Только не молчать сейчас, чтобы Машенька не успела по-настоящему испугаться».

1690
{"b":"897001","o":1}