— Напиши латинскими буквами свое полное имя, фамилию, дату рождения и адрес в Москве, — подал голос тот, которого звали Али.

— Зачем вам адрес? Для загранпаспорта домашний адрес не нужен… Нет, ребята, я в эти игры не играю, — как можно решительнее произнес Денис.

— У тебя нет выбора, малыш, — грустно покачала белокурой головой Каролина.

— Что вам от меня надо? — тихо спросил Денис.

— Ничего особенного, — шведка пожала мощными плечами, — нам надо, чтобы ты благополучно долетел до Москвы. Тебе ведь хочется именно этого?

Денис молча кивнул. Конечно, больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться дома. Пусть даже без дубленок…

— Вот видишь, наши желания совпадают. Я не сомневалась, мы сумеем договориться. От тебя потребуется одна услуга. Ты должен будешь захватить с собой в Москву небольшой сверток, он весит чуть больше фунта, так что ты не надорвешься.

— Наркотики? — спросил Денис еле слышно.

— Лекарства, — с улыбкой уточнила Каролина. — В Москве, в аэропорту, тебя встретят. Ты отдашь сверток и получишь пятнадцать тысяч долларов. Видишь, как все просто?

Денис почувствовал, как между лопатками пробежала холодная струйка пота. Он читал где-то или видел по телевизору, что в Турции за перевоз наркотиков отрубают голову. Смертная казнь без всяких разговоров. А тут — фунт наркотиков, полкило.

Усатые турки смотрели на него в упор, мрачно и недвусмысленно.

— Ребята, вы бы отпустили меня, — попросил Денис, — ну зачем я вам? Я трус ужасный. Начнут меня шмонать на вашей таможне, у вас ведь неприятности будут.

— Ну, за нас ты не беспокойся, — утешала его Каролина, — мы свои проблемы как-нибудь решим. А отпустить тебя не можем, ты уж прости, малыш. Не можем. Лекарства эти очень нужны в Москве, их там ждут. Так что давай не будем нервничать. Вот тебе блокнот, напиши печатными буквами, латинскими и русскими, свое имя, фамилию, дату рождения, адрес. Не стоит задерживать занятых людей, это невежливо. И у нас с тобой осталось совсем немного времени. — Она кокетливо повела мощным плечом и подмигнула.

Денис понял: вариантов у него нет. Если он не согласится, эти усатые янычары изрежут его на мелкие кусочки, и все дела. На листке блокнота, который протянула ему Каролина, он написал: «Семенов Денис Иванович» крупными печатными буквами, латинскими и русскими. Потом придумал себе дату рождения и адрес.

Забрав блокнот, мрачные турки удалились.

— Расслабься, малыш, — Каролина стиснула его в объятиях, — не будем терять времени.

— Прости, — он попытался отстраниться, — я сейчас не могу… Это слишком… Здесь, в Турции, за наркотики — смертная казнь…

— Можешь, детка, можешь, сладкий мой. — Она опрокинула его на койку и ловко расстегнула «молнию» джинсов…

В самый ответственный момент, когда страстная Каролина громко отрывисто застонала, он спросил тихонько:

— Эти лекарства для твоего русскою друга, с которым ты жила в бунгало?

— Да. О да, это для него… не отвлекайся, — простонала она в ответ.

— Он будет ждать меня в аэропорту?

— Да, мой сладкий, да… вот так, быстрее… о-о, как Хорошо…

Ночью Денис потихоньку открыл ящик комода, нащупал в темноте альбом с фотографиями и, на секунду включив свет в крошечном душе, вытащил портрет «сладкого русского медведя», засунул его в задний карман джинсов, которые валялись на полу, альбом положил на место и нырнул обратно в койку.

Паспорт принесли на следующее утро. Он выглядел совершенно натурально. Сверток с наркотиками был запаян в полиэтилен, на ощупь оказался плотным.

— Может, лучше рассовать как-нибудь, спрятать? — спросил Денис.

— И так сойдет. — Каролина бросила сверток в пустую спортивную сумку и застегнула «молнию».

— Дай майку какую-нибудь, прикрыть.

Она, не глядя, вытянула из ящика комода нечто розовое, в цветочек.

— Мужское, что-нибудь мужское, хотя бы для видимости, — взмолился Денис и стал сам рыться в ящике. Выбрав простую белую футболку с надписью по-английски «Поцелуй меня, детка!», он прикрыл кое-как страшный сверток.

— Ты готов? Поехали.

Али и Ахмед ждали их у выхода из облезлого пансиона. Они тут же взяли Дениса под конвой, шли вплотную, с обеих сторон. Каролина вышагивала сзади.

Они прошли два грязных квартала с какими-то темными лавками и магазинчиками. У дверей играли чумазые полуголые дети. Мимо прошмыгнуло несколько женщин в черных робах до пят, в черных платках, надвинутых низко, до бровей.

«А говорят, Турция — почти европейская страна, — подумал Денис, озираясь вокруг, — ничего здесь нет европейского. Впрочем, это, наверное, какой-нибудь совсем бедный мусульманский район».

За углом их ждал бежевый «Форд». Ахмед сел за руль. Дениса запихнули на заднее сиденье, Каролина и Али разместились по бокам.

До Анкары доехали часа за три. Всю дорогу в машине царило гробовое молчание.

— Как я узнаю вашего человека в Москве? — спросил Денис, когда на шоссе все чаще стали появляться указатели «К аэропорту».

— Он сам тебя узнает, — ответила Каролина, — он подойдет, как только ты выйдешь за ограждение, и передаст от меня привет.

Значит, она не запомнила короткого разговора, который происходил в момент бурной страсти. В общем, немудрено, пылкая шведка отдавалась любви столь самозабвенно, что ни о чем другом думать не могла.

— А деньги он сразу отдаст, этот ваш человек?

— Сразу.

— У меня одно условие, — быстро произнес Денис.

— Очень интересно, — хмыкнула Каролина, — какое же у тебя, мой сладкий, может быть условие?

— Аванс. Мне нужен аванс. Я рискую головой. Пока у меня в кармане нет ни доллара, я не понимаю, ради чего рискую, и очень нервничаю. Меня всегда выдает лицо, а таможенники — отличные физиономисты. Я читал об этом. Доллары согреют мне душу, я буду чувствовать себя спокойней. Меньше шансов попасться.

Несколько минут трое совещались. Денис не понимал ни слова. Его удивило, что белокурая шведка так бойко болтает по-турецки.

— О'кей, — произнесла наконец Каролина, — ты получишь аванс. Тысяча тебя устроит?

— Ты шутишь? — криво усмехнулся Денис. «Форд» уже подъехал к стеклянным дверям зала отлета.

— Нет, малыш, я серьезно, — вздохнула Каролина, — у нас с собой больше денег нет. Твой самолет через полтора часа.

— Хорошо, ребята. Если вы такие бедные, я вообще никуда не полечу. Перевозите сами через границу ваши поганые свертки.

В бок со стороны молчаливого Али уперлось что-то твердое. Денис скосил глаза. Конечно, пистолет с глушителем…

— Вам это невыгодно, — произнес он как можно спокойней, — не каждый день попадается такой лопух, как я. Придется самим рисковать головой, тащить товар через границу. И потом, оглянитесь, здесь полно полицейских. Они все время смотрят по сторонам, очень внимательно. Здесь совсем не просто замочить. Я не думаю, что вы именно это хотите сделать. Вы просто пугаете меня, ребята. А я предупреждал, я страшный трус. Вот сейчас как заору от страха, полицейские сбегутся. Что тогда делать?

— Ну, заорать ты, положим, не успеешь, — процедил сквозь зубы Али на своем плохом английском, — и выстрела никто не услышит.

— А куда денете труп? — спросил Денис почти весело. — Вдруг вас остановят по дороге? Такое ведь случается. Вот будет интересно! Вас остановят, а в машине мертвяк, еще тепленький. Тогда уж точно и сверточек с товаром найдут. Так что еще вопрос, кто из нас больше рискует. Мне-то терять нечего. Поэтому либо вы мне даете нормальный аванс, либо из машины я не выйду и никуда не полечу.

— Что ты считаешь нормальным авансом? — спросила Каролина.

— Десять тысяч.

— А говорят, русские романтичны и бескорыстны, — она печально покачала головой. — Зачем тебе в самолете столько денег? Ты ведь все сполна получишь в Москве, как только долетишь.

— Простите, ребята, но на слово я вам не верю. А гарантий у меня нет. Вдруг ваш человек окажется таким же бедным, как вы, сверток возьмет и смоется? Или вообще кончит меня по-тихому? Десять, или я остаюсь в машине и начинаю орать.