Она умылась теплой водой с мылом, прополоскала рот, положила под голову свернутый свитер, укрылась курткой. «Неужели Вася Слепак правда стал киллером, да еще таким серьезным?» — подумала она и моментально заснула. Свет голой лампочки под потолком нисколько не мешал спать. Ее разбудили под утро.

— Вставай, одевайся, — услышала она грубый мужской голос и открыла глаза.

Над ней стоял бандит по имени Вадик. Она пожалела, что уснула без джинсов. В колготках и в майке она чувствовала себя неприятно перед этим юным ублюдком, который к тому же глазел на нее весьма откровенно и ухмылялся.

— Отвернись, — сказала она.

— Обойдешься, — ответил он, продолжая глазеть на ее ноги, — а ты ничего, в натуре. Лет-то сколько тебе?

— Семьдесят, — огрызнулась Лена, — тебе в бабушки гожусь. Дай-ка мне, внучок, мои джинсы. Вон, на стуле висят.

— Ты довыступаешься, — пробурчал бандит, но джинсы подал.

— А теперь, — сказала Лена, натянув джинсы и зашнуровав ботинки, — мне надо умыться и почистить зубы. Будь так любезен, пожалуйста, принеси мне зубную пасту и щетку. Здесь ведь найдется новая, нераспечатанная зубная щетка?

Несколько минут Вадик молча, тупо смотрел на нее и хлопал глазами.

— Ну что ты застыл? — не унималась Лена. — Тебя в детстве разве не учили, что зубы надо чистить утром и вечером, два раза в день? Вот меня, например, учили. Я не могу разговаривать с твоим замечательным шефом, не почистив зубы.

— Щас… это… — Он шагнул к двери и, еще не выйдя из комнаты, закричал в коридор:

— Слышь, Соленый! Она здесь права качает!

Вероятно, эту сложную и непредвиденную проблему он не мог решить самостоятельно.

— Не забудь еще и расческу, желательно тоже новую! — напутствовала его Лена.

Удивительно, но минут через десять он вернулся и принес тюбик зубной пасты «Сигнал», запечатанную в пластик зубную щетку и маленькую мужскую гребенку.

— Спасибо, — кивнула Лена, — не хватает только зеркала, горячего душа и чистого белья.

Она не спеша, с удовольствием, почистила зубы, долго и тщательно расчесывала спутанные волосы дурацкой гребенкой, рассчитанной на бритого ежика. Бандит Вадик стоял и терпеливо ждал.

Лысый опять сидел в гостиной, в том же белом кожаном кресле. Опять тяжелые темные шторы были плотно сдвинуты. И что там, за окнами, — город, деревня или глухая тайга, — Лена никак не могла разглядеть.

— Доброе утро, — сказала Лена и спокойно уселась напротив. — Привет, — кивнул он, — ну что, дозрела? — Во-первых, вы не представились. Чтобы говорить с вами, я должна как-то вас называть. — Лена глядела прямо в желтые голые, немигающие глаза.

— Ты можешь называть меня Владимир Михайлович. Или Кудряш. Это уж как тебе больше нравится.

— Очень приятно, Владимир Михайлович, — Лена постаралась любезно улыбнуться, — должна предупредить вас, что разговор предстоит долгий и конфиденциальный.

Стоявший в дверях бандит Вадик презрительно фыркнул.

— А посему, — продолжала Лена, — нам с вами стоило бы для начала выпить кофе. Не худо бы и позавтракать.

— Эка ты разошлась, красавица, — покачал головой лысый Кудряш, — ладно, будь по-твоему. Эй, Вадик, — обратился он к бандиту, — давай-ка нам кофейку и пожрать что-нибудь.

— Скажите, Владимир Михайлович, — спросила Лена, когда они остались одни, — о моем визите вам сообщила Регина Валентиновна Градская?

Нападение — лучший способ защиты. Она попытается сама задавать ему вопросы, не станет ждать, когда спросит он. Она будет следить за его реакциями и только так сможет уцелеть в результате этого разговора…

Первой его реакцией было довольно долгое, напряженное молчание и тяжелый взгляд прямо в глаза. Но она спокойно выдержала и молчание, и взгляд.

— А вот это, девочка, не твое дело, — произнес он наконец хрипло, тихо и тут же откашлялся в кулак.

«Отлично, — подумала Лена, — один-ноль в мою пользу. Информацию он получил именно от Градской. Играем дальше».

— Регина Валентиновна сообщила вам по старой дружбе, что сюда приезжает некий загадочный американец, вполне вероятно, связанный с ЦРУ. А сопровождать его будет переводчица, да не простая, а тоже связанная со всякими противными и вредными организациями. Верно?

Кудряш вытянул из пачки сигарету и закурил, молча глядя на Лену.

— Между прочим, очень вредно курить на голодный желудок, — заметила она, — так вот. Регина Валентиновна, как женщина умная и осторожная, не стала выдавать вам никаких подробностей, она сказала, что информация эта неточная, возможно, просто слухи, сплетни и так далее. Тем самым она, с одной стороны, еще больше разожгла ваше любопытство, а с другой — подстраховалась на тот случай, если вам вдруг удастся проверить все до конца и окажется, что Майкл Баррон вовсе не агент ЦРУ. Впрочем, проверить такое весьма сложно. Но вдруг… Всякое в жизни бывает. А Регина Валентиновна вовсе не хочет выглядеть обманщицей в ваших глазах.

Появился Вадик с подносом. В гостиной запахло яичницей с беконом. Пока бандит, как заправский официант, ставил на стол тарелки, чашки, горячий кофейник, Лена молчала. Молчал и Кудряш, продолжая тяжело смотреть на Лену. Возможно, в другой ситуации она бы сжалась в комок под таким вот ледяным, пронизывающим взглядом. Но сейчас нельзя было себе позволить ни капельки, ни малейшего оттенка страха. Она чувствовала это кожей.

— Спасибо, Вадик, очень вкусно, — сказала она, отправляя в рот кусок яичницы.

— Иди, — буркнул ему хозяин, — и закрой дверь.

— Должна вам заметить, — продолжала Лена, когда дверь за Вадиком закрылась, — что на самом деле проверить эту информацию совсем несложно, для этого даже делать ничего не надо, просто чуть-чуть подумать. — Лена отхлебнула кофе и стала аккуратно намазывать масло на поджаренный ломтик белого хлеба. — Настоящий агент ЦРУ был бы значительно моложе. Он бы отлично говорил по-русски, в совершенстве владел блатной «феней» и приемами всех видов рукопашного боя. Он бы стал работать тихо и незаметно. И о его приезде никакая Регина Валентиновна вам бы не сообщала. Если бы дело хоть каким-то боком касалось ЦРУ и ФСБ, она вообще вряд ли бы стала что-либо вам сообщать. Вы ведь ей не муж, не брат, верно? С чего это вдруг ей так серьезно рисковать, влезая в чужие игры? Ради вашей старой дружбы? Но вся штука в том, что дело касается ее лично. Ну и еще ее мужа, Вениамина Борисовича Волкова. А ЦРУ, ФБР, ФСБ и так далее здесь совершенно ни при чем.

Лена доела гренку с маслом, допила кофе, закурила и рассказала блатному авторитету все, начиная с событий четырнадцатилетней давности, кончая своим позавчерашним разговором с матерью Регины Градской. Она осторожно обходила подробности, касавшиеся ее лично, просто излагала известные ей факты. Кудряш слушал молча и очень напряженно. Когда она закончила, в гостиной воцарилась густая, почти взрывоопасная тишина. Он молчал целую вечность и наконец произнес:

— То, что ты рассказала, очень серьезно. Я должен это проверить.

— Да, — кивнула Лена, — я понимаю.

— Тебе придется пока остаться здесь.

— А моя дочь? — спросила Лена, вспомнив глухонемую, — Вы больше не будете снимать ее на видеокамеру?

— Твою дочь мы оставим в покое. — Он расслабленно откинулся в кресле и добавил:

— Пока оставим в покое. А там видно будет. Кстати, когда возвращается твой муж?

— Завтра вечером, — не моргнув глазом, сообщила Лена. — Владимир Михайлович, у меня к вам личная просьба.

— Валяй, — кивнул он.

— Горячий душ, чистое постельное белье, домашние тапочки и зеркало, — перечислила Лена, — да, еще одеяло с подушкой.

— Ладно, — кивнул он, — это не проблема.

— Ну вот, Нинок, теперь мы с нее пылинки сдувать должны, она для нас — что-то вроде золотого ключика. Помнишь сказку про Буратино?

Сильные теплые руки плавными движениями растирали волосатую спину Кудряша. Под седым пухом просвечивал красивый, наколотый разноцветной тушью собор с тремя куполами.