Поликлиника при Филатовской больнице была их районной, всякие анкетирования и профилактические осмотры маленьких детей действительно проводились там довольно часто, поэтому Лена спокойно открыла дверь.

У женщины было усталое милое лицо — типичное лицо детского участкового доктора, очки в Дешевой пластмассовой оправе, на голове, под лиловой мохеровой шапочкой, — стандартный рыжий перманент, сделанный в дешевой парикмахерской. На лице ее был небрежный макияж, какой накладывают в спешке каждый день перед уходом на работу такие вот немолодые, небогатые женщины, и движет ими вовсе не желание стать красивее, а просто многолетняя привычка подкрашивать губы и пудрить нос, выходя из дома на люди.

— У нас вообще-то все прививки сделаны, — сообщила Лена, помогая женщине снять пальто.

— Мы собираемся вводить сейчас дополнительную, противогриппозную, — улыбнулась женщина, — не для грудничков, конечно, но после года. Карта у вас дома или в регистратуре?

— В регистратуре. Вы простите, мы сейчас обедаем.

— Ничего, вы доедайте спокойно, я подожду. Женщина прошла вслед за Леной на кухню.

— Здравствуй, Лизонька, — сказала она, — что ты кушаешь?

— Картошку и котлетку, — серьезно сообщила Лиза, сидевшая за столом в своем высоком стульчике.

— Надо же, как она у вас хорошо говорит. Просто блеск для ее возраста. Ей ведь еще не исполнилось двух лет?

— Как раз пять дней назад исполнилось. Вы присаживайтесь. Может, чайку?

— Спасибо, не откажусь. Только попозже. Вы сейчас доедайте, потом я Лизоньку посмотрю, а потом с удовольствием выпью чаю.

Лиза доела очень быстро, даже «Королевский бутерброд» не пришлось дочитывать. Проходя по коридору в детскую, доктор заметила сквозь дверной проем спальни светящийся экран компьютера и спросила:

— Неужели вы умудряетесь работать при таком крошечном ребенке?

— Приходится, — пожала плечами Лена.

— Что, материальные проблемы?

— Скорее профессиональные.

— Понимаю, вы работаете в частной фирме, декретов там нет, отпуска без содержания тоже. — Доктор покачала головой. — Да, ничего не поделаешь, как говорится: за что боролись, на то и напоролись. Не высыпаетесь, наверное?

— Бывает, — улыбнулась Лена.

Осматривая Лизу, слушая ее, заглядывая в горлышко, доктор то и дело бросала какой-нибудь вопрос о Лениной работе и личной жизни. Это выходило у нее тактично и ненавязчиво.

— А в какой фирме вы работаете, если не секрет?

— Я заведую отделом в журнале «Смарт».

— О, я знаю этот журнал… Так, сколько у нас зубиков? Она посчитала Лизины зубки, записала что-то в свой блокнот, потом опять вернулась к Лениной работе:

— А каким отделом вы заведуете?

— Литературы и искусства… Вы знаете, доктор, у нас иногда бывают запоры, я не могу понять отчего.

— Размочите несколько черносливин, подержите сутки в холодной кипяченой водичке и давайте по чайной ложке вместе с мякотью три раза в день, перед едой. Но если вас это сильно беспокоит, сдайте анализ на дисбактериоз. Кстати, вам в любом случае надо это сделать, есть небольшой диатезик. В общем, ничего страшного, но запускать не стоит.

— Спасибо вам большое.

Лена обратила внимание, что у педиатра длинные острые ногти, покрытые бледно-телесным лаком. Это показалось немного странным — обычно врачи и медсестры, имеющие дело с маленькими детьми, коротко стригут ногти, чтобы случайно не поцарапать ребенка.

Осмотрев Лизу, доктор с вежливой и виноватой улыбкой сама напомнила про обещанный чай.

— А кофе хотите? — предложила Лена.

Она обрадовалась возможности спокойно, без спешки побеседовать с толковым детским врачом. В поликлинику они с Лизой ходили редко, домой вызывали врача еще реже.

Участковый терапевт Светлана Игоревна была милейшим человеком и грамотным доктором, но всегда спешила. От чая-кофе вежливо отказывалась, задерживать ее лишними вопросами и разговорами было неловко, у нее и так голова шла кругом от десяти-пятнадцати вызовов в день. А в поликлинике к ней всегда была очередь.

— Простите, я забыла спросить, как ваше имя-отчество? — Лена налила крепкий кофе доктору и себе.

— Валентина Юрьевна, — представилась доктор. — У вас отличный кофе. Скажите, а с кем вы оставляете Лизу, когда уходите в редакцию?

— С соседкой. Нам очень повезло, она одинокая пожилая женщина, сидит с ребенком за скромную плату.

— Да, — согласилась Валентина Юрьевна, — это большая удача. Сейчас сложно найти надежную недорогую няню. Про ясли, конечно, и говорить нечего. Они там болеют без конца. Дома вы сидите со здоровым ребенком, а стоит отдать в ясли — придется сидеть с больным. Если есть хоть малейшая возможность, лучше держать ребенка дома до школы. Мудрые родители это понимают, но, к сожалению, не у всех есть такая возможность. — Доктор грустно улыбнулась и отхлебнула кофе. — А как часто вам приходится бывать на службе?

— У меня всего два присутственных дня в неделю, в основном работаю дома, в редакции мне идут навстречу. Скажите, Валентина Юрьевна, как быть, когда ребенок долго не может уснуть?

— Ваша Лиза — очень спокойная девочка, неужели у нее с этим проблемы?

— Иногда бывают. Мне кажется, мы ее слишком балуем, позволяем сидеть с нами допоздна.

— Не переживайте, ребенок всегда возьмет свое. Не доел и не доспал сейчас — наверстает завтра. У них в отличие от нас мудрый организм. А что касается баловства — когда же их баловать, как не в этом возрасте? Потом начнется школа, уроки, обязанности… Скажите, Леночка, а сами что-нибудь пишете для журнала?

— Иногда. Но в основном я работаю с авторами, перевожу.

Лену слегка удивляло, но не настораживало такое любопытство со стороны незнакомого человека, детского врача. Журнал «Смарт» был известным и популярным. Если эта дама среднего возраста заглядывала в пару-тройку номеров, ей, разумеется, интересно поболтать с заведующей отделом за чашкой кофе, в домашней обстановке.

Немного странно было то, что она в отличие от своих коллег вовсе не спешила, а ведь всякие анкетирования и профилактические осмотры предполагают спешку, беготню по разным адресам, маленьких детей много, а врачей и сестер всегда не хватает, даже в престижной Филатовской поликлинике.

Впрочем, человек мог устать от этой беготни, и далеко не в каждом доме предложат чашку кофе.

— А сейчас над чем вы работаете, если не секрет? — спросила доктор.

— Сейчас перевожу статью одного модного американского психолога.

— Надо же, как интересно, я, честно говоря, очень увлекаюсь психологией, особенно современной американской школой. Кого именно вы переводите?

— Есть такой Дэвид Кроуэл, он в основном занимается криминальными проблемами. В частности, психологией серийных убийц.

— Да что вы говорите! Как интересно! — Докторша почему-то засмеялась, но тут же ее лицо стало серьезным. — А я, признаться, совсем недавно увлеклась психологией самоубийц. Знаете, меня подтолкнул к этому один ужасный случай. Молодая женщина, мать двоих детей, взяла и наложила на себя руки, просто так, ни с того ни с сего. Все у нее в жизни было отлично, муж в ней души не чаял, дети здоровые, достаток в семье, а она взяла и повесилась.

Лене стало не по себе. У нее все это время не выходил из головы Митя Синицын, который тоже ни с того ни с сего взял и повесился…

— Да, в жизни всякое бывает, — быстро произнесла она. — Еще кофе?

На кухню с плачем прибежала Лиза.

— Мамочка, у куклы голова сломалась, а синий мячик спрятался, — трагически сообщила она. Лена отправилась в детскую.

Она ожидала, что докторша откажется от новой порции кофе и скажет: «Нет, спасибо, мне пора», но вместо этого она пошла вслед за Леной, поучаствовала в починке обезглавленного резинового пупса и в поисках мячика, закатившегося глубоко под диван. Потом вернулась на кухню, от кофе отказываться не собиралась, выпила еще две чашки и никак не хотела менять тему разговора, все время возвращалась к психологии самоубийц.