— А если это произойдет? Если один умрет?

— Я думаю, что если умрешь ты, то навсегда останешься мальчиком. Если мальчик, то ты останешься в себе. Но это не факт. Понял?

— Нихрена. От слова вообще.

Клерк нетерпеливо посмотрел на свою левую руку, словно проверяя время на наручных часах, которых у него, разумеется, не было.

— Что ты сейчас сделал? — сощурился я.

— О чем ты?

— Ты будто забылся и проверил время на руке.

Я повторил жест.

— Тебе показалось, — сухо пожал плечами Доган.

— Я точно видел. Это привычка с Земли. Там есть наручные часы.

Доган не ответил.

— Ты тоже с Земли? — надавил я.

— Может быть. А может я тебя обдурил, — улыбнулся хранитель.

— Блефуешь?

— Может да. Может нет.

— Какого черта? Почему нельзя просто ответить?

Хранитель подземелий опять пожал плечами, сухо улыбнулся.

— У меня есть чувство дозволенного. И я уже пересек его. Хватит. Готовь своих. Бери мальчишку под свой контроль, и мы приступим.

Мы посверлили еще друг друга глазами, но… действительно хватит. Я немного переиграл правила и все-таки вернусь в Серп. Но какой ценой? Чувствую, что огромной…

Но нельзя их бросать. Серп оставлять нельзя. С ним связано то, к чему я так давно стремился. К идеальному миру, где я…

Му-ха-хах!

… Бог.

«Да-да, ты настоящий боганутый. Правда с багами. О, точняк. Баганутый»

«Когда ж ты сдохнешь, сучка живучая?»

Я подошел к своим. Доган остался ждать на удалении.

Катя чуть ли не прыгала на месте:

— Что он сказал? Что, Трайл? Быстрее говори. Он рассказал великие тайны? Скажи мне! Умоляю. Прошу. Что хочешь взамен?

Астария:

— Рео, мне это не нравится. Ты разговаривал с хранителем слишком долго. Он скрыл голоса под завесой. О чем вы секретничали?

— А ты думаешь, он тебя не слышит? — усмехнулся я.

Доган махнул Астарии, и та неосознанно для себя отвернулась.

Йолопуки сжимал дубину.

— Надо убить важного петуха. Йолопуки готов бить по голове петуху.

— Молотом тебя по голове, ты спятил? Он же только что показал, что все слышит.

Гурон вмазал кулаком по ноге тролля.

— Ты ударил Йолопуки?

Я прервал бардак.

— Так хватит. Нам нужно отсюда сваливать.

Эхзолл кивнул.

— Давно пора, бордуловы вкусовые сосочки! Я уже еле на ногах стою. До завтра не доживу. Слышишь, вампир! Сдохну я! По твоей вине!

— А кто такой Бордул? — флегматично поинтересовалась Аша.

— Потом расскажу, нимфа.

— Ладно.

Я посмотрел на Ашу и Элизу.

— Ну что? Пора прощаться?

— Не.

— Что, простите? — не понял я.

— Мы пойдем с тобой, отец.

Я встал как вкопанный.

— Я… не понял. А на кой хер я гоблинов тут дрочил? Мы… нахрена все это делали?

Доган очутился рядом с нами слишком неожиданно. Вздрогнули все, кроме Аши.

— А ты еще не понял? — с улыбкой спросил клерк.

— Нихера не понял.

— Чтобы они отправились с тобой.

— Э?

— Ты уничтожил гоблинов ради того, чтобы они отправились с тобой. Этой реальности, скорее всего, больше не будет. По крайней мере, для вас. Вы уйдете отсюда и никогда не сможете вернуться.

Я подозвал Каю.

— Так, мы отойдем.

Отошли.

— Что такое, Трайл? — зашептала Кая.

Я рассказал ей о том, что должен вселиться в Тодордана. Чтобы спасти Серп.

— Но… он же маленький эльфенок.

— Вот так и знал, что только ты будешь бухтеть. И что? Я же его не убиваю. Иногда даже буду давать волю, покушать там мороженное. А после тринадцати — все бабы его.

— Что? Но… так же нельзя. Он — это он. А ты — это ты.

— А Серп — это Серп. С сотней переосмыслящих жизнь голов. С теми, кто может изменить весь мир.

Кая насупилась:

— И что ты предлагаешь? Чтобы я привела к тебе его под ручку, и ты сделал это?

— Типа того.

— Я не могу. Сам делай.

Я вздохнул.

— Кая…

— Сам!

Понятно. Кая слишком добрая. В этом ее сила и слабость.

— Хорошо. Тодордан! — крикнул я. — Подойди, пожалуйста.

Эльфенок сжался.

— Я тебя не обижу!

Цвет Каи от злости изменился с зеленого на розоватый.

Тодо подошел, опасливо озираясь и вжимая голову в плечи. Бедолага не понимал, почему он здесь и за что.

— В… вестник? Ты меня звал? Я… я… — он заплакал. — Я хочу к маме…

Я сел на корточки, посмотрел ему в глаза, увидел знакомый, но отдалённый блеск.

— Тодо, ты хочешь стать сильным?

Он кивнул сквозь слезы.

— На что ты готов ради этого?

Не ответил. Так, наверное, я выбрал не тот подход с ребенком. Надо потактичней.

Я вмазал ему легкий подзатыльник:

— Хватит рыдать, тряпка.

— Трайл! — встала между нами Кая. — Что ты делаешь?

— Кая. Отойди.

Кая что-то увидела в моих глазах, послушалась.

Мальчик перестал плакать, посмотрел на меня с ужасом и недоумением.

— Я скажу тебе, что хочу сделать. Забрать тебя и твою душу. Мы будем делить с тобой одно тело на двоих. Но я не буду тебя подавлять, как гоблина. Ты сможешь в любой момент нажать на кнопку «отмена» и стать самим собой, понимаешь? Я буду управлять твоим телом, твоей речью, твоими поступками. Я буду обманывать, убивать, манипулировать. Ты будешь это видеть и чувствовать. Я буду чертовым демоном в твоем теле, нашептывать тебе, науськивать, соблазнять сорвать это чертово яблоко Эдема. И знаешь, что я тебе дам взамен?

Мальчик вряд ли понимал все, что я говорил. Но… чувствовал. Я это видел.

— Я дам тебе весь мир, Тодордан. Ты будешь вождем Серпа, а потом и всего мира. Ты будешь менять умы, строить города, воссоединять цивилизации. Я научу тебя магии первого круга. Любой, кто обидит твою маму будет страдать. Любой, кто обидит твоих друзей, будет страдать. Тебя будут любить и ненавидеть. Ты понимаешь, мой маленький засранец? Ты станешь… Богом нового мира. Мира, который мы создадим вместе с тобой. Ты можешь сейчас отказаться и тогда навсегда останешься просто мальчиком Тодо. И умрешь, всеми забытый, никому не нужный, кроме собственной слабой мамочки, которую ты даже не сможешь защитить. А можешь… просто сказать «да». Итак… ты скажешь «да» или «нет»? Не бойся, я пойму. Отказывать мне не страшно, и я не буду думать о тебе плохо.

Я направил холодное щупальце в сознание мальчика. Но не щупальце подавления воли или контроля эмоциями. Я отправил ему спокойствие, здравое мышление и способность выбирать без эмоций. Я сделал его чуть взрослее.

Тодордан посмотрел на меня слишком мудрыми глазами. Не помню, когда последний раз было так тяжело не отвести взгляда.

— Да.

— Последний шанс, Тодо. Ты больше не будешь обычным мальчиком. Не будешь рубить палкой крапиву, играть с другими детьми в догонялки, сладким булочкам ты предпочтешь рыбную похлебку. Последний раз. Да, Тодо? Или нет?

— ДА! — крикнул мальчик и… уснул.

Мне хватило одной своей капли крови, чтобы подчинить его волю и сознание. Душа Тодордана ушла на задний план, уступая моей сущности.

К сожалению, я соврал. У него не будет кнопки «отмены». Но об этом он никогда не узнает. Он будет нажимать на нее, не догадываясь, что это позволяю ему я. Когда его душа повзрослеет, тогда я скажу. Может через год. Или десять лет. Или тысячу. Главное, чтобы он не нажимал ее тогда, когда у меня не будет выбора…

Я встал, выпрямился. Посмотрел сам на себя.

В теле Тодордана я крикнул писклявым голос:

— Доган! Мы готовы! Отправляй нас! Да начнется же…

— БАЛЛ!!! — заорали во всю глотку я и маленький Тодо.

Смех ребенка и взрослого в унисон отдались эхом от одной кучи гоблинского мусора к другой.

— Знаешь, в чем проблема? — спросил я у Шизы.

— Ну?

— Я не помню, что произошло.

— В смысле?

— Ну как нас отправили в прошлое. Последнее, что осталось в голове — как я орал что-то про бал. Думаешь, это норм?