— Лиззи, у меня к тебе очень важный вопрос, ответь на него честно. — Пока Марина Георгиевна колдовала над моей рукой, пока прокалывала волдыри и выпускала из них жидкость и наносила специальную желтую пену на руку, она стала чересчур серьёзной.

Вопросительно взглянув на медсестру, я пару раз дернулась. Всё-таки неприятно, когда тебе прокалывают волдыри тонкой хирургической иглой.

— Ты давно вырезала чип? — Сколько я скрывала этот факт, столько и боялась, что рано или поздно кто-нибудь узнает об этом.

— Давно. — Прохрипела я и сглотнула. — Вы сдадите меня федеральной службе? — Есть в России, как и в других странах, специальная служба, которая изначально занимается как раз-таки вживлением чипов. А заодно, вылавливает тех, кто этого ещё не сделал или же, удалил, как я.

— Нет, не сдам. У тебя на то была причина. Я правильно понимаю? — Пенка на руке растворилась, оставляя видимый тонкий защитный слой. Будто вторая кожа. Она покрывала вскрытые волдыри и обожжённую кожу, делая её глянцевой, а также защищала открытые раны.

— Да, причина была и серьёзная. До сих пор есть остаточные явления.

— Думаю, что этот ожог, и был этим явлением. Скорее всего, ты не до конца удалила чип или повредила его, когда вытаскивала.

— И что? Как он мог мне навредить? Тем более, таким способом? — На руку легла сетчатая повязка. Она стянула обезображенный участок кожи, не давая тому расползтись.

— В чипе находится специальный состав, ядовитый. В одной из его частей, небольшая колбочка с жидкостью. Ты могла её случайно оставить под кожей, а сегодня, при игре, задеть. Она разбилась, но её содержимое пошло не во весь организм, а лишь в руку.

Почему-то я в этот расклад не поверила. Я видела, что вытащила из руки, когда вынимала чип. И знаю, что я его не сломала. Вытащила абсолютно целым. Но говорить об этом медсестре не стала. У меня же была мысль, что так отреагировала татуировка. Ведь именно на ней появился этот ожог. Не понятно только, от чего. На физкультуре я часто играю и бегаю, поэтому списать это на волейбол, не могу.

— Ладно, иди, переодевайся. Дома выпей любое обезболивающее. Будем ждать, когда заживёт. — Марина Георгиевна отдала мне пакетик с пенкой и повязкой. Сказала, обрабатывать перед сном и руку не мочить.

Не мочить. А мама сказала, быть ближе к воде. Да и вчера тату исчезло как раз после того, как я подержала руку под холодной водой. Холодная вода. Мне в самом начале наложила на ожог лед, который растопился от комнатной температуры, потому татуировка и исчезла. Значит, всё-таки холодная вода?

Конечно, после такого случая, урок так и не продолжили. Меня ждали в раздевалке, Даша и другие девочки, помогли переодеться, а Тёма и Илья вызвались проводить до дома. Правда, Илье позвонил отец, сказал, что срочно ждёт его дома.

Тема и Даша отвели меня домой, но им тоже пришло сообщение от родителей. Тема пробовал перезвонить, но гудка в трубке не было. Даша пыталась ответить на сообщение, но всякий раз был как-то сбой. И если Тёма едва ил не ломанулся домой, то Дашка осталась со мной.

Когда Тёмка убежал домой, Даша резко и надолго замолчала. Ходила из угла в угол и молчала. Чтобы Даша Гончарова ходила и молчала?! Да такого быть не может! Даша не умеет молчать! Это два разных понятия! Примерно, такие же, как вода и огонь. И вот Дашка в этом случае обычно огонь.

— Может быть, ты уже сядешь? — Раздражённо пробурчала я, вздыхая. — Хватит мельтешить, в глазах от тебя рябит.

Даша остановилась и развернулась ко мне лицом. Что-то в ней меня напрягало. Настороженность или молчаливость? Серьёзность.

— Здесь что-то не так. — Заявила она, всё ещё в упор глядя на меня.

— А здесь, это где?

— Здесь, это в городе. В мире. Неужели ты не понимаешь, что сбой электросети не просто так? — Даша вихрем подлетела к табуретке, опустившись на неё. — Если папе нужно со мной связаться, он найдёт способ, но точно это будет не сообщение, на которое я не могу ответить.

— Сейчас такая странная ситуация, что нельзя быть ни в чем уверенной. — Произнесла я твёрдо, а сама покосилась на мобильный телефон, темной дырой зияя на столе.

— Мой отец, командующий космическими войсками — заместитель главнокомандующего воздушно-космическими силами. — Слова Даши прозвучали как гром среди ясного неба.

Я, конечно, знала, что она дочь военного, но чтобы такого! Но мой слух зацепился за одну очень важную деталь.

— Подожди, ты сказала, космическими силами? — В голове частично складывался пазл на десять тысяч кусков.

— Да. Я не имею права разглашать данную информацию в целях безопасности. — Отчеканила подруга, уже совершенно не походя на знакомую мне Дашу Гончарову. — Но тебе я должна сказать. Телефоны больше не будут работать. — Прозвучало как приговор.

— Почему? — Я взяла свой телефон в руки, но сенсорный дисплей никак не отреагировал. — Даш, если ты что-то знаешь, пожалуйста, не молчи. Скажи. Это касается не только тебя, а всех нас!

В глазах Гончаровой в тот момент молниеносно пробежался ужас. Она была напугана!

— Вчера ночью, когда родители отправили меня спать, при просмотре фильма у меня отключился телефон. Сам собой. При стопроцентной зарядке. Как бы я не старалась, включить его не смогла. Но у меня же есть другой, старый телефон. Я подумала, что с ним-то точно всё в порядке. Но нет! Он тоже был выключен, как и планшет, как ноутбук! Я не смогла включить их. Под утро я спустилась на кухню, чтобы выпить воды, но услышала, как папа с кем-то переговаривается по рации! — Даша замолкла, видимо решаясь, говорить мне или нет. Она осмотрелась по сторонам, а я решила её не торопить.

— Лиззи, то, что я услышала, повергло меня в шок. — Даша смотрела на меня будто стеклянными глазами.

— Что это? Что ты услышала? — Тихо прошептала я, аккуратно беря руку подруги в свою. Она вся тряслась от страха.

— На планету надвигается нечто. Ближе к выходным к Земле, на очень близкое расстояние подойдёт некое космическое тело, которое при контакте с атмосферой разрушит любую существующую связь на поверхности. К каким катастрофическим последствиям это может привезти, остаётся лишь догадываться.

— Это ты сейчас говоришь об астероиде? — Уточнила я, всё ещё не в состоянии поверить в нечто подобное.

— Лиз, это никакой не астероид! — Прошептала Даша, сжимая до побелевших костяшек мою ладонь. Мне было страшно за неё. У подруги едва глаза не выкатились из орбит. — Это инопланетный корабль и он просто огромен! И когда он хотя бы на половину войдёт экзосферу, все наши спутники, международная космическая станция, все рухнет! Если это уже не случилось. — Гончарова многозначительно посмотрела на смартфон.

Это что же получается, что мои родители не смогут вернуться домой?! Я буду здесь совершенно одна?

— Твои родители не смогут вернуться. — Подтвердила мои опасения Даша, смягчившись. А у меня слёзы горькие в глазах застыли.

— Нет. — Обессиленно прошептала я. — Они же когда-нибудь уйдут и всё восстановится. Ведь так? — Заглядывая в глаза Даши, я пыталась найти подтверждение своим словам. Но их не было. Лишь безотчетный страх, который затягивал в свои дебри и меня.

— Лиззи, они пришли сюда за нами. И это не добродушный визит самаритян, желающие познакомится с нами поближе. Вовсе нет.

У меня вырывается фраза, которая шокирует нас обеих.

— Значит ли это, что эксперимент «Люди» подошёл к концу?! — Я смотрела на Дашу, которая с силой закусила губу и старалась не плакать.

Да, мы знали, что наша цивилизация лишь эксперимент, сознанный внеземным разумом. Но как-то слишком спокойно отреагировали на это. Ученые и главы государств, которые впервые за всё время существования человечества, вступили в контакт с Империей Альфадена, узнали кодовое слово этого эксперимента — «Ди Лайте». И если переводить с немецкого, моего родного языка, то это эксперимент «Люди». Чудовищный и безумный. Гнусный и бесчеловечный. А мы всего лишь подопытные мыши без права на существование!