Они добирались досюда по палящему солнцу пустыни и не менее горячим огненным горам. В анклаве давно должны были заметить их отсутствие, но сейчас это неважно. Главное, поручение клана!

Эйгор увернулся от магии льда. Осколки летели во все стороны. Эльфийка с изуродованным лицом непростая. Точно ловчая, да еще и маг третьего круга обители бледной зимы. Играться с ней становится скучным делом. Ее поражение — дело времени. Магическая энергия уходит из эльфийки, а вампиры сражаются вполсилы, стараясь не убить больше, чем положено. А они с Ваулуром вообще не пользуются магией крови. Много чести букашкам.

Вот только… Асмодей прокляни этого Геоатора, что он делает? Почему разговаривает с врагами словно ничего не произошло?

Неужели… попался? Глупый вамис! Ему же сказали, что нужно аккуратнее. Сила этого Трайла — не вампирская. И по последним наблюдениям — он владеет то ли гипнозом, то ли захватом сознания.

Дрянь!

Летучая мелкая тварь пронеслась прямо перед глазами. А потом вторая, третья…

— Пошли прочь!

Два взмаха рукой и десяток мерзких летучих гадов верещат в агонии на земле.

Ледяной осколок попал в плечо. Эйгор не почувствовал боли, но отступил на всякий случай, спрятавшись за каменной кладкой недостроенного здания. Выдернул из себя сосульку, удивленно приподнял бровь. Летучие мыши специально его отвлекли? Или это случайность?

Он высунул голову из укрытия, разглядывая кровавое поле боя. Десяток обитателей Серпа уже погибли, превратившись в послушных рабов. Еще полсотни и можно будет совместными силами атаковать самого сложного противника…

Кстати, а где он?

Только что неинициированный высший вампир пробегал совсем недалеко, пополам разорвав его умертвия, а теперь Эйгор упустил его из виду, хотя отчетливо чувствует.

И чувствует везде…

Это дело затягивается. Летучих мышей стало больше. Они темной тучей сгущались над головой. Вампир поморщился. Что-то не так.

Почему он чувствует Трайла везде, но… не может его найти?

К нему подбежал Ваулур, на ходу обращаясь в эльфа. Этому вампиру тоже повезло с метаморфозой при инициации в высшего. Его тотемным животным вполне могла оказаться крыса или та же летучая мышь…

— Эйгор, что происходит? — спросил Ваулур. — Почему летучие мыши нам мешают?

— Пока не знаю, — задумчиво протянул вампир.

— А я вот дога…

Писк летучих тварей и хлопанье крыльями заглушили его голос. Живое черное полотно налетело на Эйгора и Ваулура. Тысячи мелких ранок появлялись на коже и так же быстро затягивались. Вампиры махали руками, убивая десятки вредителей, словно комаров. Вот ведь напасть…

— Это метамо… — послушался заглушенный звуками крыльев голос Ваулура.

— Что?! Ах! Куда они лезут?! — вскрикнул Эйгор, оторвав от себя наглую мышь, залезшую между ногами.

— Это множественный метаморф! Он — летучие мыши, Эйгор! Летучие мыши — это он!!!

Давно Эйгор не чувствовал того, что можно назвать отголоском тревоги.

Кровь высшего вампира закипела…

Еби меня десяток гусей в маленькие упругие попки летучих мышек!

ИМЯ МНЕ — ЛЕГИОН!

До сих пор не понимаю, как я это делаю, и как я себя чувствую разделенным на тысячи и тысячи составляющих. Да и как это объяснить логикой и наукой? Теперь я организм, умеющий управлять каждой клеткой своего вездесущего тела. Волосами, прыщами, даже умею сморщивать яйца силой мысли и чувствую свой кишечник, запрещая говну проталкивать дальше. Мд-а.

Ого! Я чувствую, как надпочечники вырабатывают вампирские гормоны! Химию организма!

И… всё это — летучие мыши.

Мозг, который, к слову, хер пойми где и как думает, обманывает сам себя, управляя тысячами созданий. Каждая убитая летучая мышь отдается болью и ощущением чего-то потерянного. И чего именно, я не узнаю, пока Легион не станет мной — единым целым. Существом с двумя руками и ногами…

У-и-и-и-и-и!!!

Черной тучей я накрываю весь Серп, превращая красный вечер в темную ночь.

Пи-пи-пи-пи!..

Я пищу тысячами глоток, кусаю, калечу вампирских ублюдков. О, и я нихера не вижу. Только чувствую и работаю эхолокаторами.

Нападающие в замешательстве. Я не смогу причинить им большого вреда, но и они могут только отмахиваться и прыгать во все стороны. Я не позволяю им передвигаться, путаясь в ногах; прыгать, врезаясь в вампиров массой летучих тел.

О, кстати, двое из пятерых — голые. При превращении в метаморфа, их одежда просто бы порвалась, поэтому голожопые вампиры пришли в чем маман родила. Выглядит это столь же устрашающе, сколько комично. Да и основным методом отвлечения для меня стало партизанское вгрызание в чувствительные места! Я, сука, целюсь им прямо между ног. Рву вампирские яички и висюны, стараюсь не думать, о том, что я… в общем, главное об этом не думать… иначе… о, нет! Я не думаю! Не думаю! Не думаю о слоне… не думаю о его длинном хоботе… Как я его трогаю… Ртом… Тысячами ртов… А-а-а-а-а!!!

Мои извращенные помыслы прерываются острой болью по всему пространству летучих мышей. Я чувствую всплеск магии, и как сотни частичек меня падают замертво…

Я теряю контроль над собой, летучие мыши разлетаются во все стороны… Мозги плывут, я погружаюсь в сон.

А-а-а-а! Думай о длинных хуях!!!

Это спасает меня. Отвращение заставляет разум выйти из тумана. Летучие мыши теперь единое целое. Воу… что это было?! Я чуть не потерялся… в своих собственных мозгах. Похоже, летучие мыши не могут отлетать друг от друга, как ноги не могут идти в противоположные стороны. Иначе хер порвется. Но в моем случае — разум.

Я снова беру ситуацию под контроль…

Или…

Нет…

Двое вампиров бросаются за убегающими. Улук-Урай с орком и эльфом уходят, прикрывая отступление Зеленых Анаконд в гномий тоннель.

Я спешу на помощь, формируя из маленьких тел огромный таран.

Я успею! Успею! Успею!

Старый Шаман трясет посохом, заслоняя зеленой магией маленького Тодо с его мамой. Они замешкались и отступают последними. Мудрый шаман шатается, из его носа течет кровь. Он воспользовался собственной жизненной энергией…

Вампир замахивается! Он слишком быстрый!

Я успе…

Когтистая рука белобрысой твари насквозь пронизывает грудь первому шаману клана Зеленых Анаконд и выходит со спины. Кровь хлещет во все стороны. Сотни летучих мышей накрывают собой подземный проход и впиваются острыми клыками во все мертвое…

…

…

…

…

В эту багровую ночь, небо в Варгароне стало чуть темнее обычного. Мало кто обращает на это внимание, но более зоркие обитатели замечают, что по небу летят крылатые создания.

Писк и хлопанье крыльев.

Они слетаются в одну точку по зову озлобленной души.

Улук-Урай был одним из тех, чья фанатичная вера в меня не имела границ. Последние душевные силы он отдавал своему вождю.

Энергия. Магия. Мана. Я перестал видеть разницу между этими понятиями. Все это хлынуло в меня, разрывая жилы концентратом. Хотя описывать свое состояние, будучи тысячей зверушек, немного странно. Фактически это выглядело так — летучие мыши, из которых я состоял, краснели, набирали массу и силу. Они превращались в вурдалаков с крыльями, увеличиваясь в размерах. Но не все выдерживали такие метаморфозы. Многие тварюшки верещали и лопались, как прыщи Бордула под палящим солнцем, разбрызгивая во все стороны вонючие потрошка.

Сила не останавливалась. Улук-Урай словно чувствовал, что чем дольше он не умирает, тем больше мне отдает. Его губы шевелились, но я различил лишь одного слово:

— Предки…

Вампир с силой вырвал руку из его гурди. Но старый орк только пошатнулся и, оперевшись на свой посох, замер на месте. Первый Шаман клана Зеленые Анаконды пал, стоя на ногах — гордо, как истинный орк. Его трепыхающееся сердце вампир с пренебрежением отбросил в сторону и, фыркнув, одним быстрым движением ухватился за лапу раскрасневшейся огромной летучей мыши, притянул к себе.