«Тр-а-а-айл» — прошептал женский голос. Такой знакомый. Теплый, золотой.

Мозги просыпались.

Клетки регенерировали.

Нейронные связи восстанавливались.

Электрический сигнал передавал биты информации от одного полушария к другому.

— А-а-а-а-а! — заорал я в своей голове.

Голос палача стал четче:

— Неужели я ошибся? Пожалуйста, не порти мне день, вамис.

— Т-ы-ы-ы?

— Все верно.

— Я тебя помню.

— Отлично, — взбодрился голос.

— Т… ты! Ты знаешь кто такой Бордул?

— Первый раз слышу.

— О, нет. Нет-нет-нет-нет. Клянусь всеми его сиськами, я вас познакомлю. Я выберусь отсюда! Я выберусь, и ты будешь Бордуловой подстилкой тысячу лет! Он познакомит тебя со своим анальным расширителем и ты будешь молить о том, чтобы очутиться на моем месте! А-а-а!

Шиза зашевелилась:

«Жизнь тебя ничему не учит, ага?»

«Ага»

— Вот как? А я хотел тебе сказать, что твое заключение окончено. А ты мне опять угрожаешь…

Я не мог поверить. Что?

Палач сладостно заговорил:

— Новые указания. Выпустить тебя.

— Ч… что?

Надежда загорелась огнем.

— Ладно, не буду томить. Я, конечно же, обманываю. Просто охладил твой пыл. Продолжай гнить дальше. Ну так что, поговорим?

Как же давно я не испытывал такой злобы.

И испытывал ли я ее вообще?

Казалось, что до этого момента, я не злился. Никогда.

«Тра-а-айл, еще рано…» — прошептал голос золотой нимфы. — «Трайл… ты слышишь… двести семь зим… потерпи еще… двести… семь… зим… Трай-й-йл»

Шиза конвульсивно-истерично пискнула.

Итак. Двести лет с незначительными копейками. Плевое дело, бро. Я решил лет пятьдесят выделить на то, чтобы понять, как уснуть. А то, ну нахер, такое бодрствование. Но для начала надо разобраться с этим утырком — палачом. Кстати, мне больше не девятнадцать лет. С чистой совестью я могу назвать себя «старчем» без жизненного опыта. А самое главное — настрой! Я все еще жив, в здравом рассудке, да и вообще — красавчик. Главное — не унывать!

Черт…

Как же я зол. Но это хорошо. Значит я — это пока что я, а не шмат овощного пюре.

— Ты меня слышишь, вамис? — напомнил о себе палач.

— Как будто у меня есть выбор.

— Может продолжим с того, на чем остановились? Так кто тебя обратил? Я попытался разузнать самостоятельно. Но вовремя понял, что лезу не туда. Но это еще больше подстегнуло мое любопытство, и я решил узнать все напрямую от тебя.

— Я отвечу, кто меня обратил. Но сначала ты скажи, что произошло в мире за это время?

— О, понимаю. Вы часто задаетесь этим вопросом. Что произошло за пятьдесят лет? Это сложный вопрос, потому что я этим не интересуюсь. И мне не дозволено покидать анклав. Да и что такое пятьдесят лет для вампира…

— Но что-то же ты знаешь…

— Знаю. На самом деле произошло на удивление многое. Слишком многое за такой маленький срок. Я даже в некотором замешательстве. Мир словно с ума сошёл, после того как гномы вылезли из своих оплотов. Это произошло тридцать три года назад…

Палач рассказывал, а я слушал с открытым ртом. Фигурально. Оказывается, после моего погребения, Варгарон резко стал меняться. Гномы изобрели то, что вампир назвал «немагической силой», способной двигать предметы, освещать улицы, согревать и даже убивать. Долго думать не пришлось? Похоже, я въехал, о чем речь.

— Да ну на. Электричество?

— Эле… что? Нет, они назвали это эфимой.

Охренеть. Варгарон менялся быстрее, чем я думал. И я не хочу верить в то, что я мог этому поспособствовать. Я кое-чего шарю в физике, и как-то рассказал об основах электротехники главному бригадиру. Гном слушал с разинутым ртом.

И вот теперь мне рассказывают, что карапузы изобрели электрический генератор? Да не, бред какой-то. Одно дело теория, другое дело додумать самостоятельно все тонкости. Неужели они гоняют под горой воду турбинами, пуская во все стороны высоковольтные линии и продавая дешевый источник немагической энергии? И это за пятьдесят лет? Да ну… бред какой-то.

А потом я вспомнил, как развивались технологии на Земле. Стремительно, молниеносно. Двести лет назад воины еще бегали с палками и мечами. И тысячи лет ничего не менялось, а потом «бац» — технологическая революция. Самолеты и атомные бомбы, мегаполисы, бургеры из мяса, которые не мясо, самотыки на ЮСБ зарядке, телефоны. Новое поколение молодежи даже не успело ничего сообразить. Для них было нормой, что телефонные будки на улице стали домашними и проводным, а потом и вовсе превратились в миниатюрные компьютеры. Наверное, ничего удивительного, что Варгарон тоже созрел.

Хм, охренеть не встать. Я родился на Земле в пик бурного технологического развития. А потом попал в Варгарон. И все идет по тому же сценарию…

Палач рассказывал, как магические услуги темных эльфов конкурируют с технологиями гномов. Орками стали меньше манипулировать в политических целях, больше переключившись друг на друга. Люди держались нейтралитета и в равной степени пользовались, как магией, так и технологиями, не стесняясь подлизывать жопки всем расам. Сильные мира сего переключились друг на друга, чем самая слабая из высших рас и воспользовалась, укрепляя свои позиции на мировой арене.

Порох до сих пользуется большим спросом. Гномы стали изобретать вещи, способные противостоять боевым заклятиям. Одна только самоходная колесница с нейтрализаторами и пушками выкосила отряд ловчих при одной из стычек.

— Да ну на? Танк что ли?

— Откуда ты набрался этих слов, вамис?

— Придумал за пятьдесят лет.

Недолгая тишина.

— Ну-ну. Гномы назвали ее паровой самоходной колесницей или ПСК.

— А что с Серпом? Это поселение в нейтральных землях. Они живы? Или…

— Ничего об этом не знаю. Но за пятьдесят лет многое изменилось. Старые города пропадают, появляются новые, во всю пользуясь изобретениями гномов.

— А как анклав к этому относится?

— А что анклав? Вамис, мы выше всего этого. Как бы не шевелился Варгарон, анклав вампиров бессмертен. Мы просто наблюдаем. Как и всегда. А теперь ты ответь. Кто тебя обратил?

По голосу палача можно понять, что он теряет терпение. Если я начну юлить, он просто психанёт и оставит меня еще на пятьдесят лет.

Моя старческая мудрость не смогла анализировать, чем мне аукнется, если я расскажу ему про Итерну. Конечно, лучший подход — держать язык за зубами. Так точно ничего плохого не случится. Но сейчас мои знания — это валюта.

— Я расскажу. Ты можешь узнать про поселение в нейтральных землях? Оно рядом с гномьим оплотом, на севере.

— Хорошо. Расскажу в следующий раз.

Я не стал тянуть резину:

— Меня обратила Итерна.

— Ложь, — усмехнулся палач. — Имя ее хоть и не используется повсеместно, но широко известно многим. Кто угодно мог тебе рассказать. Я надеялся, что ты не будешь так откровенно врать.

— Тогда спроси меня то, что я не могу знать о ней.

— Издеваешься, да? Я, по-твоему, кто? Старший советник в матриархате? Я служу роду Азариус. Я страж северного зиккурата. Откуда мне знать о прародительнице, больше, чем дозволено? Даже если ты мне о ней расскажешь что-то — я не смогу понять ложь это или нет. Ты меня немного огорчил, вамис.

Такой реакции я и ожидал.

— У нее есть кнут. Умеет управлять временем. Седая челка. Любовь к детям. Надменная улыбка. Она из мира под названием Земля. Что из этого ты знаешь?

Тишина.

— Погорим через сто лет, вамис.

Тишина.

Видимо моих пятидесяти лет недостаточно, чтобы заинтриговать старых вампиров…

Тик…

Так…

Тик…

Так…

Бам!

Ну началось.

Долго, очень долго я тянул за соломинку под названием «Аша». В какой-то момент я ее почувствовал. Ощутил всей своей наркоманской натурой. Она стала со мной разговаривать. Редко. Кратко. Типа, «держись», «потерпи»…