— Лежать! — Дине в мгновение ока заломили руки и повалили на пол, придавливая к нему и заковывая запястья в наручники, практически выламывая их.

Дышать становилось трудно, а в носу засвербело.

Дина не видела, что творилось рядом с ней, но прекрасно слышала шум и движение. Какие-то неразборчивые фразы и стоны.

— Троицкий Дмитрий Владимирович, вам вменяется преступление против государства. Вы имеете право не свидетельствовать против себя и сохранять молчание. — Отрапортовал один из бойцов спецназа.

Чарскую рывком подняли на ноги, но продолжали сковывать движения. Зацепив друга краем глаза, Дина ужаснулась. Троицкого буквально войлоком тащили позади, мёртвой хваткой удерживая за волосы.

— Дима! — Воскликнула девушка, дёрнувшись в руках этим амбалов. Во рту почувствовался знакомый металлический, солёный привкус крови.

Их рассадили в две разные машины. Наглухо тонированные, бронированные танки, не иначе, стояли прямо у дома, в котором находится квартира Троицкого.

Дина зацепилась за одну деталь, которая заставила её понять, что ни Чарская, ни Троицкий, понятия не имеют, кто ворвался в квартиру и арестовал их пять минут назад. На минивэне не было ровном счётом никаких опознавательных знаков. Не те это люди, что приходили осенью в школу. Не ОМОН и не ФСБ.

Чарскую посадили на заднее сидение, не расстёгивая железных браслетов. Стараясь сохранять спокойствие, Дина осторожно рассматривала тех, кто едет с ней в одной машине. Концентрация внимания на чём-то или ком-то помогает отвлечь от мыслей, куда и зачем они едут.

Три боевых качка специального назначения. Эдакие мордовороты, лица которых были закрыты балаклавой с прорезями для глаз, при этом в чёрных, защитных очках через которые тоже невозможно было разглядеть, кто перед тобой сидит.

Солдаты сидели по стойке смирно, будто совсем не ощущая тяжесть армейского бронежилета. Через руку была перекинута винтовка или что-то, смахивающее на неё. Дина не могла отвести взгляда от этого оружия. Такого современного баллистического оружия девушка никогда в реальной жизни не видела. Лишь в кино, да и там не верила в его существование.

Затёкшие конечности очень скоро дали о себе знать. Попытавшись хоть немного подвигаться, чтобы ослабить захват наручников, Дина привлекла к себе ненужное внимание.

— Смирно! — Повысив голос, отчеканил боец, сидевший к ней ближе всех.

Понимая всю тщетность попыток снизить неприятную боль в суставе, Чарская прикусывает язык. Терпение, это не её конёк, но сейчас нет иного выбора.

Машина ехала вперёд, не делая ровным счётом никаких остановок. Будто для неё не существовало светофоров и других ограничительных знаков. И возможно именно это сыграло важную роль в том, как быстро они доехали до нужного места.

Двери бронированной спецмашины разъехались, освобождая Дину из своего салона. Чарскую удивило то, что она оказалась не на улице, а будто в гаражном отсеке. Скорее всего так и было. И было это сделано для того, что чужие не имели ни малейшего понятия, где сейчас находятся.

Дину вели под конвоем через лабиринты темно-серых коридоров, оснащённых длинными люминесцентными лампами, множеством камер слежения, датчиков движения и десятком автоматических дверей, которые открывались исключительно при вводе специального штрих-кода, который списывает лазер с запястья бойцов.

Сыпать неуместными вопросами типа «кто вы?», «что вам от нас/меня нужно?», «где Дима?», смысла не было. Всё равно эти роботы ничего не ответят. В их юрисдикции не существует графы «ответы на вопросы задержанных».

Дину резко остановили перед очередной стальной дверью. Солдат, удерживающий её за предплечье, подставил своё запястье штрих-кодом вверх. Система безопасности моментально среагировала на полученный ответ, дверные замки тут же отозвались лязганьем и отъехали назад.

Зайдя в помещение, которое очень напоминала допросную, Дина огляделась. Комната с холодным светом сверху, простой железный стол с двумя похожими стульями и сплошная стеклянная стена, имитирующая зеркало, а на деле за ней имеется дополнительная комната из которой следят за допросом. Как в самых лучших традициях.

Чарскую подвели к стулу и сняли наручники.

— К вам сейчас подойдут. Ожидайте. — Отстранённо, словно перед ней действительно был киборг, а не живой человек, произнёс мужчина. И чеканя военный шаг он покинул комнату.

Потирая затёкшие и немного посиневшие запястья, Дина всё же не спешила садиться. В машине насиделась. Она всё время думала о Троицком. За что его арестовали? Какое обвинение ему вменяется?

«Против государства». — Всплыла та фразу одного из конвоиров, ещё в квартире Димы.

Это что же надо было натворить? И виноват ли Дима на самом деле?

«Но мне же ничего не приписывали. Меня просто забрали, видимо за компанию». — Подумала Чарская, подходя к той самой стене, за которой велось наблюдение.

То, что сейчас за зеркалом кто-то был, не вызывало сомнений. Интуиция Чарской или какие-то внутренние скрытые резервы практически кричали об этом. Сейчас Дину осматривают на предмет оценки её психического состояния. Проверяют на нервозность, на готовность сотрудничать со следствием. Своего рода тактическая уловка, когда подследственного ловят на панике. Большинство людей ведутся на эти манипуляции. Страх подгоняет их говорить.

Дина внимательно смотрела на своё отражение, видя разницу обычного зеркала и этого. Что само по себе странно.

Чарская развернулась на секунду раньше, чем дверь в допросную открылась вновь.

— Дина Михайловна, прошу вас, садитесь. В ногах правды нет. — В комнату вошёл очень высокий мужчина крепкого телосложения.

— Будто вся правда в жопе скопилась. — Недовольно пробурчала Дина всем своим видом показывая, что ей не страшно. Конечно, идти против этих людей она не хотела. Ибо это явно чревато серьёзными проблемами. Лениво подойдя к столу, девушка опустилась на стул.

Мужчина тем временем сел напротив неё, положив на стол толстую папку без подписи.

Что-то в этом человеке не устраивало Дину. Его тембр голоса, светлые глаза, которые смотрели на Чарскую бездушно. Его бело-серая кожа сильно контрастировала с чёрной рубашкой, застёгнутой под завязку и чёрным костюмом.

«Странный чувак» — Подумала Дина, не отводя взгляда от незнакомца.

— Итак, Дина Михайловна, как давно вы знакомы с задержанным Троицким Дмитрием Владимировичем? — Странный мужчина, от которого Дине становилось не по себе, распахнул папку, раскладывая перед собой какие-то распечатки.

— Вы серьёзно? — Выдохнула Дина, всё ещё сохраняя дистанцию между собой и этим человеком. Его светлые, даже чересчур светлые, глаза, обдавали таким холодным безразличием, что складывалось впечатление, что перед Чарской сидит вовсе не человек.

— О чём вы? — Продолжая сверлить Дину своим ледяным взглядом, мужчина не подавал никаких признаков эмоций. Каменное лицо.

— Вы знаете моё полное имя. — Дабы скрыть волнение, вызванное странными ощущениями, исходящими от этого типа, Дина откинулась на спинку стула, сложила руки на груди и закинула ногу на ногу.

Ей до чёртиков мерещилось, что за зеркальной стеной на неё кто-то смотрит. Пристально, словно проверяют.

— Знаете, хотя я вам его не говорила. Если уж вы узнали мои личные данные, то думаю, что перешерстить всю мою подноготную у вас хватить ресурсов. — Покосившись на папку, Чарская добавила: — Конечно, если вы уже этого не сделали. Давайте оставим эти бессмысленные вопросы и перейдёт к сути дела.

— Раз так. — Протянул мужчина, выкладывая одну из распечаток перед Диной. — Ваш друг обвиняется по делу всемирно известного преступника. Его IP-адрес совпал с адресом Хакера. — У Дины от услышанного вытянулось лицо. Она опустила взгляд на лист, который и показывал все прошедшие и настоящие адреса Хакера. Последний, адрес Димы, был обведён красным маркером.

Дима — это Хакер? Ну не чушь ли?