— Вино есть? — спросил он у стоящего и улыбающегося пятого проклятого и хранителя огромных территорий Варгарона. По праву можно считать его одним из сильнейших. От того Грэна и забавляло, кому этот проклятый, скажем так, уступил. Но потеря Ньёрта дорого обойдется Грэну. Да, именно ему.

— Ты все еще пьешь эту дрянь, Арелья? Чувство опьянения тебе приносит радость?

— Ага. Так есть?

— Нет. В моем арнаате алкоголь не распивают. Кстати, через твои земли роют нору орки. Они слишком близко к поверхности, поэтому это вне моей… юрисдикции. Какое отличное слово. Услышал его от одного попавшего в Ньёрт. Правда он быстро помер… Так ты уверен, что не хочешь вмешиваться? Они сметут Гашарт, и многие в Варгароне зашевелятся. Оно тебе надо?

— Плевать.

Доган лишь пожал плечами.

— Как знаешь. А то, что третья проклятая помогает возглавляющему армию орков шаману, ты, конечно же, в курсе? Он крайне умен для представителя загнивающей расы. Это же он был первым шаманом клана орков, что недавно напал на Гашарт?

— Точно. А вина правда нет?

— Я же сказал, что нет.

Арелья разочарованно выпер нижнюю челюсть, зевнул, вызывающе подогнул под себя ноги и сел в позе лотоса:

— Жаль. Давай о другом. Значит, ты догадался, Доган?

— То, что мальчишка — это ты? Конечно. У вас схожие повадки, даже спустя тысячи лет, — хмыкнул толстяк. — Но перед ним ты ведешь себя по-другому. Не хочешь нарушать цикл — понятное дело.

— Может хочу, просто не так, — пожал плечами Грэн.

— Не говори чушь, Арелья. Мы все это проходили и ни у одного не вышло ничего путевого. Так и знал, что этот кнут не к добру. Из-за тебя я вляпался в очередной цикл.

— Бывает. Но ты его не тронешь. Хочешь скажу почему?

— Конечно, не хочу. Но ты же скажешь.

— Потому что я помню, что ты мне не вредил.

Грэн рассмеялся своим знаменитым смехом безумца, от которого даже у проклятых мурашки идут по коже.

— Ты не врешь, — больше утверждал, а не спрашивал Доган.

— Не-а. Мы же в арнаате. Тут не соврешь.

Тишина.

— Тогда за Ньёрт расплатишься ты. Пусть и прошло столько времени, ты знал, но никогда мне не говорил, что разрушишь его. Мы могли бы это обыграть. Навести иллюзию, обмануть парня. Но ты этого не сделал, почему?

Грэн подергал себя за длинное ухо. Намотал на палец синюю прядь. Доган сжал губы, но не торопил хранителя лесов. Вопрос был задан.

— Есть причина.

— Какая?

Тишина.

Доган вздернул бровь:

— Не может быть.

— Очень даже.

— Ты спятил, Арелья? Ладно вино, но любовь? Спустя тысячу лет ты все еще подвержен этому никчемному чувству? Ты хранитель или… кто вообще? Я видел твои отношения с девушкой. Ничего особенного, так, легкая симпатия.

— Я же сказал, есть причина.

— Он попадет в прошлое?

— Глупый вопрос. Конечно.

— Как?

— Ты отправишь.

— Арелья! — неожиданно сорвался Доган. Посыпалась пыль и каменная крошка. — Ты серьезно решил мною попользоваться?! Совсем растерял рассудок?!

— В каком смысле? — сделал непонимающее лицо Грэн, остервенело выкручивая прядь. — Просто говорю правду, и ты это знаешь. Ты что, хочешь нарушить цикл? Да, кстати, ты и правда мне не вредил. Ни в каком виде.

— Ты делаешь меня еще большим врагом, Арелья, — Доган глубоко вздохнул. — Хорошо. Но ради Всеока, не говори, когда я это сделаю, мне нужно время.

Грэн-де-Вульф сэн Арелья-Морт улыбнулся до самых ушей, оскалив ряд акульих зубов:

— Договорились. Но ты отправишь еще кое-кого вместе с ним. Вот список — ознакомься, — по щелчку пальцев в руке у хранителя лесов оказался пергамент. Небрежным движением он кинул его к ногам Догана.

Хранитель подземных недр поморщился. Скрученный лист подняла невидимая сила, она же его развернула перед глазами проклятого:

— Все так же ведешь себя вызывающе, да?

Грэн проигнорировал замечание, сказал:

— Там четкие описания, имена, условия и самое главное — особые правила. Смухлевать не получится. И ты знаешь, почему должен это сделать. Но я не хочу с тобой ссориться и в знак благодарности и компенсации за Ньерт отдам Пролесье Картиса. Забирай.

Арелья небрежно махнул рукой, словно не отдавал бесценные плодородные земли на самой окраине пустыни. Стратегическую значимость этой территория тяжело недооценить. Это достойная компенсация даже за Ньёрт. Но правда в том, что Грэн сейчас многим пожертвовал и Доган это понимал.

— Замечательно, — засверкал глазами проклятый. — Так что еще ты мне расскажешь, пока я не вышвырнул тебя отсюда?

— Я уйду сам.

Бывший инкуб поднялся на ноги.

— О, чуть не забыл. Знаешь правило номер один?

— Хватит нести чушь, Арелья.

Седьмой проклятый Варгарона рассмеялся. Безудержно, взахлеб. Пока он растворялся в воздухе, хохот гиен лениво разнесся во все стороны. Когда смех затих, послышался шепот:

— Окончен бал, грядет финал…

Бе-е-е-е-е!

Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и! Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и! Ко-о-о-о-ол он ми-и-и-и!

Пожалуйста, вырубите кто-нибудь эту дрянь.

— Да ты охерел?!

— Твою ж. Кто это говорит?!

— Твоя шиза, долбоеб! Очнись!

Ну я и очнулся.

Шевелиться не могу, вижу белый потолок.

По барабанным перепонкам бьет противное «пи-пи-пи-пи».

— Доктор! Доктор! Где вы? Что-то происходит! — послышался до боли знакомый голос.

Где-то я этот голос уже слышал. Та-а-ак. Мам, это ты?

Топот ног. Взволнованные лица перед глазами в синих шапочках и медицинских масках.

Упс. Похоже я начинаю понимать, что происходит… Ну, не скажу, что я удивлен. Примерно этого и ждал.

— Похоже он выходит из комы!

— Доктор… ох, божечки… сына…

— Подключайте бульбулятор!

Э-э-э, что подключайте? Я, похоже, ослышался.

Смог приоткрыть глаза пошире. Моя прекрасная мама. Я забыл, как она выглядит. В свои тридцать семь она всё так же сногсшибательна. Пышные кудрявые волосы, фигура песочных часов… Молодой медбрат посматривает больше на нее, чем на выходящего из комы меня.

— Вколите три кубика похунина!

Так, а вот это странно. Не может же мне показаться второй раз. И почему кубика, а не кружочка? Вколите кружочки, суки!

— Суйте катетер!

Мама спустила с доктора штаны и сунула ему в жопень стеклянную бутылку Балтики нулевочки, мужик взвыл:

— Кооооооо-о-о-о-л оо-о-о-он ми-и-и-и-и!!!

Я охуел ровно тогда, когда проснулся. Хотя сразу же расслабился. Последнее время сны все трэшовее и трэшовее. И реалистичнее! До сих пор в ушах противный «чмок» от маминых извращений с докторским клапаном.

— Трайл, ты чего? Плохой сон? — спросила лежащая рядом Кая.

Зеленокожая девушка с пузиком обнимала меня, закинув ножку на живот. Эх, у меня должен был быть секс, но организм высшего вампира решил вздремнуть в момент, когда орчиха соблазнительного стояла передо мной и гладила себя, потягивая за завязочки стринг. Я погрузился в обморочный анабиоз ровно тогда, когда эти стринги соблазнительно сползли по пышным бедрам…

— Ага, — зевнул я чисто по привычке. — Мама приснилась.

— Мама? Это здорово… я свою маму не знала. Она когда-то изнасиловала моего папу в людской деревне. Мама даже не заметила, что беременная. Я появилась на свет, когда она… ну… делала свои дела…

Я уставился на Каю ошалевшими глазами. Бордулово вымя, я когда-нибудь перестану удивляться таким вещам?

— Пойду пройдусь, — улыбнулся я, аккуратно стаскивая с себя ножку, не забыв рукой провести между аппетитными полупопиями.

Кая однозначно закусила нижнюю губу. Я почувствовал, как ее тело содрогнулось от возбуждения. Темный эльф-вампир ее еще не брал и, судя по моему набухшему члену, это скоро изменится. Но пока я решил оглядеть наше временное убежище.