И Дина понимает, что не права. Понимает, но не принимает. Она не может верить никому, кроме себя.

— Не смей больше подходить ко мне. — Выдыхает Дина.

Утро не задалось с самого начала. Дина шла на место встречи, пыхтя от негодования и злости. И вызывал такие негативные эмоции отнюдь не Ваня Козырь, с которым она сцепилась в рукопашную, а приставучий староста класса.

«Надо же, какое самомнение!» — Внутри у Дины всё клокотало от раздражения, а голова просто взрывалась, вынуждая Чарскую детально вспоминать неприятный разговор.

«У тебя должен быть холодный разум. Успокойся». — Как мантру повторяла про себя Дина, делая глубокие вдохи. Это нехитрое действие всегда помогало ей успокоиться. Хотя бы немного.

— Ну, наконец-то! — Голос неподалёку заставил Дину срочно прийти в себя и спрятать собственные эмоции.

Перед ней каким-то непостижимым образом оказался Кирилл, который размахивал перед подругой мотоциклетным шлемом, привлекая внимание. Дина вообще ничего не видела перед собой, пока Радищев не подбежал к ней.

Подняв голову, Чарская устало взглянула на друга, который продолжал что-то говорить. Вот только до Дины так ничего и не дошло. Она будто в своём мире утонула. Буквально на миг.

— Ау, Динка, ты вообще слушаешь? — До девушки донёсся громкий голос Жени Дёмина.

— Дина, что случилось? — И только голос Сени Дина услышала сразу и отчётливо. Это при том, что Коростылёв говорил тихо, практически шёпотом.

— Всё в порядке. — Чётко ответила Чарская, опустив взгляд вниз. — Только с Козырем ничего не выйдет. Скорее всего он знает, что вы затеяли и если продолжите, то он устроит нам всем весёлые каникулы. — И выдохнув, громко, с отдачей, добавила: — Мне особенные! И я не собираюсь отвечать за ваши поступки! — Дина скинула сумку с плеча и начала дубасить всех парней без разбору.

— Ай! — Вскрикнул Женя, попавшийся первым под горячую руку подруги. Ему прилетело прямиком по голове.

— За что? — В след за другом заголосил Радищев, защищая свой многострадальный зад мотоциклетным шлемом. — Ай! — Подскакивая на месте и отмахиваясь от Динки, как от назойливой мухи. От мухи, размером со слона.

— Динка, прекращай этот беспредел! — Сеня подлетел к подруге, чтобы перехватить орудие пыток, но сам получил по морде слёту. — Да, блин! Остановись уже, лютик-ебанутик! — Коростылёв взревел, отбивая летящую на него сумку Чарской налету. Правда, всё равно ещё раз получил по лицу. В этот раз отпущенным с натяжения ремнём.

— Твою мать! — Зарычал Коростылёв, отбрасывая сумку и хватаясь ладонями за лицо.

— Надеюсь, я доходчиво объяснила? — И вопросительно подняв бровь, Дина осмотрела всех присутствующих. Всех, кого только что едва не изуродовала. — И впредь свои вопросы по поводу девятки решайте без меня, я не хочу оказаться на месте его бывшей девушки!

И потом добавила еле слышно:

— Если вообще жива останусь. — От раздражения Дина закатила глаза.

— Динка, что Козырь тебе сказал? — Опасливо оглядевшись, Дёмин не рискнул подходить ближе к подруге, но испугался за неё.

— Пару ласковых. — Съязвила Чарская.

Раздражительность Дины была обусловлена вовсе не Козырем. Он и раньше позволял себе оскорбления как в адрес друзей Дины, так и ей самой. В основном, Чарская отвечала ему тем же. Грубостью. Причина её злости и гнева была в спасителе Дины, в Троицком. Её так раздражал и сам парень, и его добрые порывы. Она не верила ни в его слова, ни в его поступки. Чарская никому не верила. Для неё не существует хороших людей.

— Надо что-то предпринимать. — Начал Кирилл, тяжко выдыхая. Радищев отошёл к железным бочкам и умастился на них с удобством. Свои места заняла и остальная компания, кроме Дины и Арсения. Коростылёв отвёл подругу подальше от посторонних ушей и шепнул:

— Козырь тебе угрожал? — Сеня хоть и говорил тихо, но очень серьёзно. Парень смотрел на подругу сверху вниз, своим тяжёлым взглядом заставляя Дину, признаться.

— С чего ты взял? — Дина ещё злилась, но сейчас её злоба трансформировалась в недоумение и настороженность.

— Я видел твоего одноклассника. Перед тем как ты пришла сюда, он шёл озлобленным и всё время повторял, что прибьёт Козыря, попадись он ему ещё раз.

Дина была ошарашена признанием друга. Какое дело Троицкому до Козыря? И откуда они знают друг друга? Последний вопрос Чарская задала себе практически сразу, как увидела, что Козырь признал в нападавшем знакомого человека.

— Чёрт. — Шикнула Дина, топая ногой от досады. Мало того, что Троицкий лезет, куда его не просят, так ещё и молча и незаметно смыться не может.

— Так что произошло? — Арсений всё равно старался докопаться до правды. Нравится это Дине или нет, неважно.

— Троицкий вмешался, когда мы с Козырем ругались. — Нехотя призналась Чарская, сдерживая новый порыв вмазать другу за назойливость. Сеня ведь прекрасно знал, что, если Дина не хочет говорить, она и не будет. И вытягивать информацию из подруги щипцами, не лучший выход.

— Что этот говнюк тебе сказал? Козырь угрожал? Что он говорил? — Арсения буквально трясло от злости. Он испугался за подругу и рассердился на себя. Рассердился на то, что послушался Дину и ушёл в самый опасный момент. Оставил Чарскую с самым страшным человеком!

— Посмотри на меня. — Дина как почувствовала терзания Сени. — Я похожа на ту, которую можно чем-то запугать? — Усмехаясь в лицо друга, Чарская надеялась, что её легкое поведение не заставит Сеню переживать за неё.

Арсений с сомнением осмотрел Чарскую, поджал губы и улыбнулся.

— Ты скорее зубы человеку выбьешь. — Дина только многозначительно подняла изящную бровку.

— Именно. А теперь, если ты не против, я пойду в школу. — И потрепав Арсения по плечу, Дина вышла из бреши в воротах.

Чарская появилась уже как обычно, ко второму уроку. Она отлично делала вид, что не замечает косых, а порой и тяжелых взглядов Димы, который явно пытался добиться внимания одноклассницы.

— Таким образом, ваша совместная работа, должна выполняться в команде. — Учительница по истории Александра Ивановна, которая спокойно относилась к Дине и её поведению, смерила класс строгим взглядом.

Исторический проект, заданный на две недели, ожидаемо вывел учеников из зоны комфорта. Все присутствующие отчаянно хотели попасть в пару с Троицким. И если раньше Александра Ивановна сама решала, кому быть этим счастливчиком, то сегодня что-то пошло не по плану.

— Дима, в этот раз решай сам. С кем бы ты хотел делать проект? — Учительница села на место, а класс замер в ожидании.

— С Чарской. — Как гром среди ясно небо прозвучал приговор Димы.

Хмельницкая, которая была уверена в своём превосходстве и в том, что Троицкий непременно выберет, никак не ожидала услышать фамилию своего врага. Распахнув рот, Стеша то и дело переводила свой очумелый взгляд с Димы на Дину. Последняя же ненавистным взглядом прожигала развернувшегося к ней лицом Троицкого.

— Я не согласна. — Воскликнула Дина, вскакивая с места и хлопая ладонями по столешнице парты.

— Дина, это не обсуждается. — Начал Дима, также поднимаясь со своего места. До звонка оставалось минут десять. — Директор настояла на том, чтобы я подключил тебя к учёбе. Мне был выдан карт-бланш на реализацию этого плана.

Димы подошёл к разозлённой однокласснице, которая, кусая нижнюю губу, ещё сильнее заставляла Троицкого желать осуществления плана директора школы. Невольно, конечно же.

— У тебя есть выбор. — Никто не заметил, сколько сил понадобилось старосте, чтобы не выдать своих истинных чувств. — Либо ты слушаешься меня и позволяешь помочь тебе в учёбе.

— Никогда! Слышишь?! Никогда! — Сквозь зубы произнесла Чарская, сжимая кулаки.

— Либо, — произнёс Троицкий с напором, — тебя исключат из школы. И ты вряд ли получишь даже справку об её окончании. Дорога в университет или колледж для тебя будет закрыта раз и навсегда. — Дима больше не жалел Чарскую. Теперь, когда власть над девушкой в его руках, он был как никогда близок к победе.