На улице уже стемнело.
Люди, возвращающиеся с работы, поспешили спрятаться по домам, заведомо зная, какое зло их ожидает по ту сторону безобидных, дневных, улиц.
Девушка остановилась и от неожиданности попятилась назад.
– Ты с какого района, дамочка?
– Развлечемся!?
На их лицах сверкали злобные ухмылки, а в глазах блестел огонек похоти и запретного желания. Некоторое время Мила пялилась на шестнадцатилетних мальчишек, которые едва окончили школу. Пару лет назад их бы никто не воспринял всерьез, отпугнули бы милицией, но теперь настали другие времена – и рыжеволосой молодой девушке это не нравилось. Ей не хотелось стать очередной жертвой малолетних маньяков.
Мила лихо достала Макаров из-под ремня джинсов и наставила дуло пистолета на уличных хулиганов.
– Кто первый, ну?! Я жду!
Молодые хулиганы растерялись и начали отступать в полумрак переулка.
– Вы куда?! Я только начала!
Но их и след простыл.
– Черти… – фыркнула Мила и, убрав оружие, направилась за угол, в самый дальний, последний, подъезд.
Она поднялась на третий этаж и заколотила в железную дверь.
– Валера, открой, это я!
Тишина. Из-за металлической двери раздавались звуки стационарного телефона.
– Валера!!
Мила судорожно провела ладонями по карманам и, нащупав связку ключей, вставила один из них в замочную скважину.
– Валера!
Она осторожно заглянула внутрь, прошла через пустую гостиную и, завернув, вошла в полураспахнутый кабинет.
Через несколько секунд раздался дикий визг.
Глава IV
Алина проснулась от странного шума, раздающегося по ту сторону отцовской комнаты. Она вместе с отцом жила в уютной двухкомнатной квартире, куда с завидной регулярностью приходили разного рода люди, ее старшая сестра, брат и та дама с длинными темными волосами.
Девочка оторвала голову от белоснежной наволочки и приподнялась, прогоняя кулачками остатки сна. Всю ночь она бродила по ночному городу, любуясь далекими огоньками и порывистым ветром вперемешку с капельками дождя. Апрель выдался на удивление дождливым – прохладная погода чередовалась с теплым апрельским солнышком, и хмурое небо ей нравилось больше, чем яркие лучи, заставляющие жмуриться и недовольно ворчать.
Отец ругал ее, понимая, что не сможет остановить собственную дочь. Девочкины способности росли не по дням, а по часам – обилие электричества вокруг сводило малышку с ума. Там, где она провела почти два года, его тоже было в достатке, но сейчас атомная станция больше не могла предоставить такое обилие “еды”.
Алина отбросила одеяло, надела тапочки – балетки стояли в коридоре, сохли после ночной непогоды – и, прислушиваясь к звукам, осторожно приоткрыла дверь в кабинет, в обширную комнату, заставленную книжными шкафами, широким рабочим столом, стульями и диваном. В прошлый раз в этом месте она увидела отца в болезненном состоянии, после чего он прогнал ее взашей, напоследок обругав.
Сейчас же любопытство пересилило страх перед родительским гневом.
Полумрачная комната была переполнена незнакомыми людьми в строгих костюмах. Один из них, следователь с папочкой под мышкой, что-то записывал в небольшой блокнот, а двое других, более крепких людей срезали веревку тонким ножом, придерживая висящее на люстре тело. В углу тихонько плакали девушка с длинной, до бедер, косой, в просвечивающейся блузке, и дамочка с темными кудрями, успевая шелковым платком вытирать набежавшиеся слезы.
Мозг отказывался верить в происходящее. Взгляд изумленных глубоких синих глаз зацепился за страшную картину: несколько людей с милицейскими погонами осторожно сняли и положили тело ее отца. На его шее зияла глубокая борозда от веревки, лицо посинело, а на губах блестели остатки пены. Крупные градины слез покатились по бледным щекам, губы тихонько задрожали, не в силах издать хотя бы писк, а мышцы сводило судорогой, оставляя на коже мелкие мурашки.
Алина сорвалась с места и побежала к отцу, лежащему без сознания на полу, но путь ей преградил высокий темноволосый мужчина.
– Куда это ты направилась, а?
Девочка от растерянности попятилась назад, бросая взгляды на незнакомца в темном строгом костюме.
– Это из-за тебя папа умер! Из-за тебя! Если бы не ты, у нас все бы было как раньше! – он набросился на малышку, но следователь, до этого царивший глубокое молчание и умиротворение, заставил его остановиться, жестом показывая не делать лишних движений.
Ее словно ударили обухом по голове. Голоса раздавались где-то вдалеке, казались раздражительным шумом на заднем фоне, а перед глазами, перед взглядом, полном глубокой синевы, стоял все еще живой отец, в своем привычном костюме, улыбающийся и довольный. И вдруг, в один миг, его не стало, осталось лишь тело в домашних вещах, бледное, осунувшееся лицо без очков.
Алина судорожно всхлипывала, опершись спиной к стене, отказываясь верить в случившееся. Ей хотелось дотронуться до него, почувствовать его тепло, доказать – в первую очередь самой себе, – что он еще жив, а все происходящее простой детский кошмар, который не может случиться наяву.
– Она ни в чем не виновата! – сквозь оглушающую пелену долетели обрывки разговора разгоряченного мужчины и следователя.
– Не виновата?! Она убила моего отца! Она убила ни в чем неповинных людей! Она тварь, а не ребенок!
– Ты не имеешь права кидаться с кулаками на ребенка, каким бы он ни был!
– Да ты что!?
Тут незнакомец перевел взгляд на заплаканную девочку и раздражающе сплюнул:
– Гори в аду…
Глава V
Алина вытирала слезы вместе с каплями холодного дождя рукавом розового пальто. Ветви деревьев висели над ее головой, листьями слегка касаясь мокрых волос. Балетки хлюпали по лужам, оставляя глубокие следы в черной грязи. Солнце спряталось за серыми облаками, накрывая столицу приятным полумраком.
На улице стоял май месяц. Природа была уже в самом цвету. Невыносимая жара сменилась приятной прохладой и непрекращающимися ливнями, затопившими улицы. Колеса автомобилей поднимали брызги воды, заставляя прохожих шарахаться. Алина успела зацепиться взглядом за высокие кремлевские стены, пролетающих мимо. Ее пронзительные синие глаза смотрели только в одну точку.
На закрытый деревянный гроб.
Похороны назначили через две недели после случившегося.
– Она с нами не поедет! Я так решил!
Тот самый разъяренный мужчина в костюме оказался ее родным братом, мерзким типом, что кидался на девочку с кулаками, и наверняка бы побил ее, если бы не вмешался следователь.
– Алина поедет вместе с нами. Она его дочь.
– Что? Дочь?! Какая дочь?
– Самая настоящая!
– Не верю!!
– Да не ори ты на меня…!
– Это прохиндейка и самозванка, вот она кто!
На кладбище народу было не так много. Алина стояла в стороне, прячась за оградками соседних могил. Родственников умершего посадили рядом с гробом, но маленькая девочка чувствовала презрение со стороны остальных детей своего отца. Она прятала слезы в густых, темных, ресницах и старалась не шевелиться, чтобы чужие взгляды не испепелили ее окончательно.
Ей никто ничего не объяснял. Малышка старалась раствориться среди посторонних звуков, только чтобы снова праведный гнев на свалился на ее маленькую голову. Волосы мокрыми прядями свисали на толстую ткань, а ноги хлюпали в тонких, промокаемых дождем, балетках. Коленки тряслись от несильного холода. Алина прятала руки в карманы пальто и слизывала капельки слез и дождя.
“Я вас всех убью!..”
Лаборатория на другом конце страны
– Так значит, ты и в самом деле решила свести счеты с жизнью? Сначала угробила половина ни в чем неповинных людей, а теперь хочешь сама туда же отправиться?
