Натан обошел комнаты, осмотрел лепнину под потолком и дорогие ковры, закрывающие почти весь пол. Всюду стояли кушетки и кресла. В одной из комнат стояли два стола — письменный и обеденный. На письменном были аккуратно разложены листы бумаги, перья с серебряными ручками, чернильницы в золотой оправе.

В другой комнате стояла кровать. Кларисса никогда не видела такой кровати. Четыре резных столбика поддерживали атласный балдахин с золотыми узорами. Покрывало на кровати было под стать балдахину. Но больше всего Клариссу поразили размеры кровати — она занимала почти всю комнату.

— Хорошо, — сказал Натан, закончив осмотр. — Пожалуй, нам это подходит.

Кларисса хихикнула.

— Натан, король не постыдился бы ночевать в такой комнате.

Натан скривился:

— Возможно. Но я — больше, чем король. Я пророк.

Улыбка Клариссы сразу исчезла.

— Да, вы действительно больше, чем король.

Натан прошел вдоль стен и погасил почти все лампы, оставив только одну возле кровати и другую — у шкафа.

Потом он повернулся к Клариссе и махнул рукой в сторону двери:

— Я буду спать на кушетке. А ты забирайся в кровать.

— Я лягу на кушетке. Мне будет неудобно в такой кровати. Я простая женщина и не привыкла к роскоши. На кровати должны спать вы.

Натан потрепал ее по щеке.

— Привыкнешь. Бери кровать. Я не усну, зная, что такая красавица спит на кушетке. А я много странствовал, и такие вещи меня не смущают. — У двери он поклонился: — Спокойной ночи, моя дорогая, — начал закрывать дверь, но остановился. — Кларисса, я приношу извинения за те взгляды, которые тебе пришлось вынести, и за то, что люди могли о тебе подумать из-за моей истории.

Он действительно был истинным джентльменом.

— Вам незачем извиняться. Это было даже довольно забавно, будто я участвую в пьесе.

Натан засмеялся, и в его синих глазах вспыхнули искорки.

— Было забавно, не правда ли, заставить всех думать, что мы не те, кем являемся на самом деле?

— Спасибо вам за все, Натан. Благодаря вам сегодня я почувствовала себя красивой.

— Ты и так красива.

Кларисса улыбнулась:

— Это только из-за платья.

— Красота идет изнутри. — Он подмигнул ей. — Спи спокойно, Кларисса. Я поставил на двери магический щит, так что сюда никто не войдет. Ни о чем не тревожься; здесь ты в безопасности. — Он тихо закрыл дверь.

От вина Клариссе было жарко. Она прошлась по комнате, разглядывая обстановку, провела пальцами по серебряной инкрустации туалетного столика возле кровати, коснулась граненого стекла ламп. Потом погладила ладонью атласное покрывало и откинула его.

Встав перед зеркалом, она принялась расшнуровывать лиф платья и, когда покончила с этим занятием, наконец смогла вдохнуть полной грудью. Платье соскользнуло с ее плеч, но корсет застегивался на спине. Усевшись на кровать, Кларисса попробовала дотянуться до крючков, но у нее ничего не вышло. Фыркнув, она сняла туфельки из мягкой кожи, потом чулки и с наслаждением пошевелила пальцами босых ног.

Кларисса подумала о доме. Вспомнила свою маленькую удобную кровать. Она скучала по дому — не потому, что была счастлива там, а просто потому, что это был дом, единственное ее жилище. Здесь ей было не по себе. Это было неуютное и страшное место. Кларисса подумала, что она никогда уже не сможет вернуться домой.

Внезапно она почувствовала себя одинокой. Рядом с Натаном ее грела вера в него. Он всегда знал, где они находятся, что надо делать и что говорить. Казалось, он никогда не испытывает сомнений. А Клариссу терзали сомнения, особенно сейчас, когда она осталась одна в спальне.

Как ни странно, но она соскучилась по Натану больше, чем по дому, а ведь он был всего лишь в соседней комнате.

Ковер приятно ласкал босые ноги Клариссы, когда она шла к двери. Она тихо постучала по золоченому барельефу у косяка, подождала чуть-чуть и постучала снова.

— Натан? — негромко позвала она.

Потом опять постучала и опять позвала. Он не откликнулся, и тогда Кларисса приоткрыла дверь и заглянула в смежную комнату. Там горела только одна свеча.

Натан опять пребывал в состоянии отрешенности. Он сидел в кресле и безучастно смотрел в никуда. Кларисса постояла у двери, прислушиваясь к его размеренному дыханию.

В первый раз, увидев, что он сидит прямой как палка и не мигает, она перепугалась, но Натан заверил ее, что занимается этим едва ли не всю свою жизнь. Он не рассердился в тот первый раз, когда она начала трясти его, думая, что с ним что-то случилось.

Натан вообще никогда на нее не сердился. Он неизменно относился к ней с уважением и добротой — две вещи, о которых Кларисса всегда мечтала и в которых ее соотечественники ей отказали. А чужестранец дал их ей без труда.

Кларисса снова позвала его по имени. Натан моргнул и посмотрел на нее.

— Все хорошо? — спросил он.

— Да. Простите, если я помешала вашим размышлениям.

Натан отклонил ее беспокойство:

— Нет-нет.

— Видите ли, я подумала… Вы мне не поможете… расстегнуть платье? Я не могу достать крючки на спине, а если я лягу так, платье помнется.

Натан прошел за ней в спальню. Кларисса погасила лампу у шкафа, и горела только та, что была у кровати.

Кларисса обеими руками подняла волосы, а Натан принялся расстегивать крючки на корсете. Клариссе было хорошо оттого, что он рядом.

— Натан? — прошептала она, когда он расстегнул последний крючок, и испугалась, что он спросит — что это за грохот? — и ей придется ответить, что это стучит ее сердце.

Она повернулась, придерживая на груди платье.

— Натан, — набравшись храбрости, она посмотрела в его изумительные глаза, — Натан, мне так одиноко…

Он нахмурился и положил свою большую ладонь на ее обнаженное плечо.

— Ну что ты, моя дорогая. Я же в соседней комнате.

— Я знаю. Я имею в виду иное одиночество… Не знаю, как это выразить… Когда я остаюсь одна, то начинаю думать о том, что мне предстоит сделать, чтобы помочь тем людям, о которых вы говорили, и такие ужасы лезут в голову, что…

Натан перебил ее:

— Часто думать о чем-то гораздо неприятнее, чем это делать. Ты и не думай. Наслаждайся большой кроватью и красивой комнатой. Кто знает, может быть, завтра нам придется ночевать в канаве.

Кларисса кивнула. Она была вынуждена отвести взгляд от его глаз, чтобы не утратить решимости.

— Натан, я знаю, что я обычная женщина, но вы заставили меня чувствовать себя особенной. Красивой… Желанной.

— Ну, как я уже говорил…

Она приложила палец к его губам, и он замолчал.

— Натан, я действительно… — Кларисса посмотрела в его замечательные глаза и сказала совсем не то, что собиралась: — Натан, боюсь, вы слишком сногсшибательный мужчина, чтобы я могла устоять. Вы проведете ночь в этой большой кровати, рядом со мной?

Легкая улыбка тронула его губы:

— Сногсшибательный?

— Очень. — Кларисса кивнула и почувствовала, как качнулись ее завитые локоны.

Натан продолжал держать ее за талию, и от этого сердце Клариссы забилось еще быстрее.

— Кларисса, ты мне не должна ничего. Я вывез тебя из Ренвольда, но в обмен ты обещала помочь мне. Кроме этого, ты ничем не обязана мне.

— Я знаю. Это не…

Кларисса поняла, что ей не нужно ничего объяснять.

Она привстала на цыпочки, обвила руками его шею и прижалась губами к его губам. Натан притянул ее к себе, и Кларисса почувствовала, что тает в его объятиях.

Натан отступил.

— Кларисса, я стар. Ты — молодая женщина. Тебе не нужен старик вроде меня.

Как долго она страдала от того, что думала, будто слишком стара для любви, как часто чувствовала себя несчастной от этого! И вот теперь этот мужчина, этот замечательный, яркий, красивый мужчина говорит ей, что она слишком молода для него.

— Натан, я хочу, чтобы вы бросили меня на кровать, сняли с меня это диковинное дорогое платье и любили меня, пока я не услышу, как поют добрые духи.

В молчании Натан смотрел на нее. Потом он подхватил ее на руки и понес к кровати, но не бросил Клариссу на атласное покрывало, как она требовала, а опустил ее мягко и осторожно.