Никки посмотрела на слишком молодого ученого-архивариуса.

— Вы все будете убиты. Никто из вас здесь достаточно хорошо не обучен магии. Риск слишком велик.

Подбежала взволнованная Тистл, сияя медово-карими глазами.

— Никки сделает это, я знаю, что так и будет. Как вы думаете, долине вернется прежний вид?

— Уничтожение Пьющего жизнь остановит разрастание запустения, — сказала колдунья. Она не хотела слишком обнадеживать девочку. — Но мир тяжело ранен и ему потребуется некоторое время, чтобы оправиться, даже после нашей победы.

— Мне нужно пойти с тобой, — настаивала девочка. — Я должна помочь возродить долину.

Никки ничего и слышать не хотела.

— Слишком опасно. Я не смогу защищать себя и при этом успешно вершить свою миссию, если буду беспокоиться и о тебе.

— Но тебе не нужно будет волноваться. Я так хочу пойти с тобой, так хочу помочь — как и в прошлый раз.

Никки скрестила руки на груди.

— Нет, и в этот раз ты не ускользнешь. Возможно, я скажу Натану завязать тебе руки и ноги и закрыть в комнате, пока не покину Клифуолл.

— Ты бы такого не сделала, — насупилась девочка.

— Верно, не стала бы… но только если ты пообещаешь мне остаться здесь — вот, что мне от тебя нужно, поскольку это единственный способ завершить мою миссию. Это смертельно серьезно.

Девочка кипела от злости. — Но…

Никки вскинула руку, не оставляя места возражениям.

— Или ты предпочла бы, чтобы я наложила на тебя заклинание сна, да так, что ты не проснешься несколько дней?

— Нет, обещаю, что останусь тут, — пробормотала девочка слабым и печальным голосом.

— Нарушаешь ли ты свои обещания?

— Никогда! — Тистл казалась оскорбленной.

Никки долго и строго смотрела на нее, и все же поверила девочке.

— Тогда я тебе доверяю.

— Несомненно, это дитя должно остаться в безопасности, — согласился Натан, — но в такой великой битве тебе нужен кто-то, кто будет сражаться рядом. Пьющий жизнь — злой волшебник, и, возможно, один из самых могущественных, с которыми тебе когда-либо доводилось сталкиваться.

— Раньше я уже убивала волшебников, — возразила колдунья.

— Да, действительно, это так, но не волшебника, подобного этому. Мы не можем предугадать, как Пьющий жизнь попытается препятствовать тебе. Я должен пойти с тобой чтобы оказать хоть какую-то поддержку.

Никки вскинула брови.

— Как ты можешь мне помочь? Твой дар исчез.

Волшебник коснулся рукояти своего богато украшенного меча.

— Я такой же искатель приключений. Магия все еще пребывает во мне, независимо от того, могу я ее использовать, или нет. Возможно если я встречусь с Пьющим жизнь, это поможет мне снова высвободить мои силы.

Никки пробрало холодом.

— Этого я и боюсь, Натан Рал. Я знаю, насколько грозным волшебником ты можешь быть, но мы не можем рисковать.

Старик надулся. — Никки, я настаиваю…

— Подумай об этом. — Колдунья покачала головой. — Когда ты пытался исцелить того несчастного в Ренда-Бэй, что сотворила твоя магия? Неудержимая обратная реакция разорвала мужчину на части. И когда ты боролся с Судьей, магия снова разбушевалась, но, к счастью для нас, она отразила собственную злобную магию того человека на него же. Но Пьющий жизнь уже вышел из-под контроля. Если он столкнется с твоей дикой, хаотичной мощью, и все это снова вывернется наизнанку, представь себе возможные последствия. — Никки видела, как глаза волшебника расширились, едва тот осознал. Она продолжила: — Когда я освобожу могущество желудя Старейшего Древа, с его огромным количеством магии, что хлынет в воздух и в землю — что произойдет, если возникнет обратная реакция твоей силы? Резонанс может разорвать тебя на части… или разнесет на куски весь мир. Мы не пойдем на такой риск.

Натан неохотно кивнул и сказал тихим голосом:

— Боюсь, ты права, колдунья. Если я как-то искажу магию Пьющего жизнь и, что в тысячу раз хуже, поверну ее против нас, я не смогу возвратить ее под свой контроль. Добрые духи, повреждения, который я могу нанести…

Никки расправила плечи и выпрямилась.

— Я могу полагаться только на свою собственную магию, и я могу действовать быстро. — Она коснулась складок ткани, в которые был завернут золотой желудь, пульсирующий в ее кармане. — Твой меч приветствуется, Натан, но у меня уже есть оружие.

Стиснув челюсти, Бэннон шагнул вперед.

— Тогда я единственный, кто может идти с тобой. Если тебе нужен меч, можешь положиться на мой. — Он дерзко ухмыльнулся, в основном, чтобы выделиться перед Одри, Лорел и Сейдж, которые тоже стояли рядом и слушали. — И ты уже однажды призналась, что ничуть обо мне не беспокоишься, колдунья.

Никки скептически нахмурилась.

— Не стоит так нахально превозносить себя, лишь для того, чтобы произвести впечатление на своих полюбовниц.

Юноша покраснел, как свекольный суп.

— Но я могу помочь! Милостивая Мать моря, ты же видела, как я сражался с Пыльными людьми и песчаными пумами. Если мы атакуем, когда подберемся к логову Пьющего жизнь, что, если я смогу выиграть тебе секунды, необходимые для выполнения твоей миссии? Это может означать разницу между успехом и неудачей.

Никки сжала губы, оценивая молодого человека. В их битвах, против, казалось бы, неодолимых врагов он действительно убил больше противников, чем возможно.

— Признаю, что иногда ты можешь быть полезен. Но знай, если ты пойдешь со мной, чтобы сразиться с Пьющим жизнь, ты можешь столкнуться с неминуемой гибелью, и я не смогу тебя спасти.

— Я принимаю эти условия, колдунья. — Он тяжело сглотнул, изо всех сил пытаясь скрыть свой страх, так как ясно понимал возможный риск. — Я готов встретиться с опасностью лицом к лицу.

Помощницы Виктории смотрели на юношу с восхищением, которое, казалось, только усиливало стремление Бэннона. Никки сомневалась, что поменяет свое мнение, и признавала, что может нуждаться его помощи. — Очень хорошо. По крайней мере, ты сможешь отвлечь монстра в ключевой момент, чтобы я могла продолжать.

Одри, Сейдж и Лорел поспешили попрощаться с Бэнноном, а Тистл бросилась с объятиями к Никки.

— Возвращайся ко мне. Я хочу видеть мир таким, каким он должен быть, но я хочу видеть его с тобой.

Никки почувствовала себя неловко, не зная, как реагировать на восторженные объятия девочки.

— Я верну прежний мир, если смогу, и тогда вернусь к тебе. — Следующие слова сорвались с ее губ прежде, чем она могла лучше подумать над ними:

— Обещаю.

Тистл посмотрела на нее своими большими глазами.

— Ты ведь не нарушаешь свои обещания?

Никки стиснула зубы и ответила:

— Никогда.

Спустившись по внешней стене плато на их пути к Шраму, Никки и Бэннон довольно быстро преодолевали расстояние по суровой, мертвой местности. Во время их предыдущей вылазки они шли с осторожностью, тщательно обдумывая каждый шаг, но теперь, обладая необходимым оружием, перед Никки стояла четкая, конкретная цель. С желудем Старейшего Древа, колдунья твердо вознамерилась разделаться с обманувшимся чародеем, причинившим столь ужасающий вред и пожертвовавший бесчисленными жизнями, а все потому, что боялся собственной смерти.

Никки считала Пьющего жизнь чудовищем, врагом, которого необходимо было поразить любой ценой; она не думала о нем как о больном и перепуганном человеке, наивном ученом, заигравшимся с опасной магией. Для нее он был не Роландом — он был ядом, расползающимся во всех направлениях. Он был бедствием, которое могло уничтожить мир.

И именно по этой причине Рэд отправила ее в это путешествие в компании Натана, — чтобы найти Кол Адэр, — и спасти мир. Свою часть миссии она выполнит.

Бэннон не отставал, и даже не проронил ни единой жалобы, когда они преодолевали все более ухудшающийся ландшафт, и Никки явно впечатлила твердость духа молодого человека. Покинув погибающие предгорья, путники пробирались по прямой как стрела тропе, через покрытый трещинами и скалами Шрам. Ветер взметал мучнистую пыль в воздух, создавая соленое, вредоносное марево.